На мокрой от росы траве. Это было восхитительное ощущение. Кейт легла и прижалась к земле, как будто только что вырвалась из огня.

Первым заговорил Льюис.

— Они мертвы? — сдавленным голосом спросил он.

«Собаки — точно. Я так думаю», — ответила Анна.

Кейтлин была с ней согласна, но не стала рассказывать о том, что видела, как кровь хлынула из глаз, носа и ушей набросившегося на нее пса.

«Но вот мистер Зетис и Джойс… я не уверена, — добавила Анна. — Полагаю, они живы».

— Итак, Джойс не собиралась спасать Габриеля, — отметил Льюис.

— Она хотела разорвать сеть, — сказала Кейтлин и совсем не удивилась, что голос прозвучал сипло. — Даже если бы в результате это убило нас. Габриель казался им бесполезным, пока был связан с нами… Не спрашивайте почему. Я все объясню позже.

— Джойс оказалась плохой, — с грустью пробормотал Льюис.

Эта простая констатация факта задела Кейтлин… в ней что-то шевельнулось.

Джойс была плохой. Она хотела использовать их в своих целях. Марисоль ошибалась, Джойс обо всем прекрасно знала. Знала о кристалле и без колебаний пустила его в ход. Она наверняка знала и о потайной комнате.

— Господи, — прошептала Кейтлин. — Как я могла быть такой дурой? Это же ее комната, Роб. Помнишь, там были только копии? Дубликаты. Мистер Зетис держит свои бумаги здесь, а она — в институте.

— Кейтлин, — с болью и нежностью прошептал Роб.

Он не мог обнять ее, потому что поддерживал Габриеля.

— Не надо. Это того не стоит. Кейтлин удивленно посмотрела на него… и поняла, что плачет. По щекам ручейками текли слезы. Она прикоснулась к влажному лицу и тут почувствовала, как сдавило грудь. Она разрыдалась.

Последний раз она так плакала, когда ей было восемь.

Анна обняла ее за плечи.

«Оставь ее, — сказал Роб. — Ей нужно выплакаться».

Кейт скоро перестала рыдать, и ей стало легче. Габриель пошевелился.

— На этот раз, — сказал ему Роб, — у тебя нет выбора. Ты на грани, а нам нельзя здесь оставаться. Ты должен принять помощь.

А мысленно, и это придало его словам особое значение, он добавил:

«Ты только что спас мне жизнь. Я могу ответить тебе тем же».

Габриель закрыл глаза. Выглядел он ужасно — кровь и боль исказили его прекрасное лицо, но он умудрился прошептать с былым высокомерием:

— Только потому, что я не могу помешать тебе.

Кейтлин перестала шмыгать носом и улыбнулась.

«Смешно говорить в таком тоне, когда все твои стены разрушены, — сказала она. — Мне нравится, когда ты такой. Стены не всегда полезны».

Габриель не обратил на нее внимания. На большее в тот момент он был не способен.

Роб прикоснулся к нему своими волшебными пальцами, и Кейтлин почувствовала, как энергия вливается в Габриеля. Через исцеляющие каналы Роба, через телепатическую сеть. Она положила свою ладонь на ладонь Роба и позволила ему передать свою энергию Габриелю. Анна и Льюис подошли ближе и тоже прикоснулись к руке Роба, добавляя свои силы в «общий котел». Они все делились с Габриелем жизненной силой и энергией.

Кейтлин чувствовала, насколько он в этом нуждается, чувствовала его страх, который скоро сменило искреннее удивление. Она поняла, что с ним никогда прежде не делились энергией добровольно. Она знала, что он испытывает, и испытывала это вместе с ним: искрящийся свет, чистейшая вода, обновление. Пробуждение от полусна и возвращение к настоящей жизни.

Она чувствовала, в каком изумлении и восторге пребывают Анна и Льюис.

«Я никогда не верил в пробуждение Кундалини, — сказал Льюис — Черт, я ошибался».

Анна мысленно рассмеялась и переспросила: «В пробуждение чего?»

«Кундалини. Это древнее понятие из китайской медицины. Напомни как-нибудь, и я расскажу».

Анна, продолжая смеяться, согласилась: «Напомню».

А когда они все были готовы кататься верхом на тиграх и драться со слонами голыми руками, Роб отпустил Габриеля.

— Достаточно, — сказал он и мягко добавил: — Нам действительно не следует здесь оставаться. Думаю, что Анна права — мистер Зетис и Джойс живы. Надо уходить.

— Но куда? — спросила Кейтлин.

Она обнаружила, что может встать и даже без труда передвигаться.

Габриель тоже уже был на ногах.

— Для начала — откуда. Из Сан-Франциско, — бросил он, вытирая лицо мокрой от росы рубашкой.

Даже совершив такое простое действие, как переход в вертикальное положение, он мысленно отдалился от остальных.

«Этого следовало ожидать, — сказала себе Кейтлин. — Не обвиняй его. Ему необходимо личное пространство».

— Разумеется, из Сан-Франциско, но куда? Домой?

Кейт задавала вопрос и понимала, что домой не поедет. Если мистер Зетис и Джойс живы, они станут ее преследовать. Теперь ей известно, чем они занимаются, и она представляет для них реальную опасность… как Марисоль. Они захотят… усмирить ее.

Кейтлин обожала отца, но отлично его знала. Чудесный, но непрактичный и рассеянный, он был счастлив в своем маленьком мирке, напевал под нос песенки и перебивался случайными заработками. Как он мог ее защитить? Он даже не поймет, что с ней случилось, и, уж конечно, не поможет разобраться во всем этом.

Вернувшись домой, она только подвергнет опасности отца. Мистер Зетис и Джойс без труда найдут ее. И тогда — убьют, как и всех, кто узнает ее историю.

У Кейт не возникало сомнения в том, что мистер Зетис и Джойс знают, как избавляться от неудобных людей. У них есть связи. Контакты. Клиенты. Это не представляет для них проблему.

Оглядев ребят, Кейтлин догадалась, что, раздумывая о своих родных, они пришли к тому же выводу, что и она.

Она чувствовала, что они в замешательстве.

— Но тогда… куда же нам идти? — срывающимся шепотом спросил Льюис.

— Надо их остановить. Не только мистера Зетиса и Джойс, но всех, кто в этом замешан. Есть и другие… например, та судья. Мы должны найти способ остановить их всех.

У Кейтлин перехватило дыхание. Она посмотрела на Роба. Да, она любила его, но сейчас… сейчас она думала только о том, как спастись самой и спасти друзей.

Роб заглянул ей в глаза.

— Если мы их не остановим, — сказал он, — они попытаются сделать это снова, с другими ребятами.

Роб рассчитывает на нее. Он ей доверяет. И конечно, он прав.

— Это так, — согласилась Кейтлин. — Мы не можем допустить этого.

— Точно, — присоединилась к ним Анна.

Последовала короткая пауза.

— О, черт… Я с вами, — сказал Льюис.