Город Нюборг фактически оказался в осаде. Немецкие войска укрылись за заборами из колючей проволоки, как будто намеревались интернировать сами себя.

Нам предстояло пересечь пролив Большой Бельт на лодке. Атмосфера была накаленной до предела. Множество немецких судов с тысячами беженцев из рейха на борту стояли в порту, но не рисковали выгружать людей.

Погрузка машин шведского Красного Креста началась на первый же паром. Освобожденных пленников приветствовали криками и дарили им цветы. Толпа пела гимны. Мы ожидали, что нас вот-вот просто утопят в Большом Бельте.

Ожидание продлилось четыре часа. Наконец мы переправились через пролив. Экипаж парома был крайне неприветлив. Уже ночью мы выгрузились на острове Съелланд.

Вся местность буквально кишела партизанами. А ведь нам предстояло проехать более 100 километров, чтобы попасть в Копенгаген. Только в 02.00 мы миновали забор из колючей проволоки, который преграждал доступ к немецкому кварталу в городе.

Мои расчеты оказались совершенно правильными. Группа солдат-валлонов, прибывшая по морю, уже находилась в Копенгагене. Мы радостно приветствовали друг друга.

Мы быстро нашли общий язык с комендантом СС в Дании генералом Панке, который согласился, что нам следует переправиться в Норвегию, пройти там переформирование и ждать.

Там можно было организовать последний фронт борьбы с коммунистами. В стране находились 300 000 хорошо вооруженных немецких солдат. Они сдались самыми последними и могли рассчитывать на относительно хорошие условия.

Я обговорил все детали переезда со своими людьми. Было понятно, что отправку валлонов в Осло следует начать на следующий же день.

Эти приготовления успокоили нас. Солнце было ярким и жарким. Мы выглядывали в окна. Городская площадь Копенгагена была полна народа. Это был базарный день. Мы смотрели на этот спектакль и удивлялись, чувствуя себя туристами.

* * *

Генерал СС предложил мне сельский домик рядом с морем на выезде из города. Дом пустовал. Я получил возможность немного отдохнуть. На следующее утро самолет должен был забрать меня в Осло.

Вторая половина дня была чудесной. Вилла была построена с большим вкусом. Плескавшееся неподалеку серо-голубое море выглядело особенно мирным, лишь маленькие барашки морщили его гладь.

Вечером мне сервировали роскошный ужин. Несмотря на войну, Дания совсем не бедствовала: выпечка, масло, сливки, яйца, ветчина и прочие разнообразные деликатесы в изобилии.

Однако я постоянно был настороже. Я слушал радио. Вероятно, это случилось около 21.30. В немецких передачах заговорили о капитуляции в Дании. Я начал лихорадочно перебирать радиостанции и наконец услышал роковое известие: «Немецкие войска в Дании безоговорочно капитулируют. Они складывают оружие завтра утром в 08.00».

Я попытался позвонить в штаб СС. Но в телефоне не было слышно ничего, кроме криков толпы, штурмующей здание. Все колокола в городе звонили.

Напрасно мы пытались бежать. Мышеловка захлопнулась.

Это произошло вечером в пятницу 4 мая 1945 года.

Мы начали прикидывать, что же делать: я сам, два моих адъютанта и шофер. Капитуляция немцев на севере рейха и в Дании стала фактом. Мы остались совершенно одни где-то на задворках Копенгагена в совершенно незнакомом районе. Мы занимали виллу генерала СС, который сейчас явно находился не в лучшем положении.

Самый молодой из моих офицеров вскочил.

«Завтра уже будет слишком поздно. Мы должны найти решение немедленно. Я намерен отправиться в немецкий штаб», — повторял он.

Он взял с собой шофера и положил на колени автомат. Через четверть часа в центре города он попал в лапы взбунтовавшейся толпы. Она набрасывалась на всех солдат, которые не успевали сбежать. Офицер, шофер и автомобиль погибли при неясных обстоятельствах.

В 23.00 положение дел прояснилось. Мы остались вдвоем. Больше у нас не было автомобиля. Нам не к кому было обратиться.

* * *

Ключ зашевелился в двери. Дверь открылась, и вошел человек.

Это был немец, гражданский, который лечился в Копенгагене. Он жил на этой же вилле, о чем мы даже не подозревали.

Этот парень всю вторую половину дня гулял по берегу моря. Сейчас он вернулся, чтобы лечь спать. Война окончилась? Это его не касается. Он не солдат. Поэтому он будет спокойно ждать развития событий.

Он разделся, надел зеленую пижаму и отправился перекусить тем, что осталось после нас.

Мы постарались вернуть его к реальности. Наше положение казалось ему несколько более сложным, чем его собственное.

«Разве вы не знаете никого, кто живет поблизости?» — спрашивали мы.

Он медленно пережевывал яйца под майонезом, затем сделал паузу. «Да, я знаю, что немецкий генерал-губернатор Дании живет в пяти минутах отсюда».

Нам не требовалось повторять. Мой адъютант сразу переоделся в гражданское и немедленно отправился на виллу доктора Беста. Мы нашли его на кухне, Бест сидел перед девятнадцатью чемоданами в полном отчаянии. Он не видел никакой возможности вырваться из осиного гнезда, в которое превратился Копенгаген.

Он сказал: «Я испробовал все. Если еще что-то возможно, офицер флота придет за вами через час и попытается вывезти вас на катере».

Мы прождали всю ночь в вестибюле. Никто не появился.

Утром на флагштоках перед всеми виллами поднялись красно-белые флаги. Катер патрулировал перед нашей террасой примерно в 100 метрах от берега. Грузовики, набитые «партизанами» в шлемах, с автоматами в руках носились по бульвару, как безумные. Все показывали на нашу виллу.

Нас явно собирались атаковать в самом ближайшем будущем.

* * *

Слуги отправились разузнать, что к чему. Город был охвачен волнениями. Народ убивал немцев. Несколько тысяч партизан хозяйничали на улицах. Немецкие штабы в центре Копенгагена были окружены взбешенной толпой.

Мы почти завидовали нашим товарищам, находившимся там. По крайней мере, они были все вместе и могли объединиться, чтобы дожидаться прибытия британских солдат. Нас двоих могли линчевать каждую минуту.

Из города доносился шум боя. Трещали пулеметы, и даже грохали пушки. Это была довольно шумная капитуляция. Мы спросили сами себя: когда и как все это доберется до нас?

Внезапно синий лимузин с нарисованными датскими флагами остановился перед дверью. Из него выскочил человек: «Быстро переодевайтесь в гражданское и садитесь в мою машину».

Через несколько секунд мы напялили брюки и пиджаки прямо поверх мундиров.

«Мы намерены попытаться прорваться через город», — сказал водитель, весьма странно одетый джентльмен ростом под два метра.

«А что, если на нас нападут?»