более «богемной» части битловского фэндома, после убийства Леннона в 1980 году она получила сочувствие и остальной аудитории. А вот в отношении Линды Маккартни благожелательное принятие нарастало медленно, и, возможно, рост наметился только после ее смерти в 1998 году. В отличие от Йоко Оно, Линду Истман, несмотря на ее вполне сложившуюся до встречи с Полом Маккартни карьеру в фотожурналистике, долгое время считали «спортсменкой»-поклонницей, которая через постель одного из битлов стала участницей группы Wings (1971–1981) и таким образом ловко присоседилась к его творческой деятельности. Из-за СМИ имя Линды, как и имя Йоко, обросло негативными коннотациями и стало синонимом бездарной жены, которая получает известность только потому, что цепляется за хвост знаменитого мужа. Как вспоминает Натали Рук, «…в 1980‐х годах на женщин, игравших в музыкальных группах со своими партнерами-мужчинами, навешивали ярлык „Линда“». Американская вокалистка и гитаристка Брикс Смит-Старт испытала это на собственном опыте. В период с 1983 по 1989 год она была участницей постпанк-группы The Fall и одновременно женой фронтмена Марка Э. Смита. На протяжении всего времени пребывания в группе, пишет она в своих мемуарах, отношение прессы к ней было «абсолютно линда-маккартниевским». Не помогали ни музыкальное мастерство, ни талантливые песни, которые она писала, — все равно брак с основателем группы заставил некоторых критиков предвзято относиться к ее способностям.

Часть наших респонденток тоже порой намекали на подобное впечатление о Линде Маккартни. Джина Арнольд сначала заявляет: «…[Пол Маккартни] взял ее в группу, а все вокруг говорили: Чего ради? Это же позорище! — но тут же быстро продолжает в совсем другом ключе: — Хотя, с другой стороны, […] она оставила свой след в истории [„Битлз“]. Я только сейчас понимаю токсичность критики, которой подвергается женщина за появление на сцене в любой роли — тогда такое было вполне в духе времени, да и сейчас, увы, мало что изменилось»[337]. Лесли Уэст признается: «Я по молодости вряд ли могла понять Линду […], ну, и вся эта поднятая прессой пена меня тоже захлестнула». Уэст была на концерте Wings в Перте, когда ей было пятнадцать, и помнит, что, когда Пол представил зрителям Линду, толпа возмущенно загудела. «С гордостью могу сказать, что моего голоса в этом хоре освистывающих не было, потому что меня с детства учили, что освистывать некрасиво». И добавляет: «Странные мы, конечно, существа, […] люди. К публичным персонам вроде Джона или Пола относимся так, словно они наша собственность. Мы чувствуем себя обязанными высказывать свое мнение по поводу тех, кого они выбрали, и считаем ли мы этот выбор удачным. При этом ничегошеньки [об этих женщинах] не знаем, но это не мешает нам формулировать свои оценочные суждения»[338].

То ли из‐за якобы отсутствия у Линды музыкальных способностей, то ли из‐за ее несколько приземленной, а не гламурной внешности, поклонницы «Битлз» и массовая аудитория вынесли в ее адрес множество оценочных суждений, согласно которым их брак с Полом Маккартни мог быть признан мезальянсом. Поклонница первого поколения Патриция Батиски, которой всегда очень нравилась Джейн Эшер, изначально была настроена против Линды. Однако по мере того, как их с Полом брак развивался и становился крепче, она начала видеть в Линде положительные стороны. Патрицию особенно поражало то, как в этой семье воспитывают детей[339]. Кейт Риган, еще одна поклонница первого поколения, отзывается о Линде Маккартни с нескрываемым восхищением, причем, по ее словам, это чувство разделяло все ее окружение: «Мы любили […] Линду Маккартни. Вот прямо любили по-настоящему, потому что она была потрясающей матерью, и в ней чувствовалось какое-то здоровое начало»[340]. Многие из опрошенных нами поклонниц второго поколения отдавали должное Линде Маккартни как женщине, которая совмещала материнство — в период длительных гастрольных туров Wings в 1970‐е их дети были еще совсем маленькими — и карьеру. Хотя вклад Линды в творчество Wings многие критики и представители фэндома считали спорным, Клаудиа Азеведо полагает, что Линда была для Маккартни «без сомнения, отличной партнершей», и добавляет: «В ней чувствовалась надежность и отсутствие эгоизма, и мне близка идея семьи, которую она помогала построить и сохранить»[341]. Эрика Уайт восторженно отмечает: «Для меня Линда — икона феминизма, которой нам сегодня так не хватает. В ней столько всего […] она невероятно сильная женщина, сохраняющая при этом женское начало»[342].

Были поклонницы, оправдывавшие или даже хвалившие участие Линды в группе Wings. Аманда Миллс признается, что «…то, за что ее постоянно высмеивали и поносили как исполнительницу, было, по всей вероятности испытанием; ее включение в состав Wings в качестве клавишницы было вызовом. Мне кажется, ее совершенно незаслуженно недооценивали»[343]. Элена Круз-Лопес видит в сценическом партнерстве четы Маккартни естественное продолжение их брака: «Им необходимо было каждый день быть вместе, поэтому они и решили играть в одной группе»[344]. А по мнению Джулии Снирингер, совместное музыкальное творчество Линды и Пола просто опередило свое время.

Вот как она это объясняет:

Слушала пару лет назад [альбом Маккартни 1971 года] Ram… Для меня это стало подлинным откровением. Эта музыка звучит так, будто она была написана неделю назад. В ней чувствуется что-то интимное, какая-то бесхитростность, и я помню, как тогда, в смысле в семидесятые и восьмидесятые, критика крыла их на чем свет стоит. […] Зато сегодня, когда у нас есть такие исполнительницы, как [бывшая перкуссионистка группы White Stripes] Мэг Уайт, и ты смотришь на такую вот Линду из нашего времени — она кажется идеальной. Я имею в виду, она вся такая [авангардная-альтернативная] […], инди-рок, Avant-Electra какая-нибудь[345].

Имена Йоко и Линда постепенно сбрасывают с себя груз негатива, который навалился на них в тот момент, когда на закате карьеры «Битлз» обе эти женщины стали частью истории легендарной группы.

Долго и счастливо

История «Битлз» частенько воспринимается как своего рода сказка. Как написал один критик сразу после распада группы в 1970 году, «Битлз» «…стали неотъемлемой частью современного мифа»[346]. Участники группы выросли в Ливерпуле, городе, который в ту пору еще только восстанавливал свою инфраструктуру и экономику после Второй мировой войны, но наши герои использовали малейшую возможность, чтобы следовать за своей мечтой. Разумеется, «Битлз» добились столь беспрецедентного, всемирного успеха в значительной степени благодаря своему таланту и упорству, а также преданности и радению их менеджера Брайана Эпстайна. Тем не менее остается что-то необъяснимое — почти магическое — в том, что произошло с этой четверкой, и почему ни одна другая рок-группа не достигла такого легендарного статуса и такой непреходящей славы, как