товарищ Устинов. Не стоит оно того… СССР 80-х и 15 тысяч погибших в чужой стране будет много… не за Родину та война, чтобы школьников вчерашних там класть. Пожалуйста, не надо. Или хотя бы только добровольцев, если войдёте…

Что то у меня всё перед глазами совсем плывёт и ответные слова Устинова как сквозь воду… так и не понял, что он сказал…

* * *

Два дня спустя. Андропов Ю. В., Козельцева Е. Б.

— Как он?

— Врачи говорят — умственное переутомление. Мягко намекнули, что наш эксперимент с вундеркиндом… они же не знают ничего сверх легенды… может плохо закончиться.

— Что сами думаете?

— Физическое развитие у него детское, вот и всё! Даже 6 часов для него много. Он сам мне не раз говорил, что много нервничает. Может снизить нагрузку? Я не могу никому раскрывать суть «Свидетеля», поэтому читала и разбиралась, советовалась сама со специалистами. Есть предположение…

— Какое?

— Нагрузка взрослого сознания и того объёма памяти чрезмерна для детского организма. Носитель не выдерживает, вот и переутомление. Первый признак того, что нагрузку нужно снизить…

— Хорошо, решим. Быстро решим. Вижу, как беспокоитесь за него…

— В первую очередь ради дела, товарищ Андропов!

Глава 20

Пролейко, воду с попаданцем мимо не пролей-ка! Часть IV

Новая записная книжка Пролейко В. М., 4 октября 1979.

…Ещё в 60-е окончательно стало ясно, что главным в появлении транзистора было не то, что он способен заменить электронную лампу — выяснилось, что он может дать такие характеристики и такие возможности, которые лампа сделать принципиально не может вообще. Собственно говоря, наиболее проницательным в этом отношении был ещё сам Шокли, подметивший это. Тогда, на старте в 50-х, мы несколько засиделись, но известные события после весны 1953-го, когда сложились несколько факторов, позволили нам успешно навёрстывать упущенное.

Будущий «Пульсар», тогда ещё НИИ-35, получил очень мощное «наследство» от упразднённого «магнитного» СКБ-627, которое опекала и поддерживала ранее с самого верху известная личность, которую в тот год радикально «отставили в сторону». Да и наш атомный проект к тому времени уже насытился кадрами. Ещё и много тех выпускников, кого по «5-у пункту» ограничивали, потянулись в новое, перспективное направление. Полупроводниковая группа с заделами по транзисторам из НИИ-160 перебралась. Вот тогда и наш «транзисторный проект» начал бурно догонять западников… НИИ множились, как и их работы по разным направления. Всё, только лишь бы не отставать от работ десятков фирм в США…

… чтобы снова отстать после «проклятых 90-х».

Не раз слышал от «Свидетеля» это словосочетание. Жаль, что пока мало узнал о том, что было тогда в отношении того, что лежит за пределами моих обязанностей.

«Кремний и всё возрастающее, по закону Мура, число транзисторов внутри кристалла — вот главное, помимо сохранения своего рынка, могу сказать вам я, дилетант в микроэлектронике» — раз за разом твердит Вяткин.

Что же, «общее представление о будущих десятилетиях с точки зрения потребителя микроэлектроники» он мне дал.

Как и то, что должно быть сохранено в Союзе «при любом развитии событий». Именно так было сформулировано теми, кому Шокин и я докладывали ПЛАН.

Который выльется в некоторые строки официальных документов, перераспределение кое-каких ресурсов со стороны Госплана по отраслям, задания главкам, заводам и НИИ… и даже строительство дублирующих производств…

Возможно, будет также, как и 10 лет назад, когда в 1968 вышло постановление о 22 заводах под микроэлектронику.

Верха решили перестраховаться… на фоне страстей из уст «Свидетеля»?

Транзисторы породили микро-ЭВМ, которые станут, по словам Вяткина, ПЭВМ, «компами», Пэ-Ка…

А впереди — то, что пока ещё только «нащупывается».

Та всемирная сеть, личные «цифровые» видео и фототехника. И прочие применения, о которых столь красиво — с тысячами личных воспоминаний, которых сейчас нельзя придумать, а можно только помнить (из будущего!), говорит «Свидетель».

Что же, и без ПЛАН-а смысл по большому счёту ясен. Если выполнят свой долг верха, то МЭП не подкачает.

Теперь мне в чём-то лучше понятен язвительный скепсис того, кто прячется в детском теле.

* * *

Новая записная книжка Пролейко В. М., 5 октября 1979.

Заезжал в ведомственную клинику Комитета, куда мне мадам Козельцева организовала пропуск. И как раз успел к выписке Вяткина. Заодно и с родителями того пересёкся.

— Вы, правда — руководитель одного из главков министерства электронной промышленности? — с лёгким недоверием вопрошает мать «Свидетеля» — миловидная и изящная женщина с модной короткой стрижкой, тут же переходящая на иную тему, вроде уже и не сомневаясь во мне — … такие важные люди на нашего Ваню обратили внимание, до сих пор не верится. Он что, действительно, что-то полезное делает?

В вопросе матери я вижу смесь тревоги за сына, беспокойств от всего происходящего и гордости.

Нужно что-то отвечать. Замечаю лёгкую усмешку «Свидетеля». Он не собирается делать мне жизнь легче и привычно (?) отстраняется от происходящего. Придётся выкручиваться самому.

— Да. Сейчас с разными настольными Микро-ЭВМ общается…

Меня перебивает отец Вяткина:

— Он что, на самом деле что-то петрит в этом? Что так его затюкали?

Похоже, родители «вундеркинда» до сих пор не поняли, как относится к ситуации. «Феноменальный ребёнок», которого они год назад числили просто любимым сыном, круто изменил их жизнь. Выделенная государством столичная квартира, хлопоты вокруг семьи и, одновременно — множество недосказанностей вокруг Ивана, причина которых понятна мне, разрывают их. Они пока ещё не зазнались, не принимают всё как должное и события вокруг сына крайне беспокоят родителей Вяткина. Попадание из-за умственного переутомления их ребёнка в больницу на две недели под наблюдение лишь добавило причин им для беспокойства.

— Всё очень серьёзно. Ваш ребёнок тестирует новые принципы взаимодействия между оператором ЭВМ и техникой. Гибкий детский ум вашего вундеркинда подходит лучше всего для подобных экспериментов. Если поймёт он, то и взрослые обученные операторы будут работать с комфортом — выдаю я на ходу наукообразную фразу, сказав одновременно частично правду и красивую фантазию.

На самом деле, мне и шефу действительно крайне интересен взгляд человека, привыкшего десятилетиями работать с новыми, пока практически не существующими сейчас диалоговыми (графическими к тому же!) системами управления ЭВМ.

Вяткин обозначает их как «графические интерфейсы». Меня, после всех его разъяснений, поражает их продуманность, удобство и… одновременно, безумные машинные ресурсы отдельно взятых микро-ЭВМ будущего, столь беззаботно выделяемые ради функционирования подобных «оболочек» и «прокладок» между пользователем и ЭВМ. Такое возможно только в том будущем, с теми скоростями процессоров и объёмами внутренней и