Общая неэффективность японских береговых батарей обусловлена в первую очередь отсутствием на их вооружении современных скорострельных артиллерийских систем. Следующий фактор – отсутствие объемной защиты орудий, типа бронеколпаков или башен. Скальные или бетонные дворики и их брустверы не способны в полной мере защитить их прислугу от шрапнелей, осколков фугасов и вызванных их попаданиями кусков бетона и камня. Большое значение имело и то, что густой дым, возникавший в результате взрывов наших толовых снарядов, достаточно долго удерживался в местах попаданий, дополнительно затрудняя противнику ведение ответного огня.

В результате обстрела с кораблей, как мы знаем по сведениям агентурного характера, одни только безвозвратные потери прислуги батарей во время Осакского дела составили более полусотни человек. С учетом стандартной цифры превышения количества раненых над погибшими в три раза получаем, что около пятой части японских артиллеристов были выведены из строя. Но это, скорее всего, заниженная цифра.

Вполне оправдал себя беспокоящий огонь, когда между утренней и вечерней перестрелками корабли Беклемишева периодически производили огневые налеты по подавленным ранее целям, не давая этим противнику приходить в себя, приводить в порядок поврежденную технику.

Все вышеизложенное ни в коем случае не должно настраивать нас на уверенность в легком успехе. Во-первых, потому что береговая оборона Токийского залива сама по себе мощнее той, что противостояла нам у Осаки. Во-вторых, за прошедшие три месяца японцы, получив понятный опыт, могли усилить ее скорострельными орудиями, хотя пока никакой информации на эту тему у нас нет. В-третьих, кроме артиллерии вход в залив перекрыт и крепостным минным полем, о чем еще будет сказано. И наконец, в-четвертых, достоверно установлено, что в доках Ураги и Йокосуки ремонтируются японские боевые корабли, закупленные в странах Латинской Америки. Корабли эти, два броненосных и один бронепалубный крейсеры, при определенных обстоятельствах вполне могут принять участие в бою.

Что касается расположения батарей, обороняющих Токийскую бухту, бросается в глаза чрезмерная их концентрация, если не сказать скученность, в самом узком месте акватории – на входе в собственно Токийский залив из Урагского пролива, в треугольнике, образованном мысом Каннон[11], мысом Футцу и северной границей порта Йокосука. Наивысшая плотность расположения артиллерии – на мысе Каннон, где на территории размером не более двух квадратных километров расположились тринадцать батарей при семидесяти четырех орудиях. При этом на другом, восточном берегу пролива и вблизи него батарей было всего две – на мысе Футцу и на насыпном форту, расположенном на окончании полуподводной отмели-косы, которая продолжает собою мыс Футцу. Ни одной «позиции встречи» южнее этого главного и единственного оборонительного рубежа Токийского залива нет. Хотя, как мы видим на карте, места для этого имеются вполне удобные: узкости мыс Кен – мыс Миогане и мыс Сенда – мыс Миогане.

Справедливо полагая, что обеспечить надежную защиту входа в Токийский залив по причине его значительной ширины имеющимися средствами вряд ли удастся, японцы решили построить там форты на искусственных островах. Насыпной форт Дайити, или № 1, начали строить в августе 1881 года, в числе первых укреплений Токийского залива, наряду с тремя батареями на мысе Каннон, батареей на мысе Футцу и батареей на острове Сару (нам более известен, как остров Перри) близ Йокосуки. Но если «сухопутные» береговые батареи строились по большей части один-два года, то на такое трудоемкое сооружение, как искусственный остров, ушло целых девять лет, и форт был закончен постройкой только в 1890 году. На нем установили самую многочисленную (14-орудийную) батарею из 28-сантиметровых береговых гаубиц, произведенных на Осакском арсенале.

Не останавливаясь на достигнутом, японцы приступили к возведению еще двух рукотворных островов, предназначенных под форты Дайни (№ 2) и Дайсан (№ 3). Но если первый строился на мелководье с естественным скальным основанием, то его собратья – посреди акватории залива, глубины которой в этом месте достигают пятидесяти метров и более. Начатые в конце 80-х годов работы сегодня еще очень далеки от завершения, и ни один отсыпной конус грунта не доведен пока даже до поверхности воды.

Теперь пройдемся по батареям, представляющим наибольшую опасность для наших кораблей и судов, после Форта № 1. Во-первых, это батарея на мысе Футцу. Она укомплектована шестью 280-миллиметровыми гаубицами и двенадцатью пятидюймовками. Подавление этой батареи в сочетании с успешно проведенной специальной операцией по нейтрализации Форта № 1 позволит нам иметь практически безопасный правый фланг и целиком сосредоточиться на борьбе с группами батарей мыса Каннон и порта Йокосука, включая остров Перри. Дополнительным плюсом в борьбе с батареей на Футцу должно стать ее положение: она расположена открыто, на небольшой высоте от водной поверхности, порядка двадцати метров до линии осей стволов. Иными словами, представляет собой быстро пристреливаемую цель.

Наш главный противник – группа батарей мыса Каннон. Из ее тринадцати батарей действительно грозных – шесть. В состав их артиллерии входят по восемь французских 270- и 240-миллиметровок, аналогичных пушкам, установленным на французских броненосцах типа «Мажента». Несмотря на относительно невысокую скорострельность, вдвое худшую против достигнутой самими французами на кораблях этого типа (а как стало ясно после Осакского дела, она у японцев не свыше выстрела в две – две с половиной минуты), они имеют неплохую баллистику и способны нанести серьезные повреждения даже новейшим броненосцам.

Кроме того, на том же мысе расположено и по восемь осакских 280-миллиметровых гаубиц и 240-миллиметровых пушек. Боевая скорострельность этих двух систем оценивается нашими офицерами, принимавшими участие в Осакском деле, в один выстрел в четыре минуты, то есть почти вдвое ниже систем Шнейдера. Поэтому о прицельном огне из них по быстро и бессистемно маневрирующим целям говорить нельзя. Их расчеты будут вести огонь по квадратам. Орудий меньших калибров (шесть дюймов и ниже) насчитывается до сорока стволов, из них более половины – гаубицы и мортиры, о реальной боевой ценности которых в бою с современным флотом говорить затруднительно.

Понятно, что эффективно, а главное быстро, подавить артиллерию группы Каннон можно лишь сочетанием огня тяжелых орудий, призванных к непосредственному разрушению вражеских огневых позиций, с работой скорострельных орудий шрапнелями для выбивания прислуги и создания ей невыносимых условий нахождения у пушек. На первом этапе борьбы эта задача ляжет на плечи наших крейсеров с шестидюймовой артиллерией.

Принципиально важно, что расположение батарей на мысе Каннон и у Йокосуки позволяет последовательно обрушиваться всей артиллерийской мощью флота сначала на первую группу батарей, потом – на вторую, ибо мыс Каннон перекрывает директрису группы батарей Йокосука своим массивом в случае маневрирования наших отрядов на линии мыс Каннон – мыс Миогане.

Из батарей группы