– Ты… ты ведь передавала Карине… тот пакет, я вспомнила! Ты ведь настаивала, чтобы я отдала Карине те печенья! Овсяные, в целлофановом пакете. Я у тебя еще спрашивала, почему ты уверена, будто сестре они понравятся, а ты толком мне не ответила!

Лена перевела дух, а потом выкрикнула:

– Ты отравила ее! Ты подсыпала туда яд, ты…

– Лена, замолчи! – резко оборвал жену Борис Васильевич. – Сабрина ничего не подсыпала, моя дочь – не убийца!

– Она убила, она! – вскрикнула Лена, потом с ненавистью уставилась на мужа и закричала, указывая трясущимся пальцем уже на него:

– Вы с ней были в сговоре! Ты знал, что Сабрина хочет убить, и ты ей яд дал! Вы – соучастники!

Сабрина не произнесла ни слова, но я заметила, как побледнела девушка, и тоном безжалостного прокурора проговорила:

– Сабрина, ваш компьютер был проверен, и я прекрасно знаю, какие сайты вы открывали. В частности, вы смотрели медицинские страницы, но не про анорексию, а про булимию. Вас интересовало все, касающееся этого психического расстройства. Я могу доказать, что вы были в курсе, что анорексия Карины перешла в стадию булимии, и вы наводили справки о поведении больных с этим диагнозом. Вы знали, что Карина обязательно съест печенье – пациенты имеют обыкновение прятать продукты, то есть делать схроны, а во время приступа съедать все тайно, чтобы никто не видел.

Я на мгновение замолчала, потом продолжила:

– Врач Антон Николаевич Сазанцев – я указала на понуро сидящего в кресле психиатра, – тоже знал о том, что Карина страдает булимией. Он также был в курсе, что такие пациенты прячут продукты, а потом едят их, и не препятствовал этому. Возможно, еще когда Карина находилась дома, вы видели, как она тайком ест, а потом вызывает у себя рвоту, но ничего не сказали родителям. Из этого следует, что вы давно задумали изощренный план убийства сестры и не хотели вызывать подозрений. Поэтому и печенье передали не лично, а через мать – надеялись, что она забудет, но просчитались.

Карина во время очередного приступа достала свои запасы продуктов и съела практически все, после чего направилась в туалет – вызывать у себя рвоту. Но в тот день как раз стояла смена Веры Ивановны Бурлаковой – старшей медсестры, которая раньше работала в отделении, специализирующемся только на наркологии, поэтому она тщательно следила за всеми пациентами. Медсестра не раз выходила на замену – она много подрабатывает, так как вынуждена содержать семью. Увидев, что Карина идет в туалет, Бурлакова проследила за девушкой и в окошко увидела, как та пытается вызвать рвоту. Старшая медсестра помешала Карине осуществить задуманное – если б та избавилась от съеденного, отравления бы не произошло, и ваш замысел провалился бы. Но так как Бурлакова строго пресекла попытку вашей сестры и заставила ту вернуться в палату, вещество, которое находилось в печенье, всосалось в кровь девушки и послужило причиной ее смерти. Вы можете попытаться смягчить приговор суда своим чистосердечным признанием. Если вы не согласитесь рассказать всю правду, вас ждет самое строгое наказание за предумышленное убийство сестры. Если вам интересно, могу точно назвать срок пребывания за решеткой – не надейтесь, что вашему отцу удастся решить вопрос посредством взятки, а в дальнейшем вы лишитесь возможности продолжить учебу или устроиться на какую бы то ни было работу, кроме того, вы не сможете вести дела отца. Итак, Сабрина, можете ли вы что-то сказать в свое оправдание?

Конечно же про тюремный срок и невозможность подкупа судьи я приукрасила – могу поспорить, что отец Сабрины найдет способ вытащить дочурку и придумает, как не запятнать ее репутацию. Но Сабрине это знать незачем, я хотела надавить на девчонку, чтобы та раскололась. Как я и ожидала, мои напористые запугивания возымели действие – какой бы умной и расчетливой ни была Сабрина, как ни старалась в любых обстоятельствах не потерять лицо, она была, по сути, еще ребенком – избалованным роскошью, самоуверенным, но эгоистичным подростком. И всерьез испугалась моих слов.

– Я не убивала Карину, не было никакого яда в печеньях! – запротестовала девушка, отчаянно жестикулируя. Перевела полный отчаяния взгляд с меня на отца и произнесла, обращаясь уже к нему: – Папа, ты же веришь мне? Я не хотела никого убивать, это неправда!

Страх неожиданно сменился вспышкой ярости – Сабрина, видимо, перестала пытаться взять под контроль эмоции и поддалась нахлынувшим чувствам.

– Сестра и мать – они друг друга стоят! Сидят на шее отца, он один зарабатывает и кормит всю семью! Никто из них ничего не пытается сделать – что толку в какой-то идиотской вышивке, и Каринка, и эта, – девушка скривилась, – живут на готовеньком! Это просто несправедливо! Думаете, это нормально, что Карина получит половину акций компании отца, стоит ей только удачно выскочить замуж? Да она палец о палец не ударила в своей жизни, ей все только помогали, а она своими силами ничего не добилась! Если б я ей не помогала, она б и школу не окончила, я старалась вытащить ее из болота, благодаря мне у нее аттестат без троек! И эта дура еще и втрескалась в парня – я, значит, учусь, ей помогаю, а она спокойно любовь-морковь разводит! По-вашему, это – справедливо?

– Вы завидовали сестре, – подлила я масла в огонь. – Вам нравился ее молодой человек, и вы решили отбить его, так?

– Вот еще, – фыркнула та. – Нужен мне этот псих ненормальный. Они оба только о сказках и могли говорить. Толкинисты несчастные! Да я просто папу пожалела – он всю жизнь работает, а эта выскочка решила во Францию умотать и со своим эльфом расписаться! Да не хотела я ее убивать – просто если б она в больнице зависла на полгода, свадьба бы не состоялась – мне ничего другого не нужно было! Я, можно сказать, ей даже услугу оказала!

– Какую же? – поинтересовалась я. Хотелось знать, что выдумает девчонка.

– В печенье я никакого яда не пихала, – заявила Сабрина. – Я его в аптеке купила, в товарах для снижения веса. Знаете, сейчас везде продают капсулы для снижения веса, специальный кофе для похудения, подсластители, батончики… Вот из всей этой ерунды я выбрала печенье, просто в пакет целлофановый переложила, чтобы мать не прочитала, что оно для снижения веса. Я хоть и не верю во всю эту рекламу, подумала – Каринка съест, может, еще пару кило сбросит, и ее никто из клиники не выпишет! Понимаете теперь, что я не хотела ее смерти?

Неожиданно голос подал Сазанцев.

– У вас осталась упаковка из-под печенья? – тихо спросил он Сабрину. Та пожала плечами.

– Не помню. Хотя… я вроде ее в стол запихала, чтобы Нина Васильевна не нашла. А то она бы сразу матери показала, а та может надумать себе что угодно. Я хотела выкинуть сама, но забыла.

– Принесите упаковку, – велела я девчонке. Та быстро ушла в комнату и спустя некоторое время – очевидно, вспоминала, куда положила, – вернулась в гостиную.

– Вот, марка «ХотСлим», – продемонстрировала Сабрина аккуратно разрезанную упаковку. Врач схватил пакет и принялся внимательно его изучать.

– Вы с ума сошли… – Сазанцев в каком-то изнеможении опустился на диван рядом с женой Бориса Васильевича. – Вы состав читали?