Примерно через четверть часа пути Дамира увидела большой указатель поворота на Ойатайтамбо. Притормозила, прикусив губу, и… не устояла, крутанув руль вправо.

Ойатайтамбо оказался поселком не очень большим, но все же с двумя десятками улиц, на одной из которых, аккуратно припарковав, Дамира и оставила машину, сунув ключи под коврик на полу.

— Наверняка уже в розыске, — объяснила она спутнику. — С ней теперь скорее попадешься, чем от погони скроешься. Пошли искать гостиницу? Здесь место туристическое — должны быть.

Отель нашелся на соседней улице. Археологиня нахально зарегистрировалась сразу на два дня, заплатив вперед полсотни солей. Нуар, выступавший в роли переводчика, против задержки вроде не возражал.

Вокруг Ойатайтамбо смотреть с восторгом можно было буквально на все. И на сам древний инкский монастырь, взирающий на реку с высоты сотни метров, и на горы, по склонам которых от подножий и чуть ли не до вершины шли ступени, ступени, ступени — рукотворные, сложенные из камней и оживленные плодородной землей. И так — во все стороны, во всех отходящих в горный массив ущельях. И ведь чуть не возле каждой системы террас имелись свои каменные строения — то ли амбары, то ли могучие сторожевые башни — из непробиваемого гранита! Просто уму непостижимо, сколько нужно было потратить сил и времени, чтобы выстроить все это, чтобы превратить мертвые отроги в бессчетное множество маленьких полей.

— Боже мой! Это явно не столетия, — в конце концов поняла археологиня. — Это тысячи лет труда сотен поколений. Ничуть не удивлюсь, если люди, перекидавшие столько камней на протяжении такого времени, в итоге научились лепить базальт, словно пластилин, и могут рассказать про все свойства любого валуна, просто тронув его пальцем.

День закончился чудесным местным блюдом под названием «кукуруза с острым козьим сыром». Купленное на улице, стоило оно сущие копейки, зато нуар и археологиня могли теперь не светиться своими лицами в тесном ресторанчике отеля. Мало ли что?

Утром путники отправились на автобусную станцию, где к ним почти сразу подскочил беззубый и улыбчивый мужичок, кудри которого украшала благородная проседь.

— Предлагает довезти куда-то за пятьдесят солей, — повернулся к Дамире нуар.

— Санта-Тереза, Санта-Тереза! — горячо повторял тот.

— Точно, — кивнула ученая. — Нам туда. Это подножие Мачу-Пикчу.

— Мачу-Пикчу, Мачу-Пикчу, — закивал мужичок.

— Тогда едем.

Их водитель оказался владельцем древнего мини-вэна, в котором уже сидели четверо молодых и загорелых ребят с рюкзаками. Явно попутчики до самого Города Солнца.

Мужичок рванул, и Дамира мгновенно поняла, что очень мудро не поехала дальше сама. За Ойатайтамбо дорога превратилась в сплошной и непрерывный серпантин, а вскоре кончился асфальт и началась убогая грунтовка. На скорости под шестьдесят они лихо мчались по насыпи шириной метра в три над зеленой живописной долиной — но находящейся уж очень далеко внизу. Метрах в двухстах. Малейшая ошибка — и костей не соберешь.

К счастью, уже через три часа, собрав деньги, лихой «шумахер» высадил побледневших от смертельного аттракциона пассажиров у самого начала тропы инков. Дальше было четыре часа непрерывного подъема, которые и завершились отдыхом на самых небесах, на высоте четырех километров.

Мачу-Пикчу вознаградил Дамиру за все! Побыть хоть немного в городе мечты, в городе, словно парящем в воздухе, ибо куда ни глянь — видишь только небо или другие горы где-то очень, очень далеко. Прикоснуться к древним алтарям, пройтись по улицам, нетронутым завоевателями, хоть ненадолго ощутить себя частью неведомой, исчезнувшей цивилизации.

