— Гордость — это двигатель пашей флотилии, без чувства собственного достоинства мы — ничто! — провозгласил Ньюмос.

Гири, не в силах сдерживать гнев, подался вперед.

— Флотилия сражается, чтобы победить, а не из-за какого-то там вашего чувства достоинства. И держится она на чести и отваге, в твердом осознании, за что мы сражаемся, и с твердой верой в каждого из нас. А гордость сама по себе — ничто. Кроме как оружие против нас в руках врага, которое он с радостью и ни минуты не колеблясь обернет против нас же самих.

В зале наступила полнейшая тишина. Пытаясь понять, повредило ли или упрочило его положение последнее высказывание, Гири продолжил:

— Пока же Синдикат не знает, что мы на Калибане. Таким образом, у нас в запасе несколько дней. Потом же, когда они не дождутся нас на Юоне, начнутся поиски. Нам нужно с пользой использовать наше временное преимущество. Наши резервные корабли, — кивнул он в сторону Тиросян, — собираются пополнить запасы сырья, которые пойдут на то, чтобы залатать оставшиеся раны судов в составе флотилии и пополнить оружейные запасы.

— Так капитан Тиросян во главе союзной дивизии? А куда делся капитан Гюндель?

— Капитан Гюндель был назначен моим советником по вопросам долгосрочного планирования. Сейчас он на борту «Титана».

— Я слышал, он был отстранен от командования?

«Новости разносятся быстро. В этом плане у них все осталось как раньше».

— Устав флотилии прямо запрещает каждому офицеру совмещение должности советника главнокомандующего и командующего кораблем. Исходя из этого положения, я был вынужден передать командование «Джинном» другому старшему офицеру. Капитан Гюндель полностью согласился с кадровым перемещением.

Тиросян, не привыкшая быть объектом внимания на подобных мероприятиях, ограничилась кивком.

— А капитан Гюндель сам, собственной персоной, сможет подтвердить ваши слова?

— Если мои слова не вызывают у вас должного доверия, что ж, свяжитесь с капитаном, и сами все услышите. Но должен предупредить вас, что, скорее всего, в лучшем случае вы от него добьетесь того, что в данный момент у него совершенно нет на вас времени.

Среди присутствующих поползли улыбки. С Гюнделем тяжело было сотрудничать, и многие знали об этом не понаслышке.

Настырный офицер понял, что остался в меньшинстве, и пошел на попятную.

— А, ну и отлично. Я просто хотел убедиться, вот и все.

«Кажется, мне удалось наконец-то заставить их прислушиваться к моим решениям и не подвергать сомнению каждый мой шаг. Хотя многих из них все равно, похоже, не оставили равнодушными слова Ньюмоса. Интересно, почему? Вроде бы умные люди, должны понимать, что нам никак было не вытянуть битву на Корвусе. Ладно, хотят сражений — получат, только пусть сначала научатся воевать как следует».

— Далее. Кроме всего сказанного, есть еще кое-что, что нам предстоит сделать на Калибане.

Все пары глаз были прикованы к нему.

— Посмотрим, на что способна флотилия в действии. Отвага и возможности союзных командующих, как и их судов, ни тени сомнения не вызывает. Вам определенно есть чем гордиться. Но наша цель — не только одержать победу над заклятым врагом. Наша цель — еще и по максимуму снизить риск тяжелых повреждений флотилии, чтобы в целости и сохранности вернуться домой, без особых потерь. Но уж на враге-то мы оторвемся! С помощью слаженных командных действий, путем усиленных тренировок, полигонным полем для которых станет Калибан, мы добьемся того, что врагу будет не прорвать наши ряды и нашу защиту.

— Мы, безусловно, сможем выстроиться по указанным вами позициям, но не будет ли все бесполезно при отсутствии мгновенных координирующих действий главнокомандующего с учетом особенностей местного течения времени? — раздалось среди присутствующих.

— Мне кажется, так было раньше, пока не появился тот, кто, безусловно, знает, как этого избежать, иначе бы не предлагал. Ведь так, капитан Гири? — вступила с широкой улыбкой в разговор командор Кресида.

В зале собраний наметилось оживление. Даже капитаны Ньюмос и Фареза не были готовы для контрдоводов.

«Лови момент, Джон».

— Все верно. Мы сможем это сделать. И так, что это сработает, и сработает не просто, а на все сто! Но нам надо проводить учения. Пока у нас есть время и нам никто не мешает. У меня есть в запасе парочка приемов, которые, как я мог заметить, у вас не в ходу, а между тем они весьма несложны, но действенны. Так что, готовы удивить Синдикат?

Вместо ожидаемого им ворчания и скептицизма послышались одобрительные возгласы.

— Мы с вами займемся тактикой, маневрами и оружием. Я вывешу расписание, однако вынужден признать, что оно будет весьма интенсивным, поскольку, честно скажу, не имею ни малейшего понятия, сколь долго нам еще сможет сослужить убежищем это место, когда Синдикат так и не дождется нас на Юоне. Вопросы?

— Каков наш следующий пункт назначения? — спросил капитан Тулев.

— Пока еще точно не решено. Как вы знаете, у нас несколько вариантов.

— Но вы совсем не обеспокоены перспективой покидания Калибана в спешке. Почему? — хотя, кажется, Тулев и так уже знал ответ.

Гири улыбнулся, мысленно благодаря Тулева за его вопрос.

— Потому что, когда мы будем покидать Калибан, нам уже будет плевать на какой-то там Синдикат, поскольку мы чертовски хорошо поднатореем в методах ведения военных действий!

На этот раз уже послышались радостные возгласы. Гири, сохраняя на лице улыбку, чувствовал гигантское облегчение. Он смог сказать им, что, по большому счету, они пока еще ни на что не способны в рамках военных действий, не ущемив при этом их гордости.

— Это все, что значилось у меня на сегодня в повестке дня. Сейчас я займусь составлением расписания для боевых учений, и как только оно будет готово, разошлю его по всем кораблям. Капитан Дьюллос, можно вас на два слова?

Голограмма Дьюллоса сделала пару шагов в его направлении, в то время как остальные «командующие» исчезали на глазах, как мыльные пузыри.

— Слушаю вас, сэр.

Гири размял шею, не зная, как следует начать разговор.

— Мне требуется ваше мнение, капитан. Помните, на сегодняшнем собрании Ньюмос затронул тему о чувстве собственного достоинства и о нашем так называемом бегстве с Корвуса. Что вы обо всем этом думаете?

— Вы так высоко цените мое мнение? Могу говорить только за себя, я не в курсе мнения остальных командующих флотилии.

— Да, я знаю. Но все же. Мне бы хотелось знать, что думаете именно вы.

— Ну что ж. Я очень хорошо понял ваше мнение на этот счет, но вы не должны забывать, что гордость — это вечный камень преткновения нашей флотилии.

— Но я же никогда не говорил, что им следует напрочь забыть о чувстве собственного достоинства, о гордости! — слегка раздраженно вскричал Гири.