Интересно, что в японском арсенале были и довольно-таки странные «ручные пушки» – «какаэ-дзуцу», представлявшие собой что-то вроде аналога европейских ручных мортирок и крепостных ружей – своего рода гибрид между ними – крупного калибра, с довольно коротким стволом и пистолетной рукоятью. Стрелять из них, наверное, можно было только картечью, так как вряд ли бы нашелся человек, сумевший выдержать отдачу из этого оружия, если бы из него стреляли ядром! Правда, японские художники – мастера ксилографии – любили изображать и самураев, и актеров театра Но (изображавших самураев!) с подобного рода оружием в руках. Однако, судя по дошедшим до нас артефактам, их изображения являются не более чем плодом их художественного воображения, либо это был просто театральный реквизит, подчеркивающий, так сказать, «мощь» этого воина и то, что «современные веяния» мимо него также не прошли мимо!

А вот настоящие пушки японцы так и не научились производить, вернее научились, но слишком поздно. Так что в арсенале японских самураев пушек было очень немного. Во время ожесточенных войн за власть над страной в конце XVI – начале XVII века им пришлось покупать их у голландцев и англичан. Впрочем, они и тут проявили традиционную японскую изобретательность и вместо орудий из бронзы начали выделывать пушки из дерева! Брали для этого обычное бревно из твердых пород дерева, высверливали в нем отверстие, затем снаружи, как и лук, обматывали плетеным ротангом. Конечно, ядрами такие пушки стрелять не могли, но вот картечью и зажигательными снарядами в виде цилиндров, сделанных из бамбука с зажигательной смесью внутри них, – вполне!

Интересно, что и купленные у иностранцев пушки японцы также применяли по-своему, главным образом в качестве осадных орудий и при этом… не использовали лафеты, подобные европейским! Вместо них для ствола орудия сооружалось что-то вроде наклонной аппарели из вязанок рисовой соломы, на которую его и укладывали. Отдача воспринималась заранее вбитыми в землю деревянными кольями по принципу ранних европейских бомбард. Вертикально орудие наводили, подкладывая под него те же связки рисовой соломы, а по горизонтали – при помощи привязанных к стволу веревок, за которые по команде офицера – командира орудия его прислуга тянула то в одну сторону, то в другую! Использовались также и примитивные ракетометные установки, так что в целом аресенал различных стреляющих приспособлений был у японцев достаточно разнообразным. Вот только сами самураи огнестрельное оружие не жаловали. Научиться мастерски стрелять из того же фитильного ружья мог каждый крестьянин, причем всего за несколько дней, тогда как для того, чтобы в совершенстве пользоваться мечом и копьем и стрелять из лука, требовались годы упорных тренировок!

Поединок между двумя самураями. Ксилография Цукиока Ёситоси.

Теперь, когда мы проследили за развитием самурайских доспехов и образцов разного другого оружия, часто весьма самобытных и мало похожих на европейские, пришла пора рассказать и о японском мече. Все слышали выражение, что «меч – это душа самурая», или, скажем, что самурай – это «воин с двумя мечами». Но что это были за мечи, где и когда ими пользовались, как и кто их делал? И правильно ли называть мечами оружие с изогнутым клинком, а ведь именно таковы были японские мечи классического типа. Впрочем, о том, что правильнее будет назвать японский меч саблей, речь в предыдущей главе уже шла. Но к чему ниспровергать устоявшуюся точку зрения, тем более что называют так японский меч не только у нас в России, но и за рубежом, и не только в Японии, но историки таких стран, как Англия и Германия, хотя и они согласны: да, однолезвийный изогнутый клинок – это не что иное, как сабля!

Начнем с почитания японского меча, потому что, хотя в европейском Средневековье меч и считался главным оружием рыцаря, так что отношение к нему было соответствующим, в Японии степень этого почитания была на порядок выше. Лучшим примером является сравнение известной «Песни о Роланде» и случая из японской истории. В написанной в XI веке «Песне о Роланде» рассказывается о приключениях франкского рыцаря Роланда, служившего Карлу Великому. Если верить этой саге, Роланд погиб в сражении в Ронсевальском ущелье в 778 году. Чтобы его священный меч «Дурандаль» не попал в руки сарацин – на самом деле это были баски, – окруженный и смертельно раненный Роланд несколько раз пытался сломать его о скалу. Когда это не удалось, он забросил «Дурандаль» в реку, в которой тот и пропал.

Сержантский меч сингунто работы мастера Садамицу. 1937 г.

В ситуацию, похожую на ту, в которой оказался Роланд, в 1582 году попал японский князь (даймё) Акечи. Его замок был осажден и подожжен. В этой обстановке Акечи обратился с просьбой к вражескому полководцу: «У меня много великолепных мечей, которые я всю жизнь хранил как сокровище, и они не должны погибнуть со мной… Я умру счастливым, если вы на миг прервете штурм, так, чтобы я смог передать вам в подарок мечи». Просьба была удовлетворена. Мечи были спущены на веревке из горящего замка и спасены. То есть самурай лучше передаст ценный меч врагу, чем сломает его, ведь меч является хранителем своей собственной истории, и духи его прежних владельцев живут в нем. Настоящий владелец клинка – это только его хранитель, клинок следует передать в надежные руки, чтобы очередной хранитель смог бы передать его будущим поколениям. Хотя опять-таки столь трепетное отношение к этим мечам сложилось отнюдь не сразу, а неразрывным образом связано с историей всего самурайского сословия.

Вакидзаси. XVII–XVIII вв. Вверху – в сиросаэ (футляре для длительного хранения). Внизу – в ножнах сая.

Вакидзаси. XVII–XVIII вв. Клинок вместе с хабаки и линия закалки на клинке.