– Чхеидзе начал делать деньги, – продолжалДронго, – создал кооператив, приватизировал бывшие здания института. Началразворачивать свой бизнес. Но в начале девяностых это было очень рискованноепредприятие. Бизнесменов убивали сотнями, за ними охотились бандиты исотрудники правоохранительных органов. Извините, господин Мужицкий, но я говорюо событиях многолетней давности. Сейчас, конечно, в Москве работают толькоисключительно честные и некоррумпированные сотрудники милиции и прокуратуры.

Мужицкий понял, что этот тип просто смеется над ним, нопромолчал. Сейчас не время выяснять отношения, подумал он.

– К девяносто пятому году бизнес Чхеидзе стал очень опасными его компаньона даже убили. Тогда Давид Георгиевич решил уехать. Передотъездом он случайно встретил в подземном переходе на Тверской цыганку, котораясказала ему, что он не сможет сюда вернуться целых двенадцать лет. Чхеидзепосмеялся над ее предсказанием и уехал, забыв обо всем.

Но вернулся он ровно через двенадцать лет. И только тогдавспомнил об этом предсказании.

– Правильно, – сказал, задыхаясь, Самойлов. Онрасстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, ослабил узел галстука. Он сильно потели все время вытирал лоб носовым платком.

– В этот момент Чхеидзе случайно встречает цыганку. Я неуверен, что это была та самая женщина, с которой он встречался в девяностопятом году. Но цыганка, посмотрев на его взволнованное лицо, соглашается, чтоона та самая женщина, с которой он уже виделся. И предсказывает ему аварию идва дня жизни, после которых его убьют.

Давид Георгиевич поднимается в отель и думает, как ему быть.Как материалист и прагматик, он решает не верить этому предсказанию и дажеусаживается на то место, куда ему рекомендовали не садиться. Но ничего непроисходит. Он успокаивается и уже в офисе компании спокойно подписывает вседокументы. А затем случайно оказывается в машине Касаткина, сразу за водителем.Сам Касаткин оказывается с правой стороны от водителя на заднем сиденье. И пороковому стечению обстоятельств именно туда врезается грузовик. Касаткинпогибает, но Чхеидзе тоже достается. Удар пришелся в правый бок и он едва непогиб, хотя нога и рука серьезно пострадали. Но врачи говорят, что переломовнет. И Давид Георгиевич возвращается домой.

В этот день к нему приезжает Ирина. Он потрясен ее новымимиджем, начинает понимать, какую глупую ошибку он совершил в молодости. Но ужепоздно. Она рассказывает ему, что у них есть дочь. Это еще большее потрясениедля Чхеидзе. И хотя врачи запрещают ему пить после аварии, он пьет виски иконьяк. Я смотрел в мини-баре, там почти не осталось бутылок с алкогольныминапитками. А виски он пьет один, Ирина только немного пробует свой напиток.

На следующий день Чхеидзе вызывают в прокуратуру по поводуаварии. Затем он принимает свою дочь. Она приезжает сюда, также потрясеннаятем, что он ее отец. Нужно понимать, что Тамара уже видела его и, очевидно,понравилась ему. Или он подсознательно что-то почувствовал.

Тамара хотела сказать, что он ничего не почувствовал, нопромолчала.

– Между ними происходит конфликт. Я могу представить, какпримерно его доводила Тамара. Вчера в похожих выражениях она пыталась вывестииз себя и меня.

Ирина повернулась и взглянула на дочь.

– Да, – крикнула Тамара, – да, я у него была.Узнала, куда ты ездила, и поехала к нему. Он совсем не такой, каким ты его описывала.Занудный, скучный, невзрачный. И я ему все это сказала.

– У нас получился прекрасный разговор, – кивнулДронго, – но в отличие от ее отца, я человек терпеливый и спокойновыпроводил девушку. Чхеидзе же, вспылив, ударил дочь и она отсюда сбежала. Ноздесь появляется новое действующее лицо. Наш уважаемый секретарь босса – ЛианаКаравайджева.

Переводчик тихо бубнил, переводя слова Дронго Гюнтеру. АЛиана, услышав свое имя, взглянула на говорившего своими голубыми глазами, ноничего не сказала.

– Прошу прощения, если дальше я буду говорить не совсемприятные вещи, – продолжал Дронго, – но совершенно очевидно, чтомежду Давидом Чхеидзе и его секретарем существовали особые отношения. А точнее– интимные.

Самойлов пожал плечами. Ирина нахмурилась.

– Ну и что? – спросила Лиана. – Это мое личноедело. Я имею право встречаться с кем угодно.

– Безусловно. Тем более не стоит отпираться, ибо об этом мнеговорил сам Давид Георгиевич. Он не считал нужным даже скрывать ваши отношения.Он был холостой и независимый мужчина. Но вы не просто с ним встречались. Делов том, что вы ждете ребенка, Лиана. Вы уже на третьем месяце. Это Чхеидзе знал?

– Ложь, – крикнула, поднимаясь со своего места,Лиана, – не нужно лгать.

– Не кричите, – попросил Дронго, – я был в женскойконсультации, куда вы ездили вчера с Гюнтером. Вы полагали, что он не знаетрусского языка и не сможет ничего узнать. Но один из охранников понималпо-немецки. Он объяснил Веберу, куда вы вошли. А мне оставалось только найтиэтого охранника, узнать у него адрес больницы и отправиться туда. Вотсправка, – достал из кармана бумагу Дронго, – вы на третьем месяце. Ивы специально не проверялись в Цюрихе, опасаясь, что об этом узнает ваш босс.

– Очень хорошо, – зло произнесла Лиана, – но этотоже мое личное дело. Или в этой стране считается уголовным преступлениемрожать детей? Это мое дело, от кого иметь детей. Только мое.

– Согласен. Но тогда не нужно так реагировать. Ребенка выждете, возможно, от Давида Чхеидзе. А возможно, и нет. Это будут еще проверятьс помощью генетической экспертизы. Но вам нужен был ребенок для полученияогромного наследства. И вдруг вы узнаете, что появилась дочь, которая может всеотнять.

Мужицкий с заинтересованным видом придвинулся. Онвнимательно слушал, не упуская ни одного момента из этой интересной беседы.

– Чхеидзе был в таком состоянии после аварии, что уже неотдавал себе отчета, что именно происходит, – сообщил Дронго, – ктому же сказались волнения по поводу переезда, ностальгия, ошеломляющееизвестие о наличии взрослой дочери, ссора с ней. В общем все сошлось вместе. Ипредсказания гадалки. На третий день, когда должно было совершиться убийство,он попросил достать ему пистолет, и Вебер взял у охранника на одну ночь оружие.

Утром Чхеидзе снова выпил немного виски. Он разговаривал потелефону и кубики льда растаяли в воде, превратив виски в теплую жижицу, откоторой и здоровому человеку станет плохо. А у Давида Георгиевича были больныепочки, которые он застудил еще три года назад в Норвегии. Когда он выпил этиразбавленные уже теплой водой виски натощак, ему стало плохо. Его началотошнить. Типичный синдром при больных почках. Но он уже не верил самому себе,собственным ощущениям. Он с ужасом вспомнил о предсказании гадалки. Ведьсегодня его должны были убить. И тогда он перезвонил Ирине, отменил назначенныена тот день встречи и попросил срочно найти меня. А когда я приехал сюда, онмне обо всем и рассказал. Но я решил проверить содержимое бутылки. Как раз втот момент в дверь постучались, и он пошел открывать дверь. Я достал носовойплаток и смочил его жидкостью из бутылки.