Обернувшись назад, я вижу маленького мальчика, сидящего на лавочке снаружи и ревущего. Его мать присаживается перед ним на корточки и пытается успокоить.

– Пойду скажу им, если ты уладишь этот вопрос с офисом.

Спустя десять минут мы тронулись. Малыши Кейд и Камила, зажатые между родителями, радостно завизжали, когда мы взмыли в воздух над мутной водой. Брызги воды летели на нас со всех сторон во время набора скорости. Спустя десять минут гид указал на несколько примечательных мест на болоте, и все мы начали высматривать аллигаторов во все глаза. Наше терпение было вознаграждено, через пару минут мы увидели самку аллигатора с двумя детенышами. Инстинктивно я прижалась к Кэлу, и он со смешком крепче обнял меня за талию. Мама-аллигатор смотрела прямо на нас и крадучись подбиралась прямо к лодке. Хотя водитель нас уверил, что мы в полной безопасности, в моей крови бурлил адреналин.

Мы оба много фотографировали на свои смартфоны. Нельзя не восхититься великолепием животных в такой близи. Выпуклые карие глаза аллигатора наблюдали за нами с таким вниманием, что у меня по спине мурашки побежали. Гид сообщил нам, что ее материнские инстинкты сильны, тем временем, первая капля дождя упала мне на лоб. Водитель отреагировал мгновенно, развернув лодку, которая унесла нас прочь. Дождь усилился, плотными потоками ударял с такой силой, что казалась, будто мы попали под душ из камней. Я спряталась Кэлу подмышку, когда небеса разверзлись. К тому моменту, когда мы вернулись в офис, все промокли до нитки. Волосы налипли мне на лицо, а одежда прилипла к телу. Обувь хлюпала, когда мы шли обратно к машине, а мы смеялись и не обращали внимания на незапланированный душ от матери-природы.

– Сумасшедшая влажность, хотя небо только что опорожнилось на нас, – говорит Кэл, когда мы забираемся в сухую жаркую кабину внедорожника.

– Здесь всегда так влажно. К этому нужно привыкнуть.

– Согласен, детка. – Он кидает мне спортивные штаны и простую белую рубашку. – Это все, что у меня здесь есть. Но, по крайней мере, они сухие.

– Дважды промокнуть насквозь – своего рода рекорд, – язвлю я, выжимая волосы.

Нам пришлось стянуть друг с друга мокрую одежду, получилось весело. Конечно, Кэл не смог удержаться от нескольких непристойных шуток, и когда его рука схватила меня за голую грудь, я шлепком отбросила его ладонь. Боже, храни тонированные окна.

– Держи себя в руках. Мы все еще в общественном месте находимся.

– Никто не увидит, – отвечает он, снова схватив меня.

– Кэл, – строго смотрю я на него, и он отвечает притворно невинным взглядом.

– Что? – Он поднимает руки ладонями вверх. – Ты же не ждешь, что я буду спокойно наблюдать за тем, как ты раздеваешься в моем внедорожнике? Ты возбуждаешь меня, детка.

Мой взгляд скользит по свободным спортивным шортам, которые на нем, и я обнаруживаю заметную выпуклость. Жар охватывает мое тело, и все мое женское естество с энтузиазмом реагирует на увиденное. Я облизываю губы, а он издает рык.

– Если ты не планируешь завершать начатое, то не надо на меня так смотреть.

– Как так? – сладко спрашиваю я, делая вид, что ничего не заметила.

– Как будто ты не прочь полакомиться моим членом.

Я бормочу:

– Боже! Какой же ты мужик.

– Был им, когда в последний раз проверял, – фыркает он, поправляя одежду.

– Поехали, Кэл, – приказываю я. – Тебе не удастся совратить меня в машине.

– А в постели? – парирует он с озорным блеском в глазах.

– Зависит от обстоятельств.

– Каких?

– Например, от того, насколько хорошо пройдет оставшаяся часть нашего свидания.

– О да, детка. Погнали.

Из-за того, что мы слишком долго пробыли в тематическом парке, пришлось отказаться от посещения Космической станции Кеннеди, но Кэл пообещал, что мы непременно вернемся. Тупая, идеалистическая, романтическая часть моего мозга включилась сразу же, представляя семейную поездку с Хьюсоном. От одной мысли у меня сжалось сердце, но я не могла себе позволить предаваться подобным мечтам. Он мог умыть руки и исчезнуть навсегда, после того как я признаюсь.

Я не могла позволить себе мечтать.

Потому что и эта мечта могла оказаться разбитой.

* * *

На ночь Кэл забронировал для нас номер люкс в отеле в Гейнсвиле. В своей комнате я обнаружила прекрасное красное платье без бретелек и туфли на каблуках. Видимо, в рукаве у него еще были тузы.

Я долго принимала ванну и приводила себя в порядок, пока он пропадал бог весть где, потом оделась и вышла на поиски. Я встретила Кэла внизу в холле, и он тихо присвистнул, когда я покружилась перед ним, красуясь. Не знаю, из какого материала было сделано платье, но ткань, шелковистая и гладкая, так нежно касалась моей кожи, будто воспаряла при каждом движении.

– Я понял, что оно подойдет тебе, в ту же минуту, как только увидел. – Его губы касаются моих обнаженных ключиц.

Он сам одет в смокинг, и я никогда в жизни не видела его таким сексуальным. Он смотрит внимательно и соблазнительно, надевая мне на запястье бутоньерку.

– Что это? – Я озадаченно смотрю на него.

– Ты пропустила выпускной бал. – Он заключает мое лицо в ладони и, наклонившись, нежно целует. – Так что я подумал, почему бы сегодня вечером нам не устроить выпускное преображение?

Мы выходим на улицу, и я ахаю, увидев ожидающий нас лимузин. Стоило нам разместиться на заднем сиденье, как Кэл протянул мне бокал шампанского и обнял за талию. Мы выпили.

– С днем рождения и счастливого выпускного бала, Медовая булочка, – мурчит он, звякнув своим бокалом о мой.

– Спасибо за этот день, Кэл. Я прекрасно провела время.

– Пожалуйста. Я рад, что мне все удалось.

– Ты ходил на выпускной?

Он покачал головой.

– Неа. Фэй и Кай умоляли меня пойти с ними, но я знал, что мне без тебя там не понравится. К тому же мы дали клятву.

Мы действительно давали клятву.

Мы поклялись, что на выпускном будем парой, но, впрочем, я никогда не думала, что он сдержит слово. Особенно после того, как начал гоняться за каждой самкой. Я думала, он бросит меня ради какой-нибудь горячей красотки, которая с радостью раздвинет для него ноги, и была поражена тем, что он не пошел на бал. Кэлвин Кеннеди был самым известным тусовщиком в Уэллсли.

Он рассмеялся.

– Мне чертовски приятно видеть твое удивление.

– Да, я удивлена, – с готовностью признаю я, потягивая сладкую янтарного цвета жидкость. – Не похоже на тебя, пропускать вечеринку.

Он вытягивает ноги.

– То был прежний я. Того человека больше не существует.