– Извини, мышонок… Просто я тебя очень сильно люблю, и мне больно отпускать тебя делать свои ошибки, и набивать свои синяки. Мне хочется тебя оградить от всего и всех, чтобы ты так и оставалась всегда моим маленьким мышонком. Ну, прости меня, – эльф дотронулся до моей руки, как бы спрашивая, и продолжил говорить.

– Я когда пришел домой и не нашел тебя, очень испугался. А потом узнал, что ты в общаге пьешь, и вроде как успокоился. Марина все-таки землянка, а они любят много выпить, но своих, вроде как не бросают. Поэтому, когда ты сказала, что на четвертом – мальчишечьем этаже… ну, и ты интересовалась недавно именно теми вещами, о которых я тогда подумал… да и вспомнилась твоя угроза – перецеловать всех мальчишек Академии …, я решил, что ты сняла кулон и решила все сама проверить, да и потом, в бассейне, ты сама все подтвердила… Просто удивительно, ты нашла во всей Академии, наверно, единственных таких же наивных, как и сама. И парни, действительно, только хотели познакомиться поближе. Кьяра, обычно, если девушка принимает от парня такое приглашение, то обратно она вряд ли вернется девушкой. Ты меня понимаешь, мышонок? В городе эти слова равносильны вашему приглашению прогуляться на сеновал… Раньше все было проще. Была твоя бабушка, и я знал, что с тобой все хорошо, и не волновался, я знал, что она о тебе заботится. А сейчас, я не знаю, что мне делать, я все время о тебе волнуюсь.

Было очень обидно, за его недоверие и слова. Хоть я и понимала, что он прав и мне, наверно, не стоило идти с ребятами, но вот так признать, что он прав, не могла.

Я слезла с кровати и поплелась, не оглядываясь к себе в комнату. Уже в комнате, лежа в кровати, я все-таки не выдержала и расплакалась. Не знаю, сколько бы длилась моя жалость к себе, но я услышала, как Фир ложится со мной рядом и обнимает.

Я развернулась к нему лицом и уткнулась носом ему в грудь, и заплакала еще сильнее. Сейчас это был мой Фир – тот эльф, которого я знала. Он гладил меня по голове и успокаивал.

– Ну, не плачь, все хорошо, давай спи лучше, завтра важный день для тебя. Завтра появятся на форме твои нашивки, и ты будешь совсем-совсем настоящим адептом Академии. Давай, закрывай глазки, а я тебе расскажу легенду. Какую хочешь?

– Никакую. Лучше расскажи о себе, Фир. Каким ты был маленьким. Расскажи мне о своей семье. Я почти ничего о тебе не знаю. Если не хочешь, то не нужно. Я все понимаю.

Фир сначала очень напрягся, а потом вздохнул.

– Сейчас ты моя семья. Больше у меня никого нет. Ладно, рано или поздно, ты все равно узнаешь. Слушай. Родился я в королевской семье. Мой дядя был правителем эльфов, и не был женат. Династические браки он не признавал. Может, из-за этого и пострадал.

