Остальные девушки согласно закивали, а я промолчала. Да я была и не согласна с ними. Сила разрушительна? Во имя лунного света! Но как может быть разрушительным это тепло?.. Я помнила обволакивающие меня сгустки жара, скользящие горячими потоками по телу и пьяными искорками вспыхивавшие в самых потаенных уголках тела. Мне вдруг захотелось снова испытать это чувство…

В гостиную вернулись Фиона и Оливия. Обе амари были бледны, но знаки луны ярко сияли на их запястьях.

— Лунный свет мне помоги! Я буду отсыпаться целую вечность, — простонала Оливия, опускаясь в кресло. Фиона же нервно кусала губы, замерев у камина.

— Как все прошло? — спросила Марджи.

— Я продержалась несколько секунд, — охотно отозвалась Оливия, обмахиваясь рукой.

— А ты, Фиона? — спросила Бригида.

Будто не слыша ее, амари резко развернулась и вышла. Девушки удивленно переглянулись.

— Она даже не смогла дотронуться до альфы, — зашептала Оливия, — но знака не лишилась.

— Богине виднее, — выпалила Ирда. — Хвала ей, что я покидаю отбор! Жаль только, что на празднике по случаю дня рождения альфы не побываю, — вздохнула она. — Моя горничная по секрету сообщила, что повар готовит что-то грандиозное.

В гостиную вошла госпожа Мод.

— Амари, альфа Ардвальд выразил пожелание, чтобы выбывшие остались на празднике. — Ирда радостно ахнула. — Перед отъездом вам необходимо набраться сил. Вы покинете Волчьи Клыки через два дня. А сейчас отдыхайте.

Девушки решили еще посидеть в гостиной, чтобы обсудить все ужасы закончившегося испытания. Я ушла в свою комнату, потому что не могла слушать, в каких красках они описывают страшную силу альфы. Да, сила эта действительно велика и необузданна, но ведь для того, чтобы с ней справиться, и нужна фиала.

Я вспомнила, как попалась на обман братьев и тихонько рассмеялась. От радости, потому что мне не придется изменять своему сердцу. Да, теперь, узнав правду, я бы охотно стала супругой альфы. А если при этом удастся спасти сестру, счастливее меня не было бы никого во всей Даннарии.

Вот только почему советник, то есть альфа, не сказал мне о том, что они поменялись с братом местами? Может быть, он что-то подозревает, поэтому и приглядывается ко мне? Богиня помоги! Я вспомнила, как фаворитка рассказала мне о том, что альфе известно о моих ночных блужданиях по замку…

Я обхватила себя руками, чтобы унять пробежавшую по телу дрожь. Нет, альфе ничего неизвестно, иначе он бы уже сказал о своих подозрениях. Решив пока что не волноваться по этому поводу, я снова вспомнила об испытании, о том, как мои пальцы погрузились в жесткий волчий мех, как сверкали, будто звезды, глаза альфы. Походив по комнате, я взяла бумагу и перо и улыбнулась. Кажется, мой подарок альфе будет состоять из двух частей. Надеюсь, он оценит обе.

Следующий день прошел в суматохе. Амари пытались обновить свои наряды, чтобы завтра, на празднике, предстать перед альфой во всей красе. Марджи громко требовала, чтобы ей позволили сорвать цветок луноцвета, чтобы украсить корсаж платья, на что госпожа Мод ответила, что когда Марджи станет госпожой Волчьих Клыков и в ее честь зацветут новые цветы, она сможет хоть венок себе сплести из них, а пока же луноцветы останутся там, где им и положено быть — в саду. Марджи надулась и, громко хлопнув дверью, скрылась в своей спальне.

Рисса и Ирда были спокойны и веселы. Ирда пыталась научить Риссу карточной игре, и веселый смех амари звонко разлетался по гостиной. Бригида и Оливия шептались друг с другом, а Фиона не выходила из своей спальни.

— Голова разболелась у амари, — пояснила ее горничная. — Всю ночь не спала, бедняжка.

Я же решила наведаться в оранжерею, про которую сегодня утром упомянула Бет. Она по секрету шепнула, что там я могу сорвать цветы гортензии, чтобы украсить ими завтра свою прическу.

Руководствуясь указаниями Бет, оранжерею я нашла быстро. Она примыкала к южной башне Волчьих Клыков. Распахнув стеклянные двери, я ахнула, шагнув в царство тепла и ярких красок. Я потеряла счет времени, любуясь разнообразными цветами и наслаждаясь пением птиц, прятавшихся в высоких кронах. Снег, видневшийся за стеклянными стенами этого уголка лета, выглядел ненастоящим.

Оранжерея оказалась большой. Я ходила по посыпанным цветными камнями дорожкам, погруженная в свои мысли. Сегодня должны были доставить посылку от мастера Морвина, и я обдумывала письмо, которым хотела сопроводить поддельный Амулет Луны, чтобы у отца не возникло подозрений в моей честности. Богиня помоги, какой же я стала лгуньей!

Не разбирая дороги, я шла и шла по тропинке, уводящей в глубь оранжереи, и изумленно ахнула, когда неожиданно ветви деревьев расступились, и ноги вывели меня к озеру. По его стальной глади величаво плыли два белоснежных лебедя. Это было так прекрасно, что у меня защипало глаза. Белоснежные создания были спокойно-безмятежны, хотелось бесконечно наблюдать за их неспешным движением.

Задумавшись, я вздрогнула, когда сбоку подошел лорд Седрик.

— Доброе утро, амари, — удивленно сказал он. Видимо, не ожидал увидеть здесь еще кого-то. — Простите, что побеспокоил вас, я сделал это не намеренно.

— Доброе утро, — улыбнулась я. — Вы не помешали, лорд Седрик. Здесь хватит места для двоих.

Кастелян улыбнулся в ответ.

— Я люблю приходить сюда. Это место так успокаивает.

— А я только сегодня открыла его для себя, но уже согласна с вами. А учитывая, что завтра в замке праздник, вам предстоит напряженный день.

— Ваша правда, амари, — снова улыбнулся кастелян. Правда, улыбка его была грустной. — К тому же, боюсь, мой подарок не будет отличаться выдумкой. Что можно подарить самому альфе и его брату? Ведь у них есть все, что они только могут пожелать. Вот мой отец умеет выбирать подарки. На мой пятнадцатый день рождения он подарил мне охотничьего сокола. Он до сих пор живет в нашем имении.

— Вчера я видела вашего отца в Вольфгрейде.

Лорд Седрик кивнул.

— Об этом я и говорю. Наверняка, он готовит что-то грандиозное. Если бы он с таким же рвением заботился о себе… — Кастелян покачал головой.

— Ваш отец сильно болен? — рискнула спросить я. Но, посчитав свой вопрос бестактным, поспешила добавить: — Если не хотите, не отвечайте.

— В этом нет тайны, амари. Легкие отказываются служить ему, так в один голос утверждают лекари, но они не знают, что отец способен продержаться на чистом упрямстве, чтобы доказать, как они ошибаются. Я же молюсь лишь о том, чтобы Богиня смилостивилась и подарила отцу хотя бы еще несколько лет.

— Да услышит она ваши слова, — отозвалась я и, посмотрев на лорда Седрик, только сейчас увидела в его руках пышный букет роз. До меня долетел их тяжелый, густой аромат.