– Благодарим за милость, – сказал один из пленников, судя по доспехам – барон. – Но мы по-прежнему остаемся вашими врагами и вновь будем сражаться. Ведь вы пришли на нашу землю незваными и вовсе не как друзья.

– Это я понимаю, – кивнула Ули. – Отпустить их с миром.

Пленные покинули стан победителей беспрепятственно, и все добрались до Уранивала. Орда же осталась стоять на поле боя, чтобы похоронить своих мертвецов. Для нордов бросить павших просто так было равносильно предательству заветов Изора и вручению душ родичей и друзей владыке подземного мира змею Барр-Ганну.

Подобной же судьбы не желал никто. Поэтому на несколько дней все воины, кроме наиболее пострадавших в битве, стали землекопами. А когда похороны оказались закончены, наступило время для погребального пира.

Мои сестры смотрели на это без удовольствия, но понимали, что сделать ничего нельзя. Их власть над ордой, пришедшей с Края Мира, была не столь велика, как у Рика, особенно после того, как оказались потеряны покорные воле Аги троллеры. Да и уход норденцев вызвал перешептывания насчет того, что правительницы не так беспощадны и уверены в себе, как их предшественник. Войско пока повиновалось, но сколько продлится это «пока» и чем оно закончится, не предсказал бы никто…

Ночью я попробовал дозваться Вар Ло, но ничего не добился. Мой неслышный для остальных клич словно упирался в купол. Интересно, эта преграда являлась плодом моего воображения, появилась по естественным причинам или ее воздвиг некто из наших многочисленных недругов? В любом случае сделать я ничего не мог, и нам всем оставалось только ожидать, пока Вар Ло не появится сам и не направит нас дальше.

Мои товарищи бродили по окрестным лавкам, глазели на разные диковины, которых здесь было неимоверное количество, я же пытался развлекать себя дальновидением.

Тот факт, что Великий Прорицатель тяжело ранен, сильно меня волновал, и я пытался увидеть, что происходит на острове дааров, но у меня ничего не выходило. Похоже, даары твердо вознамерились не иметь более никаких дел с людьми и как-то отгородились от чужаков. А поскольку их колдовство было чуждым не только людскому, но и тому, что использовали Хранители, то разобраться в нем я не смог.

Следующая неудача подстерегала меня, когда я хотел разузнать, что поделывает Рик. Если ранее я мог наблюдать за братом и его бывшей наложницей без помех, то теперь, пытаясь добраться до них, попадал куда угодно, начиная от пустынных стойбищ нордов в местах их прежнего обитания и заканчивая Уранивалом, но никогда в ту точку на карте, где находились интересующие меня персоны. Здесь тоже стояло какое-то защитное заклинание, не столько мощное, столько хитрое. Я мог заметить лишь последствия его проявления, но не его само и посему не имел возможности что-то предпринять, ведь, чтобы разрушить чужие чары подобного рода, нужно воспринимать их энергетические структуры.

Утром нас всех разбудил зычный голос, донесшийся со двора:

– Славьте же судьбу свою, насельники владения сего! Ибо уважаемый и важный господин, осиянный Благодатью и Светом, обратил внимание на существование ваше!

– Это что еще такое? – буркнул Роб, протирая глаза.

Айк зевнул так, что едва не вывихнул челюсть, мы же с Элсоном, как спавшие ближе всего к окну, выглянули наружу. Посреди двора стоял упитанный мул, на его спине восседал толстый круглолицый дядька в белом тюрбане и одежде того же цвета. За его спиной возвышались конные воины, выряженные так, что сражаться им было бы затруднительно, даже вздумай они пустить в ход причудливое оружие, что выглядело скорее парадным, чем боевым.

– Глашатай императора и его же гвардейцы, – сказал Элсон, удивленно почесывая лысину.

– Чего им надо? – со скукой в голосе спросил Арк.

– Сейчас узнаем, – бросил Элсон.

К глашатаю тем временем спешил, кланяясь на каждом шагу, хозяин постоялого двора.

– Радуйся же! – повторил обладатель белого тюрбана, улыбаясь. – Простерта над тобой длань самого советника великого императора, Ипара Манура! А твои гости с этого момента – его гости!

– Это он про нас? – недоверчиво спросил Роб.

– Похоже на то, – сказал я. – Но мечи все же лучше приготовить.

К тому моменту, как в нашу комнату влетел запыхавшийся хозяин «Черного быка», мы успели одеться и вооружиться.

– Радуйтесь! – произнес он, хотя вышло это вовсе не так впечатляюще, как у глашатая. – Сам начальник тайной канцелярии, да жить ему и служить великому нашему дорогому императору десять тысяч лет, приглашает вас к себе!

– В темницу? – уточнил Айк.

Глаза хозяина наполнились слезами, он шмыгнул носом и уставился на нас с такой обидой, с какой смотрит пятилетний карапуз, если у него отобрать любимую игрушку.

– Что вы! Нет! Такое невозможно! – произнес он дрожащим от негодования голосом. – Многоуважаемый Ипар почему-то заинтересовался вами, и это замечательная новость.

– Для кого? – спросил Айк.

– Для меня и для вас, – ответил хозяин.

– А отказаться от приглашения нельзя? – уточнил я.

– Это вызовет обиду со стороны уважаемого советника императора. Обидчиков же служителей империи положено прилюдно бить плетьми и помещать в яму минимум на пять лет.

– Ну, тогда мы согласны, – обреченно сказал Арк, ибо ссориться с советником и начальником тайной канцелярии никому из нас не хотелось.

Хозяин проводил наш отряд во двор, где нас уже ждали, но, к счастью, не с веревками и мечами.

– Радуйтесь же, гости нашего благословенного города! – завел свою песню глашатай. – Сам Ипар Манур возжелал повидать оказавшихся в его владениях чародеев! Ибо люди с таким талантом редки и последний раз оказывались в империи во времена далекие, почти легендарные!

Мы с друзьями переглянулись, ну а я тут же вспомнил видение.

Рик! И его коварная спутница! Это все их рук дело!

Во двор уже заносили огромные паланкины, тащили которые мускулистые, обнаженные по пояс парни. Глашатай улыбался и зазывно махал пухлой ладошкой, гвардейцы империи выглядели хоть и грозно, но тоже дружелюбно.

– Ну что же, не будем заставлять советника ждать, – сказал я и полез в один из паланкинов.

Оружие у нас не отбирают, а это значит, что каждый из нас сумеет продержаться по крайней мере достаточно времени, чтобы дать остальным знать о нападении на него. Паланкины же без занавесей, так что видно, что творится и вокруг и с другими. Мускулистые носильщики напряглись, мой паланкин дернулся, так что я вцепился в низкие бортики, и мы поехали.

Замок, в который мы направлялись, все время маячил впереди и в один момент предстал во всей красе. Огромный, куда там уранивальскому, он в то же самое время выглядел изящными, а башни внутренних строений выделялись благодаря разным цветам, охристо-желтому, фиолетовому, кирпично-красному, темно-зеленому.