В субботу, 11-й день второго месяца джумада все войско франков в великом множестве двинулось вперед. Это заставило нас поверить, что они намерены сразиться с нами в открытом бою. Пока войска выстраивались, примерно сорок человек выехали из ворот, над которыми развевался флаг, и вызвали некоторых мамлюков, среди которых был аль-Адиль аз-Забдани из Сидона, вольноотпущенник султана. Когда аль-Адиль подошел к ним, они вступили в переговоры по поводу вывода гарнизона из Акры; однако ими были предъявлены такие требования, что суббота прошла, а решение так и не было принято.

Из города приходят письма

В воскресенье, 12-й день месяца, прибыли письма (из Акры), в которых говорилось: «Мы поклялись умереть вместе; мы будем сражаться, пока не умрем, и не сдадим город до тех пор, пока живы. Вы, со своей стороны, должны сделать все, чтобы связать силы врага и не дать ему атаковать нас. Мы приняли решение. Позаботьтесь о том, чтобы не унизить себя перед врагом. А с нами уже все кончено». Человек, который вплавь добрался до нас с этим письмом, сказал, что франки приписали услышанный ими ночью великий шум прибытию в Акру большого отряда. «К стене подошел один франк, – сказал этот человек, – окликнул одного из стоявших на стене воинов и спросил: сколько людей прибыло в город прошлой ночью? Это была ночь на субботу. Тогда внезапно поднялся великий шум, который разбудил обе армии, но его причина так и не была обнаружена. (Судя по всему, имело место небольшое землетрясение.) Его собеседник ответил, что прибыла тысяча конных воинов. Франк возразил, что их было меньше, он сам их видел; они были одеты в зеленое» (обычное одеяние небесных воинов, которые, согласно мусульманским верованиям, нередко вмешиваются в земные сражения).

Неоднократные атаки мусульманских контингентов на этом этапе все еще позволяли отвлечь внимание врага от города, который находился на грани падения. Защитники слабели, число проломов в стенах множилось. Правда, осажденные возвели стены за старыми укреплениями и продолжали отважно сражаться, стоя на них. Во вторник, 14-й день месяца, в лагерь прибыл Сабик ад-Дин, повелитель Шайзара, а в среду прибыл Бадр ад-Дин Йилдирим с большим туркменским войском, которое он нанял на деньги, данные ему султаном. В четверг прибыл Асад ад-Дин Ширкух – младший. Франки стояли на своем; они не желали ни заключать мир, ни принимать капитуляцию гарнизона, пока все пленники, находящиеся в руках мусульман, не будут отпущены на свободу и если все прибрежные города не будут переданы христианам. Было предложено сдать город и отдать франкам все, что в нем было, за исключением населения, но они отвергли это предложение. Затем им было предложено возвращение Истинного креста, но они продолжали упорствовать в своих требованиях, и вели себя крайне алчно. Больше никто не знал, как еще можно на них повлиять. «Они хитрили, и Бог хитрил, но Бог самый искусный из хитрецов» (Коран III, 47).

Гарнизон Акры соглашается сдаться в обмен на жизнь

В пятницу, 17-й день второго месяца джумада, из города вплавь выбрался гонец, доставивший письма. В них нам сообщали, что защитники находятся при последнем издыхании. Проломов стало очень много, и люди, доведенные до крайности и слишком слабые, больше не могут их защищать. Люди видели перед собой призрак смерти и боялись, что все будут преданы мечу в случае взятия города штурмом. Поэтому они заключили мирное соглашение, по которому город и все, что в нем находилось, – военные машины, припасы и корабли – должно было достаться франкам, которые, кроме того, должны были получить двести тысяч динаров, пятьсот незнатных пленников, а также сто знатных пленников, которые будут указаны франками. Осажденные также обещали отдать Истинный крест. Взамен этого мусульманам разрешалось покинуть город с женами и детьми, взяв с собой только личные вещи. Кроме того, франки настояли на выплате четырех тысяч золотых монет Маркизу (Монферрату), потому что этот договор был заключен благодаря его посредничеству.

Враг овладевает Акрой

Когда султан ознакомился с содержанием писем, доставленных из города, он выразил крайнее огорчение и неудовольствие. Он созвал совет, чтобы сообщить своим приближенным о случившемся и посовещаться с ними, как ему поступить. Советники разделились во мнениях, и султан отверг их мнения, оставаясь исполненным неуверенности и тревоги. Он решил нанять пловца, отправив его в город с посланием, в котором выражалось неодобрение условий договора. Султан по-прежнему пребывал в состоянии тревоги, когда мусульмане вдруг увидели, как над стенами города взмыли знамена неверных, поднялись кресты и личные штандарты их предводителей. Это было в пятницу, 17-й день второго месяца джумада 587 / 12 июля 1191 года.

Франки подняли великий крик радости, а мусульмане были потрясены этим ужасным ударом. Велико было наше горе, повсюду слышались стенания и плач. Маркиз въехал в город с королевскими штандартами, и в тот же день установил их там, где прежде развевались знамена ислама: на замке, один на минарете большой мечети – в пятницу! – и на городских башнях. Всем мусульманам было велено собраться в одной определенной части города.

В это время мне довелось быть на дежурстве в шатре султана, и, видя, что он страдает, словно мать, потерявшая ребенка, я попытался утешить его всеми подобающими для такого случая способами. Я умолял его подумать о будущем других городов на побережье, о его долге перед Палестиной и Иерусалимом, а также о том, как освободить мусульманских пленников из Акры. Это было в ночь на субботу, 18-й день месяца. Наконец он решил, чтобы войска мусульман покинули то место, где находился их лагерь, поскольку больше не было никакого смысла держать армию так близко к врагу. Он велел ночью отправить войска и обоз в то место у Шефарама, где раньше был лагерь. Сам он остался на прежнем месте с небольшим конным отрядом, чтобы следить за действиями противника и за судьбой населения. В течение всей этой ночи наши войска снимались с места и уходили; однако султан все еще питал надежду, что, по милости Аллаха, франки, опьяненные своим успехом, выйдут на открытую местность и нападут на него. В этом случае у него была бы возможность напасть на них и отомстить им за все зло, а Аллах пусть решит, кому Он дарует победу. Однако франки не сделали этого, они занимали Акру и обустраивались в городе. Султан оставался в этом месте до утра 19-го дня, а затем отправился следом за армией.

Убийство мусульманских пленных

Когда король Англии увидел, что султан мешкает с выполнением условий договора, он нарушил слово, данное пленным мусульманам. Ранее он обещал сохранить им жизнь, если они сдадут город. А если султан передаст ему оговоренную сумму, он обещал отпустить их на свободу и позволить уйти с женами и детьми, захватив с собой все движимое имущество. Если бы султан не выполнил эти условия, то им предстояло бы стать рабами. И вот король нарушил свое слово, проявив свои тайные намерения. Он совершил то, что намеревался совершить, даже получив деньги и взятых в плен франков. Так говорили впоследствии его единоверцы. Вечером в 27-й день месяца рад-жаб / 20 августа король выступил из лагеря со всей армией франков – пехотой, конницей и турокополами – и проследовал до источников у подножия холма Аль-Айядийа, куда заранее были доставлены его шатры. Авангард султана в это время отошел к Телль-Кайсану. Они вывели мусульманских пленников, которым в тот день Аллахом было суждено принять мученическую смерть, общим числом более трех тысяч человек. Все они были в цепях. Франки дружно налетели на них и хладнокровно истребили их мечами и копьями. До этого лазутчики предупредили Саладина о маневрах врага, и он послал подкрепление, но подошло оно уже после окончания массового убийства. Как только мусульмане увидели, что случилось, они атаковали франков, и в результате последовавшего за этим боя, продолжавшегося до наступления темноты, разделившей обе стороны, и у мусульман, и у франков были убитые и раненые. На следующее утро наши люди вышли, чтобы осмотреть место этой бойни, и нашли всех принявших мученическую смерть за свою веру мусульман распростертыми на земле. Некоторых они узнали. Это стало для них ужасным горем. С тех пор они не щадили вражеских пленных, за исключением только важных персон и тех, кто был достаточно сильным и мог работать.