— Одного не пойму, — тихо сказала нуару Дамира. — Тут же ноги отвалятся, пока доберешься. Неужели великие правители древности мучились так же, как мы, добираясь сюда на отдых?

— Они прилетали на драконах, — невозмутимо ответил Шеньшун, и в этот раз женщина поверила ему сразу, несмотря на явное безумие гипотезы.

Погуляв часа четыре, они повернули назад и около шести вечера пересекли мостик, от которого начиналась тропа инков, в обратном направлении. За мостом стояла пара полицейских, что Дамиру слегка обеспокоило. Но не сильно — должен же кто-то следить за порядком на тропе, по которой каждый день проходят сотни человек? А вот когда, вперившись в них взглядом, пара в форме тут же развернулась и пошла куда-то вдоль реки, женщина встревожилась уже всерьез.

— Такое ощущение, что нас узнали, но не хотят спугнуть, — шепнула она нуару. — Нужно сматываться.

Здешние водители, носящиеся с сумасшедшей скоростью там, где и пешеходу ходить страшно, восторга у нее не вызвали. Но выбора не было, ждать автобуса становилось слишком опасно. Увидев машинку размером с «Оку», высаживающую очередную горстку «восходителей», археологиня замахала руками, громко закричав:

— Ридинг, ридинг, поехали!

Видимо, ее английское произношение оказалось достаточно хорошим, ибо паренек в зеленом свитере согласно закивал:

— Landing! — и распахнул пассажирскую дверцу.

Однако, когда они уже забрались в салон, водитель спросил о дороге уже по-испански. Шеньшун, переводя, начал старательно объяснять, что ехать нужно прямо, не поворачивая в сторону Куско, что там должен быть красивый город, названия которого они не помнят. Дамире было все равно куда ехать, лишь бы не в лапы городской полиции.

— Кильябамба? — поморщившись, переспросил паренек, и Дамира, получив подсказку, радостно закивала:

— Йес!

Местный «окурыш» радостно сорвался с места, разбрызгивая по сторонам мелкую щебенку, вылетел за пределы туристической деревушки — и вдруг, перед самым выездом на накатанную трассу, напоролся на полицейскую машину, что перегораживала треть дороги.

— Это за нами, — сразу поняла археологиня.

Патрульный взмахнул палочкой, подошел к остановившейся микролитражке, заглянул в окно.

— Иди в Мачу-Пикчу, — посоветовал ему нуар.

Полицейский кивнул, выпрямился и зашагал по дороге. Второй, высунувшись в окно, некоторое время недоуменно смотрел ему вслед, потом выскочил на воздух, что-то тревожно закричал. Шеньшун приоткрыл дверцу, громко приказал:

— Иди в Мачу-Пикчу!

И второй патрульный послушно зашагал по следу первого.

Паренек-водитель вцепился в руль так, что побелели пальцы, и зашевелил губами, явно молясь. Археологиня открыла карман сумки, нашла среди страниц путеводителя сто долларов, сунула ему:

— Шеньшун, скажи, что ему придется поехать с нами и поселиться в гостинице. Проживет с нами три дня, потом отправится домой. И пусть потом болтает о нас, сколько захочет. Мы будем уже далеко.

Нуар перевел.

— А теперь поехали. Нам нужна лучшая гостиница Кильябамбы. Хочу душ и мягкую постель!

Дамира знала, что говорила. Два дня горных прогулок на километры вверх и вниз привели к тому, что поутру она просто не смогла встать из-за боли в ногах. Лежала, тихонько скулила, время от времени растирая себе мышцы, и со скуки смотрела телевизор, все каналы подряд, ибо все равно ни на одном не разумела ни слова. Паренек-водитель послушно сидел в углу, иногда хлюпая носом, иногда бормоча молитвы. Нуар, пожалев свою верную спутницу, отправился в здешний ресторан за едой. А когда он вернулся, археологиня, подпрыгнув на кровати, едва не закричала, тыкая пальцем в экран телевизора: