– За грехи наши, – говорят орловские богомолки при виде нераспознаваемого почернелого изваяния Пятницы, находящегося в городе Брянске, в Петровском женском монастыре, – обрызгали матушку золой наши бабы-грешницы, что по пятницам белье бучили (т. е. при стирке обычно пересыпали белье золой для щелока).

– Истыкали наши беспутные женки нашу святую иголками, когда шили рубахи свои по пятницам, – толкуют архангельские поморы в селе Шуе[82], объясняя точки и полосы червоточины на такой же темной и очень старинной иконе Пятницы, представленной также в виде грубого изваяния.

Не столько бревенчатые стены и дощатые крыши охраняют святые колодцы, сколько именно эти изображения Пятницы в том или другом виде, и от их присутствия зависит и самая святость, и целебность воды. А чтобы не иссякала спасающая и врачующая благодать, приносятся к подножию иконы посильные жертвы: рыбьей чешуйкой серебрятся на дне колодцев серебряные гривенники и пятиалтынные, через головы толпы, предстоящей и молящейся, передаются или прямо бросаются разные изделия женского досужества, часто с громким заявлением о прямой цели жертвования: сшитое белье в виде рубахи, полотенца на украшение венчика и лика, вычесанная льняная кудель или выпряденные готовые нитки, а также волна (овечья шерсть). («Угоднице на чулочки!» – «Матушке Пятнице на передничек!» – кричат в таких случаях бабы.) Все это – в благодарность за полученные щедроты и в ожидании будущих милостей, чтобы, не умаляясь и не иссякая, текли дары невещественной благодати, как текут холодные светлые струи живого источника. Эти вещественные приношения образу поступают обыкновенно в пользу ближайших жителей, причем предполагается, что последние примут на себя заботу по охране святыни от засорения и осквернения[83]. В селе Овстуге (Брянский уезд Орловской губернии) в святом колодце иссякла вода оттого, что одна женщина выполоскала в нем свое грязное белье; в другом месте вода иссякла по той причине, что нечистая женщина дерзнула в источнике выкупаться. В первом случае многие слышали в течение целых трех недель подземный шум уходящего в Киев (в Днепр) источника, на месте которого, под старою деревянною церковью во имя святой Параскевы, остался только обвалившийся погнивший сруб. То было давно, и сведение о событии сохранилось в памяти старожилов как смутное предание. Но в Муромском уезде (Владимирская губерния), в селе Спас-Сечен, рассказывают о недавнем случае, относящемся приблизительно к 1881–1882 гг. истекшего столетия, по поводу явления новой чудотворной иконы Параскевы Пятницы. Один крестьянин, проездом мимо суглинистого холма, вблизи села заметил вновь пробившийся ключ. Подивился он и забыл. Но напомнил о том тайный голос, говоривший во сне одной богомольной старушке: «Иди к горе, видишь у подножия ключик, а в нем на дне чудотворную икону. Вынь ее и вели мужичкам строить тут часовню». Народ старухи не послушался, а икона, поставленная в церкви священником, – «ушла» и вновь, как была, с ликом святой мученицы Параскевы в серебряном окладе, оказалась на дне источника. Так повторялось до трех раз, пока над родником не построили часовню и не списали копию с иконы, которую тут же и повесили (подлинник поставили в церкви). Случилось, однако, так, что в первый же год по явлении одна баба, бывшая «с придурью», вздумала взять из колодца воды для стирки белья. Тотчас же вода в нем пропала, а через несколько дней источник пробился в другом месте, позади часовни. Новый колодец существует до сих пор, считаясь целебным, а иконе еще недавно молились в церкви всей деревней, как чудотворной, о прекращении падежа на скот.

Ввиду такого повсеместно распространенного почитания воды первые просветители темных людей и последующие за ними основатели монастырей, святые отшельники, одною из главных забот ставили себе рытье колодцев. Послуживши хозяйственным нуждам в тех случаях, когда на высоких берегах, но далеко от воды строилась первая келья и первый деревянный храм, эти колодцы, ископанные работавшими без устали руками подвижников, стали почитаться святыми. Они сделались местами особого почитания как видимые следы благочестивых подвигов на земле святых просветителей и молитвенников. В настоящее время трудно припомнить хотя бы один из старинных нагорных монастырей, который не обеспечился бы на подгорном подоле часовенным строением, укрывающим родник, обделанный обычно каменной кладкой или заключенный в деревянный сруб. Все такие колодцы народными преданиями обязательно приписываются трудам подвижников, просиявших благочестием на ближние и дальние страны. Так, между прочим, преподобному Сергию, уроженцу города Ростова, просветителю ростовской страны и защитнику всей земли Русской, приписываются все те святые колодцы, которые почитаются целебными и находятся в окрестностях этого древнего русского города. Таков один из трех, находящийся вблизи села Поречье. С происхождением его предание соединяет благоговейную память и о совершившемся чуде. Когда преподобный возымел мысль ископать колодец, у него в руках не оказалось необходимых орудий. Он обратил взгляд к ростовскому Авраамиеву монастырю и стал молиться преподобному Авраамию, первому по времени и самому ревностному борцу с языческой Мерью, чтобы тот помог ему; тотчас, по его молитве, явился и заступ, чтобы вырыть яму, и топор, чтобы укрепить бока бревенчатым срубом. Другой колодец (в версте от города Петровска), окруженный болотом, через которое путь идет по мосткам, выделяется и зеленоватым цветом, и сернистым цветом воды, действию которой предание приписывает то обстоятельство, что бывшая при Екатерине II моровая язва не коснулась этого ярославского городка. Вблизи Ростова и того места, где, согласно преданию, апостол Иоанн Богослов вручил преподобному Авраамию жезл для сокрушения идола Велеса, сохраняется как памятник каменная часовня над неглубоким колодцем, снабженная ведром и ковшом. Не остается без внимания прохожих и другой, более скромный родник, без прикрытия, с маленьким самодельным из бересты ковшиком, пробившийся из-под березки. В летнюю пору эта березка всегда обвешана разноцветными ленточками, а в источник набросаны медные деньги.

В народном представлении, таким образом, становятся священными не только колодцы, ископанные святыми подвижниками, но также и те, появление которых вызвано каким-либо чрезвычайным случаем, как, например, так называемые «громовые» ключи, бьющие из-под камня и происшедшие, по народному поверью, от удара грозы. Подле таких ключей всегда спешат поставить часовенку и повесить образа, по нынешним обычаям – Богоматери. В двух (известных нам) случаях в число святых колодцев записаны те родники, которые вызваны были падением тяжелых колоколов, свалившихся с колоколен на улицу во время церковных пожаров, и т. п. В этих неожиданных явлениях природы, принимаемых за знамения особой милости Божией, ищут наглядных проявлений тайных и скрытых сил, не утрачивая сильной веры в эти силы и их целебное свойство и при неудачах. Последние объясняются личным недостоинством, греховностью, недостатком веры и разнообразными мелкими упущениями подготовительного и обрядового