Как-то, он выехал попутешествовать. Он любил путешествовать и всегда скрывал кто он. Наши-то знали, а чужим и не нужно было. Так вот, с ним всегда ездили всего три его телохранителя-воина, и в то же время лучших друга. Так вот, они уехали. Нагулялись, почти полгода отсутствовали, и уже решили возвращаться. Почти возле самых наших земель они увидели, как девица стоит над лежащей издыхающей лошадью. Оказалось, что она бедное животное просто загнала. От кого она убегала, они не спрашивали, но оставить ее, конечно, не могли и предложили подвезти до ближайшего городка. Там они ее благополучно высадили, и уже было поехали обратно, как их нагнала королевская стража, и сказала, что они задержаны по приказу ее королевского величества. Что они ограбили и … скомпрометировали принцессу… и им полагается смерть. Ну, это, конечно, смешно было слышать, и мой дядя все разъяснил бравым солдатам и те, согласились, что поспешили с выводами, и Владыка эльфов, ну никак не может быть разбойником, со спокойной душой разошлись в стороны. Какого же было его удивление, когда через неделю приехало посольство от людей с брачным предложением. Дошло до того, что ему стали угрожать войной и расправой над близкими. Он, конечно, не воспринял это всерьез, до тех пор, пока не нашли мою мать в лесу, недалеко от столицы избитую, изнасилованную и зверски убитую. Мне тогда только исполнилось десять лет. Отец… он не смог мне прийти и рассказать… Это сделал дядя. Дальше стало еще хуже, угрозы сыпались одна за одной. Каждый день находили все новые и новые жертвы. Эльфийский народ поддерживал своего Владыку, но и терпеть смерти никто не желал. Была объявлена война королевству людей. В тот же вечер ко мне пришли дядя и отец. Отец подарил мне Ветра, а дядя Река. На следующий день, под охраной, меня отправили в безопасное место в горы. Там не одно поколение нашей семьи выросло. Отец должен был меня туда доставить и вернуться… Они думали, что это безопасное место… По прибытию, там нас ждали и вырезали всех. Меня спасло только чудо. Вернее, три чуда: отец, отдавший за меня свою жизнь, он отвлек преследователей, чтобы я смог убежать. Рек, который убил не одного гнавшегося за мной, и Ветер, который меня и увез далеко. Они меня и спасли. Обратно до дворца я добирался почти два месяца. Когда я попал во дворец, от меня все шарахались и пугались. Они уже полтора месяца, как похоронили меня и отца. Старый личный слуга моего дяди проводил меня в его покои, он не хотел мне смотреть в глаза, почему, я понял не сразу. Мудрый Владыка эльфов, уходил, он не смог вынести того, что стал причиной смерти всей семьи – он отдал свою власть и свое царство своей дальней родственнице Линелинель, она стала новой Владычицей, и он доживал уже свои последние часы. Даже мое появление его уже не спасло. Он очень обрадовался, но понимал, что уже поздно. Он тогда меня только обнял и сказал, что я свободен от всех пут и чтобы я прожил жизнь за них всех, и потребовал клятвы, чтобы я никогда не сдавался. Я и не сдался: ни, когда в одиннадцать лет остался один, ни, когда в эльфийских лесах скрывался почти месяц, ни, когда меня гнали почти три дня собаками, ни заблудившись в адовых пещерах, ни, когда в лесу… на меня надели ошейник, лишающий магии… я никогда не сдавался… никогда не сдавался… и не сдамся. Через почти полгода я дошел до небольшого городка возле гор. Там меня, измученного, оголодавшего и еле держащегося на ногах, подобрал один старец. Он меня привел к себе в дом, его жена залечила все мои переломы и ушибы. Я им все честно рассказал. Ведь за мной идут по следу охотники, нанятые моей родственницей. Прожить у них я смог не более недели. Как-то вечером, старец пришел и сказал, что мне нужно уходить. Охотников видели в соседнем городке. Я ушел, на ночь глядя ушел,… а потом, я встретил твоего отца, он мне и рассказал об острове драконов. Рассказал, как туда добраться и проводил. К хранителю путей мы попали в начале весны. Он долго не мог понять, как я попал к нему, но мое право признал сразу.

А потом я жил на острове. Мне было очень тяжело. Я был там самым младшим. Да и весь мир считал меня мертвым. Только хранители знали, кто я… Но они запретили мне рассказывать, о себе. Оставили только имя. Они научили меня почти всему, что я знаю и умею. Когда мне исполнилось двадцать, они меня отпустили, снабдив всем необходимым.

Я поехал учиться в Академию. Когда я, через год на каникулах приехал их навестить, хранитель даже отказался меня туда везти, ничего не объяснив, я на них очень обиделся и уехал. Только учась в Академии, я узнал, что это – легендарное место. Место, где живут испокон веков драконы, место, где тебе всегда помогут и место, где тебя ждут, но надеются тебя больше ни разу не увидеть. – Все это Фир рассказал так обыкновенно, не выражая никаких эмоций. – На остров я попал через пару лет, угодив в ловушку, устроенную моим же другом. Другом, который предал меня за деньги, за какие-то семь золотых и долю в таверне. Это был хороший урок. В двадцать, за мою жизнь давали семь золотых. Сейчас же, за нее и за тысячи не возьмутся. Я выжил, Кьяра, я совершал много плохого или хорошего, мне было все равно, для меня на первом месте априори всегда стояла моя жизнь. Если мне нужно было предать, убить, продать… я все делал, и буду делать, чтобы жить.