«А что насчет Мелифаро? Ему эта прогулка даже в минус ушла, получается? Он же помолодел и поглупел в лабиринте». – Опять же, а почему это именно «минус»? Помолодеть и поглупеть это, на самом деле, отлично. Еще одну юность в подарок получить – при том, что знания и опыт никуда не делись. И можно снова взрослеть, с учетом предыдущих ошибок. Может быть, в нечто более качественное повзрослеть в итоге. Так что Мелифаро как раз отлично прогулялся. Ему, на мой взгляд, очень повезло. Просто подарок сделали.

Вопрос читателя: В лабиринте у них не получалось колдовать, однако в домике старухи/красотки парни обменивались Безмолвной речью. Это ж тоже магия? Или просто иной способ общения, на который просто надо было «натренироваться», а магия как бы и побоку?

Хуф на Безмолвной речи изъясняется, а Друппи с Дримарондо нет – как вообще она работает?

М.Ф.: Я думаю, что в доме старухи-красотки Безмолвная речь работала, потому что это было такое место для счастливого отдыха. Лабиринт неоднороден, мне кажется. Вероятно, там еще много мест, где магия отлично работает; другое дело, что поди еще туда попади.

Что касается Хуфа, наверняка его Джуффин специально учил. Или старшие товарищи Джуффина, такие могут.

Вопрос читателя: Вот есть Гуриг, который убежден, что лабиринт – приятное место, и именно поэтому попадает в приятные места. А есть люди, которые вроде с блаженными улыбками говорят, что мир есть любовь и жизнь прекрасна и что главное настроиться на позитифф и все будет хорошо, но хорошо к ним на самом деле как-то не приходит. В чем разница? В личной силе? Или в том, что у Гурига это в прошивке (которую он сам себе и создал, да), а они слова эти говорят, но в прошивке у них совсем другое? Или в том, что у Гурига к этому отношение легче и бескорыстнее, что ли, он не пытается «хорошо» у мира купить своим позитивным настроем и вот этим всем, а просто искренне так считает? Или все вместе?

М.Ф.: Безусловно, все вместе. Но главное все-таки личная сила. Гуриг – очень могущественный колдун. И прошел то еще обучение – он же принц, единственный наследник, воспитывавшийся в Смутные времена. Это уже спецназовец какой-то, а не принц. Уровня «бог», как нынче в интернетиках говорят.

А теперь разговор.

Очень важный разговор.

Речь во всех трех книгах идет о том, чтобы принимать решения и следовать им.

И начинается все с «Белых камней Харумбы», где, во-первых, Макс сталкивается с тем, что приходится следовать принятому решению даже в очевидный ущерб себе, когда он выкупает уже не-жизнь Нуфлина за часть себя, – ведь фактически меч давно стал его частью, пусть уже и не самой необходимой, но в этот момент Макс об этом еще не знает.

Далее в Лабиринте Мёнина приходится не просто следовать принятому решению, но и сохранять настроение, необходимое для этого решения, никакого «скрепя сердце» не проходит, нет, все предельно честно.

И окончательную честность это все приобретает в Тихом городе. Где сначала за отстаивание «я так решил» нужно отдать буквально все, вплоть до благополучия и связи с «домашним» миром, пусть и опосредованной (потому что исходный мир Максу хоть и привычен, но явно не домашний). А потом, уже в куда большем изгнании, чем даже в Тихом городе, продолжать настаивать на этом самом «я так решил», потеряв, по сути, даже не все, а больше, чем все. Все, кроме самого себя.

Вот про принятие решений и следование им (и про разницу между «болтовней» и решением) мы и будем говорить.

Я: Все очень хорошо знают, что такое намеренье. Не говоря уже о том, что всем отлично знакома ситуация «мне нужно сделать вот это». То, что это не делается – еще полбеды. Самое «интересное» начинается, когда оно делается не через «не могу» даже, а через «не хочу». Последствия этого «через не хочу» бывают самые разные, но самое частое – так или иначе выходит, что так делать не надо было. И вот что я хочу тебя спросить. Можешь ты сформулировать разницу между просто намереньем и намереньем, как бы обернутым в желание. Настоящее, искреннее желание. И способы удержать это состояние, потому что, будем честны, сложнее этого просто ничего нет.

М.Ф.: Я не думаю, что все знают, что такое намеренье. В смысле, более-менее все знают словарное значение этого слова, и все.

Тогда давай с этого и начнем.

Некоторые, начитавшись Кастенеды по самое не могу, думают, что они знают некое дополнительное магическое значение слова «намеренье». «Думают, что знают» – страшная штука, ослепительная иллюзия понимания, упиваясь ею, дальше не пойдешь.

У меня больше нет этой сияющей иллюзии, потому что я немножко знаю на практике, что такое это самое намерение в так называемом магическом смысле. «Немножко знаю на практике» означает, что я ВООБЩЕ НИ ЧЕРТА НЕ ЗНАЮ. Но теперь отдаю себе в этом отчет. И при этом могу распознать, когда оно работает, натурально опознать по ощущениям. И иногда воспользоваться этой силой. Но не всегда, не по заказу. Пока – нет.

Вообще это удивительно забавная (хоть и закономерная) штука: чем больше щупаешь на практике, тем меньше знаешь простым и понятным интеллектуальным знанием. Вместо чеканных формул, отскакивающих от языка, сплошное «уууыыыыыы».

…Теперь о том, как мы действуем через «не могу» и «не хочу». Это очень интересно.

Иногда действовать через «не могу»/«не хочу» не просто полезно, но совершенно необходимо. Иногда – саморазрушительно. И это тот случай, когда довольно легко понятно объяснить человеческими словами, как отличить одно от другого. Сейчас расскажу.

Важно, почему мы действуем. Только давая себе ответ на этот вопрос, нужно быть предельно честным с собой, а это мало кому удается. Положа руку на сердце, почти никому.

Но все-таки предположим, что такая честность у нас есть. Просто чтобы не отвечать: «Все равно ни у кого ничего не получится».

Так вот. Когда мы действуем через «не могу»/«не хочу» из страха, мы наносим себе ущерб, даже если приносим пользу. От такого подхода действительно можно получить очень много пользы в краткосрочной перспективе (заработать денег, улучшить фигуру, всем угодить и пожать плоды и т. п.). Но в долгосрочной перспективе мы все равно получим выгорание, упадок сил, депрессию, деменцию, деградацию, прах и тлен. Потому что прямая выгода, условно говоря, бухается в желудок, где ей самое место. Невидимые раны, нанесенные насилием над собой, она не латает. И запустившийся разрушительный процесс беспрепятственно течет. Однажды он дотечет до закономерного финала.

Зато. Когда мы действуем через «не могу»/«не хочу» ради – внимание! – абстрактных идеалов (начиная от условно самурайской чести и заканчивая верой в магическую силу собственных слов, подкрепленных делом; в промежутке еще до фига всего), мы запускаем совсем другой механизм, в ходе работы которого маленький мягкий розовый человечек делает усилия, чтобы приравнять свою волю к божественной. Старается быть достоин образа и подобия, по которому сотворен. Будешь смеяться, но такое усилие называется «духовный подвиг». Совершающий его, вполне возможно, ни хрена не добьется и шмякнется мордой в лужу. Но это все равно идет в зачет. «Идет в зачет» означает, что воля его крепнет и усиливается – не до состояния божественной, конечно, но в том направлении.