Она мчалась по шоссе, едва замечая дорогу, не глядя на спидометр, лишь тихо чертыхаясь, когда ее слепили фары дальнего света едущей навстречу машины или ктото обгонял на повороте, на всем ходу. Ирина сама не знала, почему так торопилась. Возможно, ею двигала неосознанная надежда обнаружить мужа дома, так что проблема решилась бы сама собой. Она даже давала зарок – не вмешиваться больше в дела Сергея, если только с Егором все окажется в порядке.

Но в квартире никого не было. Мать Егора и его тетка ушли, судя по еле теплому чайнику – давно. Ирина налила в чайник воды, включила его и, сжав виски ладонями, уселась за кухонным столом, ссутулившись, устало вытянув ноги, стараясь ни о чем не думать, чтобы не заплакать. Время близилось к полуночи, тревога, терзавшая ее, дошла, казалось, до мыслимого предела, но женщина понимала, что предел будет где-то дальше.

Сейчас, пока ничего неизвестно, все терпимо… Ольга звонила ей несколько раз, пока она ехала домой, но Ирина, однажды коротко ответив, что результатов нет, сбрасывала звонки один за другим. Ей не хотелось ни сочувствия, ни ласковых слов, ни бесполезных советов. Несколько раз ее рука тянулась к телефону и снова безвольно падала. «Позвонить в милицию, мне же дали номер, чтобы я сообщала, если что-то узнаю насчет Егора! Сказать, с кем его видели последний раз, полное имя Сергея, адрес его деревенского дома. Пусть ищут, найдут в два счета, и тогда ему придется кое-что объяснить! Надо позвонить, хватит разбираться самой, ведь я убиваю мужа своим бездействием, а помочь ничем не могу!» Но мужество изменяло ей всякий раз, когда пальцы касались трубки.

«Миллион действует?» Перед ней появлялось хитро ухмыляющееся лицо Димы, в ушах долгим эхом звучал язвительный голос: «За просто так миллион не выплачивают. В это я не верю!»

«И никто не поверит, что я взяла такие деньги от чужого человека, не оказав ему никаких услуг. И называла себя его женой, жила в его доме, уехала вместе с ним в ту ночь, когда он привез свою мертвецки пьяную… или мертвую жену!»

– Я не могу больше, – пробормотала Ирина, обращаясь к самой себе, к чутко слушавшей ее ночной тишине, к шуму ветра за окном. – Я прямо сейчас должна чтото сделать!

Она положила перед собой мобильный телефон и с минуту смотрела на него, прежде чем решилась набрать номер…

Сергей ответил не сразу, она уже собралась было дать отбой, и надо признаться, с облегчением. Говорить с ним Ирине вовсе не хотелось, это был жест отчаяния. Узнав ее голос, мужчина искренне удивился:

– Вот это да, вы?! А знаете, который час?

– Извините… – почти прошептала она, теряя остатки решимости. – Но это срочно.

– Что случилось? – встревожился тот.

– Вы сказали мне неправду. – Когда Ирина произнесла это, ей внезапно стало легче, словно самым трудным было начать. – В сгоревшем доме все же погиб человек. Ваша жена.

– О… Да, но… – Издав несколько нечленораздельных звуков, мужчина на миг замолчал и вдруг вспылил: – Постойте, что это за обличительный тон? Неправду! А разве я обязан вам отчитываться?! Вы мне кем приходитесь, позвольте узнать?!

– Я не понимаю, почему вы солгали, – упрямо ответила она, игнорируя его вспышку.

– Да я не хотел вас пугать. – Сергей сбавил тон, явно взяв себя в руки. – Скверно получилось. Я привез ее, сразу отвел на второй этаж, она себя неважно чувствовала… Уложил в спальне, попросил меня подождать, пока я с вами обернусь. Надеялся, что заснет и голова пройдет. У нее были жуткие мигрени, никакие лекарства не помогали, просто наказание! А она без меня включила там отопление, хотя я просил этого не делать, взяла из бара бутылку джина, напилась, уснула… Сгорела, ничего не почувствовала. Ну что, я непременно должен был вам это рассказать?

– Нет, вы ничего мне не должны, это я взяла деньги, непонятно за что, – возразила женщина. – Точнее, вы заставили меня взять.

– Только не вздумайте возвращать, я уже забыл о них, – предупредил Сергей. – В общем, у вас довольно оригинальная манера выражать соболезнования. Признаться, я не думал, что возникнут какие-то претензии. Вы себя ведете, почти как моя жена.

– Ну, я ведь играла ее роль пару-тройку дней, – напомнила Ирина. – Кстати, зачем? Можете сказать правду?

– А можно в свою очередь узнать, зачем вам это нужно? – В голосе Сергея звучала насмешка и ничего похожего на испуг. Он говорил шутливым тоном, свободно, будто ничего не опасаясь. Это все больше сбивало с толку женщину, которая рассчитывала, что собеседник начнет оправдываться и юлить.

– Если бы я знала, что изображаю реально существующего человека, ни за что не согласилась бы притворяться перед Валентином.

– А, вот что вас задело! – протянул он. – Да, я вам, кажется, говорил, что не женат, каюсь. Но это только с женской точки зрения преступление. Любой мужчина, которому вдруг стала симпатична красивая незнакомка, увязшая в снегах, меня поймет. Признаюсь, я на что-то такое рассчитывал, когда заливал вам про свою холостую жизнь. Но потом дела отвлекли, они ведь всю жизнь съедают, согласитесь? А что задним числом каяться? Что же касается Валентина, он знал, что я женат, и для него лучше было чуточку приврать. Меньше сплетен.

– Но вы и милиции, и страховщикам дали показания, что ваша жена жила в загородном доме не один день!

– Я, наверное, должен спросить, откуда у вас взялась эта информация, – все с той же легкой иронией откликнулся Сергей. – Но сам догадываюсь. Вы туда приезжали и виделись с этим старым греховодником Валентином.

– Нет, он мне как раз ничего рассказать не захотел!

– Тогда…

– Неважно! – отрезала Ирина. – Скажите честно, зачем вам нужно, чтобы все думали, будто ваша супруга жила там несколько дней до своей гибели?

– Нужно мне?!

– Ну уж точно не мне! Я не хочу, чтобы меня впутывали в дело о поджоге и…

– Не говорите только «об убийстве»! – перебил тот. – Нет, нет, это все чушь! Когда меня только начали расспрашивать и я был еще в шоке, то машинально сказал, что привез жену на дачу во вторник… Хотя произошло это, конечно, в пятницу. Плюньте и забудьте! Ни во что вас не втягивают, никто никаких претензий предъявлять не будет. И умерла она совершенно естественной смертью, можете не сомневаться. Ее родственники настаивали на самой тщательной экспертизе, я их за это не виню. В самом деле, когда вдруг гибнет такая молодая женщина…. Кстати, завтра похороны.

– Мои соболезнования, – с запинкой произнесла Ирина. Уверенный, ясный голос собеседника звучал так бодро и бестрепетно, словно у него на совести не было ни малейшего греха. «Но это-то и странно, разве так может разговаривать человек, который только что потерял жену?! И ведь он шутил, что на пожаре пострадал один Валентин! Он по-настоящему смеялся, не изображал веселость, у него было превосходное настроение! За бесчувствие не судят, конечно, но оно безумно подозрительно!»

– Вы молчите, мечтаете о чем-то? – иронически прервал ее размышления Сергей.