– Самообладание, самообладание и еще раз самообладание, – промурлыкала она. – И не забывай о кровном родстве.

Она это повторяла и повторяла как заведенная, а потом картинка исчезла.

Теперь я стоял в пещере, где пенились и пузырились серные источники. Из воды торчало множество сталагмитов. А на полу лежал распростертый Локи. Руки разведены во всю ширь и привязаны к двум столбам, ноги связаны вместе и приторочены к третьему. На щиколотках и запястьях поблескивали темные веревки из затвердевших кишок. Сталактит над его головой обвивает массивный зеленый змей. Пасть этой твари распахнута, и с зубов ее в глаза бога капает яд. Локи бы выть от боли, но он смеется.

– Скоро, уже очень скоро, Магнус! – бодро кричит он мне. – Не забудь захватить с собой приглашение на свадьбу!

И следом – другая сцена. Йотунхейм. Пурга метет жуткая. На вершине горы сквозь густую снежную пелену виден Тор. Рыжая его борода и всклокоченная шевелюра блестят ото льда. В глазах пляшет воинственное пламя. Одежду его из шкур и толстую меховую накидку запорошило метелью. Ну в точности отвратительный снеговик, которым пугают родители непослушных детей! По склону горы к нему поднимаются орды из тысячи великанов. Кровожадная армия мускулистых Гаргантюа, облаченных в латы из каменных плит. И копья в руках у каждого размером с высокое толстое дерево.

Кажется, они вот-вот убьют громового бога, но тот поднимает руками в перчатках могучий молот Мьёльнир, головка которого смахивает на расплющенный цирковой шатер, – заостренная посередине и конусом расходящаяся к краям. По металлическому полю тянется узор из рун. Громовой бог, поднимающий эту махину, кажется ребенком, для которого такое оружие чересчур тяжело. Армия великанов смеется и издевается над ним.

Затем Тор опускает молот. Гора будто взрывается. Великаны с невиданной скоростью летят вниз со склона, смешиваясь с каменной крошкой и снежной лавиной. В небе сверкают молнии, превращая могучую армию в пепел.

Мгновение – и все кончилось. Тор, оглядев гневным взором тела врагов, усеявших склон, уставился на меня и проорал:

– А вот посохом, Магнус Чейз, я такого сделать не смог бы! Даже и не надейся! Поэтому поспеши-ка с молотом!

Ну и, конечно же, он бы не был самим собой, если бы следом за этим, задрав правую ногу, не завершил свою краткую речь оглушительным пуканьем, которое прозвучало как раскат грома.

Хэрту утром едва удалось растолкать меня, и чувствовал я себя так, будто всю ночь напролет отжимался с Мьёльниром. Тем не менее мне удалось с трудом добрести до душа, после которого я облачился в эльфийские одеяния из льна и денима. Рукава и штанины мне оказались длинны. Пришлось завернуть их, и не один, а несколько раз.

Я не был уверен, что будет разумно оставить здесь Блитцена, но Хэрт заверил меня, что окаменевшему нашему другу тут куда безопаснее, нежели в месте, куда мы сейчас направляемся. Поэтому мы уложили его на матрас Хэрта и, заботливо завернув в одеяло, прокрались на улицу.

Мистер Олдерман, к нашей удаче, нигде по дороге нам не попался, а Инге договорилась встретиться с нами на задах поместья, где мы ее по прибытии и обнаружили. Она поджидала нас с краю лужайки, за которой росла стена кустарника, переходящая в густой лес. Солнце уже поднялось достаточно высоко, окрасив небо кроваво-оранжевым цветом. Глаза у меня болели даже в темных очках. О, славный дурацко-прекрасный рассвет в дурацком эльфийском мире!

– У меня совсем мало времени, – нервничая, произнесла Инге. – Я купила у хозяина перерыв лишь на десять минут.

На меня снова стала накатывать злость. Так и напрашивался вопрос, за какое количество золотых можно было бы отпинать мистера Олдермана ногами? Но мне жаль было тратить попусту время Инге, и я промолчал.

Она указала на чащу леса.

– Идите к реке, потом, по ее течению, к водопаду, который впадает в пруд. Вот там и живет Андвари.

– Андвари? – кинул я на нее вопросительный взгляд.

– Так звучит имя Осторожного на старом языке, – объяснила она.

– И он живет под водой? – задал я новый вопрос.

– В обличье рыбы, – уточнила девушка.

– А, ну если все время на глубине, то естественно, – почему-то не удивился я.

– Откуда ты все это знаешь? – осведомился руками у Инге Хэртстоун.

Она в нерешительности переступила с ноги на ногу.

– У хульдр до сих пор сохранилось немного природной магии. Вообще-то мы не должны ей пользоваться. Но когда я последний раз забралась в эту чащу, мне совершенно отчетливо почуялось присутствие гнома. Мистер Олдерман терпит этот клочок дикой природы на своей территории исключительно из-за… Ну, вы же знаете: хульдры не выживут, если поблизости нету леса. А так мистер Олдерман может нанять побольше прислуги.

Она сказала «может нанять», а мне показалось, точнее будет «может поймать», после чего идея десятиминутного пинания этого достойного господина ногами сделалась для меня еще привлекательней.

– Итак, значит, гном, – произнес я вслух. – Но что он забыл в Альфхейме? Ведь здешний солнечный свет может запросто превратить его в камень.

Коровий хвост Инге заметался из стороны в сторону.

– Насколько я слышала, Андвари уже больше тысячи лет и он обладает такой сильной магией, что солнечный свет ему нипочем. Да он на него почти и не выходит, а большей частью отсиживается в темных глубинах пруда. По-моему, он решил, что Альфхейм для него наиболее безопасное место. Вот здесь и прячется. Раньше-то его много раз грабили и люди, и гномы, и даже боги. Но кому придет в голову искать гнома в Альфхейме?

– Спасибо тебе, Инге, – поблагодарил ее жестом Хэрт.

Девушка вспыхнула.

– Будьте, пожалуйста, осторожны, мистер Хэртстоун. Андвари очень хитер и коварен. И сокровища уж точно не только как следует спрятал, но и поставил на них защиту из заклинаний. Жаль, что смогла рассказать вам только, как его можно найти, но не как справиться с ним.

Хэртстоун вдруг заключил Инге в объятия. Она так раскраснелась, что я на какой-то момент испугался, как бы чепец не слетел с ее головы наподобие крышки с пивной бутылки.

– Я… ну… удачи вам, – задыхаясь, пробормотала она и умчалась.

– Она что, влюблена в тебя с той поры, когда вы оба были еще детьми? – сделалось мне любопытно.

Хэрт в ответ ткнул в меня пальцем, а потом покрутил им возле виска.

– Ты, Магнус, псих.

– Может быть, – четко артикулируя, откликнулся я. – Но, по-моему, очень удачно, что ты не поцеловал ее. Иначе она бы уж точно сознание потеряла.

Хэрт раздраженно фыркнул и жестами показал:

– Пошли скорей грабить гнома.

Меня заносило в дикие места Йотунхейма, я жил на улицах Бостона, но клочок дикой природы на краю поместья мистера Олдермана отчего-то мне представлялся куда опаснее всего этого.