Вслух же он сказал:

— Подождем, пока туман рассеется, и тогда примемся за поиски.

О заметках, найденных в кабинете Мэйтленда, не сказано было больше ни слова. Дигби не думал, что они могут как-то изменить участь Мэйтленда, но на всякий случай, убедившись, что его никто не видит, бросил их в огонь.

* * *

Отряд продвигался медленно, но, как мрачно отметил Ричард, вовсе не из-за него. Причиной тому был туман… да еще Розамунда, благослови ее бог. Всякий раз, когда Ричарду казалось, что он больше не в силах удержаться в седле, она объявляла привал — дескать, ей необходимо размять ноги. Ричард прекрасно понимал, что все это делается ради него, ради того, чтобы он мог передохнуть. Он и рад был бы хоть единым словом высказать ей свою благодарность, да только стоило Розамунде спешиться, как ее сразу окружали слуги Девэров. Лорд Каспар зорко следил за тем, чтобы сестра и ее похититель не смогли больше обменяться ни словом.

Они вернулись в реальный мир, и все стало на свои места, как, впрочем, Ричард и предвидел. Он не сетовал на такой оборот дел. Жизнь научила его, что иначе и быть не может. Ему только отчаянно было жаль Розамунду.

Во время привалов ему удалось разузнать кое-какие подробности. Хью, как оказалось, заключил с герцогом Ромси выгодный договор, который, впрочем, вступит в силу, только когда они доберутся до места назначения. Пока что, сказал Хью, по пятам за ними следуют Дигби и Уорсли с отрядом полицейских, а это значит, что нельзя терять ни минуты.

Харпер был более красноречив. По его словам, он буквально нос к носу столкнулся с Дигби и Уорсли, которые засели в местном кабачке, а потому отослал Розамунду предупредить Ричарда, а сам попытался отвлечь погоню на себя. Тут-то он и наткнулся на Хью и лорда Каспара.

— Я ведь и не знал поначалу, кто это такие, — говорил он. — Я уж решил было, что конец мне пришел: позади погоня, впереди неведомо кто. И тут я услыхал в тумане, как меня окликает мистер Темплер, и понял, что это свои.

— И что было потом?

Харпер ухмыльнулся.

— Я показал им короткую дорогу к дому, а Дигби со своими людьми тем временем гонялся за призраками.

— Но откуда Хью и лорд Каспар узнали о Дансмуре?

Харпер пожал плечами.

— Понятия не имею. Спроси у мистера Темплера.

Вот как раз этого Ричард сделать и не мог, потому что Хью скакал в арьергарде, на случай, если полиция их все-таки нагонит. Впереди отряда тоже ехали дозорные. Ричарду казалось, что из Англии он перенесся в охваченную войной Испанию.

Он перевел взгляд на лорда Каспара. Ричард не мог не отдать этому человеку должное. Лорд Каспар явно знает, что делает… и, в конце концов, Ричард заслужил его враждебное отношение, ведь он же похитил Розамунду. Чего Ричард никак не мог снести, так это аристократической надменности молодого Девэра. Иные люди просто-таки родились с убеждением, что созданы править миром, и лорд Каспар явно принадлежал к их числу.

Час за часом отряд неутомимо продвигался вперед, встречая по пути лишь редких пастухов, всецело поглощенных заботой о своих стадах. Постепенно Ричард сумел определить, что едут они на северо-восток. Он предполагал, что отряд направится на юг, к Лондону, однако всадники, миновав бесчисленные деревушки, углубились в безлюдные, унылые с виду холмы.

Туман тем временем изрядно поредел, но уже наступали сумерки, а потому окрестности все так же тонули в его непроницаемой завесе. И вдруг из зыбкого полумрака вынырнул силуэт самого настоящего замка, с башенками, шпилями и зубчатыми стенами.

Отряд ожидали. Едва всадники подъехали к воротам, навстречу им выбежали привратники и проворно распахнули настежь массивные чугунные ворота. Ричард мельком заметил, что на привратниках точно такие же ливреи, как на людях, охранявших его.

Казалось, что сама средневековая Англия ожила и возродилась вновь — в облике замка Девэр.

* * *

Ричарду хотелось только одного — спать… а вместо этого ему досталась назидательная речь. Хьюго объяснил, что теперь он должен откликаться только на одно имя — Ричард Харрис — и что его будут числить среди спасителей леди Розамунды. После Хью к Ричарду явился врач с холодными, жесткими, словно сталь, пальцами, за ним — лакей, который повелительно пригласил его принять ванну. И только после этого Ричард наконец заснул.

Спал он беспокойно. Ему снились шахматные доски и пешки в синих с золотом ливреях, которые стремились его прикончить. Во сне Ричард знал, что если только он сумеет захватить в плен королеву противника, то расправится и с королем, и тогда тягостный кошмар закончится… но вражеская королева была чересчур умна и легко ускользала от него. Едва только Ричарду казалось, что королева в его руках, как она мгновенно изменяла облик и превращалась в одну из пешек.

Его разбудил лязг дверного засова. Мгновенно проснувшись, Ричард вскинулся и с привычной быстротой выхватил из-под подушки пистолет.

Это оказался все тот же лакей, который принес одежду Ричарда, выстиранную и безукоризненно выглаженную. Увидав направленный на него пистолет, лакей остолбенел.

Ричард сунул пистолет под подушку и, не затрудняя себя объяснениями, поднялся с постели.

— Где все остальные? — спросил он.

Лакей оторопело моргнул, но, к чести его, ответил как ни в чем не бывало:

— Мне было велено, мистер Харрис, сказать вам, когда проснетесь, что вас ожидают в желтом салоне.

Ричард начал одеваться.

— Герцог тоже там? — уточнил он.

— Нет. Его светлость находится сейчас в Твикенхэм-хаус.

«Хоть одна хорошая новость», — мрачно подумал Ричард.

Десять минут спустя, подкрепившись стаканчиком великолепной мадеры, которую любезно принес ему сияющий от счастья лакей, Ричард уже спускался по лестнице. Сопровождал его другой лакей, который точно так же улыбался до ушей, да и все слуги, которые встретились им по пути, одаривали Ричарда радостными улыбками. Тех, кто вез его под конвоем в замок Девэр, среди этих людей не было. Ричард спросил у лакея, куда подевались эти люди, и узнал, что они отсыпаются после обильного угощения, которое на радостях устроил им лорд Каспар.

Они спустились в главный зал, где вдоль стен стояли чучела лошадей, на которых восседали рыцари в доспехах и плюмажах — тоже, само собой, чучела. Над гигантским камином красовалась распятая на стене львиная шкура. Стены зала были увешаны гобеленами с изображением знаменитых битв. Серебро, хрусталь, изысканная старинная мебель, все красноречивей слов напоминало Ричарду о том, что он находится во владениях древнего, знатного и могущественного рода.

Как будто он нуждался в таком напоминании!

Желтый салон располагался в самом конце длинного, продутого сквозняками коридора.