На мгновение блеснули его зубы, сжатые от боли. Летти изо всех сил старалась заставить лошадь опустить голову. Когда она подняла глаза, Эллиот уже сидел верхом рядом с Анжелой, лежавшей поперек седла. Он посмотрел на Летти, ему явно не хотелось оставлять ее одну.

— Поезжайте! — крикнула она, прикрывая глаза ладонью. — Мне надо поймать мою лошадь. Я сразу же поеду за вами. Не беспокойтесь. Я прекрасная наездница!

— Я не могу вас оставить! — крикнул он в ответ.

— Вы должны! Надо отвезти Анжелу! Езжайте!

Он больше не спорил. Что-то сказав, пришпорил коня и исчез зз стеной дождя.

Летти смотрела им вслед.

С девушкой все будет в порядке. Эллиот выполнит свой долг, а она должна выполнить свой.

— Проснись, Кип, — сказала Летти.

— А? — Молодой человек, лежавший на кровати под балдахином, перевернулся на спину, стащив простыни. Даже не потрудился раздеться, с отвращением заметила Летти. Красавчик рыгнул, и Летти сморщила нос от тошнотворного запаха прокисшего пива, донесшегося из-за занавесей.

— Проснись, ты, идиот!

Это заставило его открыть глаза. Мутные глаза.

Даже лучше, что он пьян.

— Эй? Кто вы? Что вы здесь делаете? — Он начал было сползать с кровати, но она ухватилась за простыню, в которой запутались его ноги, и заставила его лечь.

— Вот так. Лежи где лежишь, паренек.

— Леди Агата!

— Сообразительный мальчик.

— Что вы здесь делаете? — Теперь он смутился, сильно смутился. Крохотная искра мысли мелькнула в его покрасневших, опухших глазах. — Послушайте, а как вы сюда попали? Подкупили привратника?

— Нет, — раздраженно ответила Летти. — Никто не знает, что я здесь. Я забралась по стене!

Он явно ей не поверил. Но ее это не интересовало.

— Не важно, как я попала сюда, не так ли? Только ты можешь не беспокоиться, никто об этом не знает.

Он нахмурился, но затем по его лицу расплылась самодовольная улыбка. Он кивнул и, ухмыляясь, приложил к губам палец.

— Я не скажу.

— О, разумеется. — Она переступила с ноги на ногу, и в ее ботинках хлюпнула вода. — Так вот, я пришла за письмом, которое Анжела написала тебе, тебе, жалкому шантажисту, отвратительному лягушонку.

— Эй! — Самодовольная улыбка исчезла, сменившись удивлением и обидой. — Вы не имеете права так говорить со мной!

— Конечно, имею. Я говорю правду. Ты подлый вымогатель, один из самых гнусных, которые требуют за мечты невинных девушек выкуп для своих грязных целей!

Кип попытался сесть.

— Ее мечты? А как же мои мечты? Мы собирались пожениться.

— Ей об этом ничего не известно. Кип обиженно выпятил нижнюю губу.

— Ладно, я еще не просил ее руки, но это не значит, что я не собирался это сделать.

Казалось, он искренне обиделся, и на мгновение Летги смягчилась:

— Она не хочет выходить за тебя замуж, Кип. Он уселся на подушку, заложил руки за голову и ухмыльнулся.

— Ах так? Ладно. Она хотела заниматься «кое-чем» со мной, могу вас заверить.

Вот оно, нежное сердце Кипа. Летти Поттс уперлась кулаками в бока.

— Наглый мальчишка! Позволь мне кое-что объяснить тебе. Как всякую здоровую любознательную молодую девушку, Анжелу интересовали поцелуи. Но в отличие от большинства здоровых любознательных молодых девушек, будучи милой, наивной и настоящей леди, она решила, что, если ей захотелось поцеловать тебя, значит, она в тебя влюблена.

Кип рассмеялся. Довольно противным смехом.

— Да, — сказала Летти. — Мы оба знаем, что это чепуха, не так ли? Анжела сама скоро поняла это. К сожалению, недостаточно скоро. Она первая написала тебе письмо. И она хочет получить его обратно. Она выходит замуж за Хью. Так что давай мне ее письмо, и мы спишем эту попытку шантажа на твою юношескую глупость, а?

Скрестив на груди руки, он злобно прищурился.

— Я сказал ей, что она получит письмо. Только ей надо было прийти за ним. И ничего бы не случилось, кроме того, что уже было раньше. Может, немножко больше. — Парень плотоядно улыбнулся.

— Она прислала меня.

— Ее ошибка.

Летти уже была сыта по горло этим Кипом Химплерам-пом. Она стояла в луже дождевой воды, промокшая до костей, атласное платье становилось с каждой минутой все тяжелее, ноги у нее замерзли, кожа на руках сморщилась, а ей еще предстояло проехать в грозу три мили. Она отдернула полог.

— Это твоя ошибка! Ты отдашь мне письмо, или я погублю твою репутацию.

Он с изумлением посмотрел на молодую женщину, которая мрачно усмехнулась.

— Да, глупый молодой самец, твою репутацию. И когда я сделаю это, ни одна порядочная женщина в Лондоне, не говоря уже о Литтл-Байдуэлле, не захочет и смотреть на тебя. Твои друзья будут смеяться за твоей спиной, а родители — опускать головы от стыда. — Она наклонилась и с силой ударила его в грудь. — Я скажу, что ты пытался соблазнить меня.

— Правда? — с интересом спросил Кип. Затем, скрывая свой восторг, оперся на локти и с притворным равнодушием начал разглядывать свои ногти. — Давайте. Рассказывайте кому хотите. — И с усмешкой посмотрел на нее. — Понимаете, мне наплевать, если весь Литтл-Байду-элл, Йорк, Манчестер или Лондон будут считать меня самим маркизом де Садом. Меня совершенно не волнует моя репутация.

— О, думаю, что волнует. — Он был не просто глуп, он был безнадежно глуп. — Ты не слушаешь меня, Кип. Повторяю, я расскажу всем, что ты пытался соблазнить меня! Но…

Он нахмурился, смысл сказанного с трудом доходил до него.

— Еще скажу, что ты оказался, — она наклонилась к его уху, — неспособным. Он напрягся.

— Недоразвитым.

Она успела отклониться, когда он чуть не подскочил.

— Бессильным.

Он смотрел ей в глаза, не решаясь поверить.

— Холодным.

Едва не задохнувшись, он отбросил простыни, выбрался из постели и бросился в угол комнаты.

— Неполноценным.

Он упал на колени перед секретером и открыл нижний ящик.

— Одним словом, импотентом.

Кип засунул руку в ящик и с радостным криком вытащил из него конверт. Вскочив на ноги, подбежал к ней и, тяжело дыша, сунул его ей в руки.

Ей стало почти жаль его. Почти.

Летти взяла письмо, положила в карман и улыбнулась.

— Спасибо, дружок. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Ты стерва, — проворчал он.