Братьев и сестер у Клиффа нет, что дополнительно осложняет жизнь как сыну, так и матери. Ему, потому что мама не может переключить свою – порой навязчивую – заботу на кого-то, кто более, чем он, в этой заботе нуждается, а ей – потому что маленький ребенок, безусловно, стал бы отдушиной в мире окружающего ее мужского равнодушия. Клифф не то яблоко, что упало от дерева далеко, – музыкой он увлекается, отлично играет на гитаре – хотя ни мама, ни папа не владеют этим инструментом: она преподает фортепиано, а отец – ударник. Но к тому времени, о котором идет речь в петрофильме, Клифф забросил гитару, ему сейчас не до музыки.

Дальше шел калейдоскоп кадров, дававших понять, какую роль в будущем Клифф мог сыграть для человечества. Казалось бы, ничего особенного – паренек станет знаменитым рок-музыкантом, коих в Великой Британии пруд пруди. И даже очень знаменитых. Плюс-минус Фил Коллинз или Стинг, например – какая, казалось бы, разница? А разница есть.

Тут надо сказать нечто важное – мы и ангелы боремся и за обычных, ничем не примечательных людей, не влияющих на судьбу планеты и ее обитателей. За каждую душу боремся. Так и должно быть – любая душа должна расти и развиваться. Но если человек может как-то ощутимо повлиять на свое поколение, стать, например, известным писателем, большим политиком, великим ученым, – за таких людей белые и черные бьются, что называется, не на жизнь… Здесь уже не за одну, отдельно взятую душу идет борьба, а порой за целое поколение. Да что далеко ходить – взять хотя бы историю со стариком Беном. Причем не всегда мы – черные то бишь – боремся против такого человека. Зачастую наоборот: иной «глашатай» поколения нам только на руку. Вот, кстати, не могу понять, как наши дали слить Казимирова. Наверное, светлые обменяли его на кого-то. Но это уже не мой уровень менеджмента.

Итак, Клиффу семнадцать, и он влюблен. И, как это нередко случается, не взаимно. Год назад, после концерта в захудалом баре с участием их рок-группы с броским названием «Shot in the future» – фронтмен, понятное дело, Клифф – к нему подошла очаровательная, миниатюрная шатенка и предложила дружить. Что они и начали делать буквально в ту же ночь. Как оказалось позже, Мэри была своеобразной коллекционеркой. Очень влюбчивая шестнадцатилетняя девочка не искала долгих отношений – искала кратких, но запоминающихся встреч. Ей нравились: рок, патлатые парни с гитарами и не нравилось однообразие. Это было недолго, через пару лет Мэри влюбится и, увы, так же несчастливо, как и Клифф в нее, но это будет уже за кадром данной истории.

Мэри не была красавицей или ребенком богатых родителей, не обладала ничем примечательным, кроме озорного нрава, покладистого характера и легко покладистого тела. Но было в ней что-то – какой-то другой мир, прячущийся за стеклянными глазами фанатки «бойс-бендов». В России – я это знаю, так как моя адская работа, по большей части, связана с этой страной – подобных фанаток называют жабами. Но что-то заставляло думать, что Мэри не жаба вовсе, а сама царевна-лягушка. В английском варианте, наверное, королева жаб.

И Клиффорд запал. Она не была у него первой, но стала настоящей. Он искал с ней встреч – и на его бедную голову – порой удачно. Он парил в облаках блаженства для того только, чтобы каждый раз больнее падать на землю, сталкиваясь с реальностью – она его не любила.

Какой выход напрашивается для неокрепшего юноши, который несчастливо влюблен, постоянно торчит в молодежной рок-тусовке и к тому же, как любой творческий человек, восприимчив и раним? Что излечит его истерзанную душу? Во всяком случае, что поможет ему отвлечься? Правильно – продукция компании «Дьявол и сыновья»: наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи. А за этой цепочкой следуют: ранний алкоголизм, наркомания, венерические заболевания и еще большее самоугнетение. Но это уже не относится к непосредственным продуктам Преисподней, это бесплатный дополнительный бонус. Именно в такую цепочку и попал несчастный Клифф, что было показано в петрофильме очень внятной нарезкой из постельных сцен, малолюдных, но многоградусных застолий, шприцев, таблеток и снова шприцев и таблеток, но уже в руках медиков. Все это под околомузыкальный грохот группы с символичным названием «Выстрел в будущее».

Помнится, я еще подумал тогда: «Если он не перестанет играть такую музыку, буду надеяться, что ангелы его не спасут».

Но борьба в нем все-таки шла – между его внутренними ангелами и демонами. Так прошел год. Попасть в зависимость от наркотиков он не успел. Спиться тоже. Сработал какой-то внутренний тормоз. Да и лечение от триппера его несколько встряхнуло. Но чувство к Мэри все еще было живо, хотя со времени их последней встречи прошло несколько месяцев. И Клиффорд впал в депрессию. Он перестал ходить в колледж, дни напролет сидел дома, писал мрачные стихи, бренчал на гитаре, пил прописанное ему успокоительное и много спал. Друзья постепенно перестали звонить, родители тоже оставили в покое – у них своих забот хватало, так как мать подала наконец на развод.

Разумеется, весь видеоряд петрофильма сопровождался переговорами ангелов, курирующих Клиффа, но там не было ничего примечательного. Простое обсуждение текущих событий и фактов, попытки на что-то повлиять. Правда, в один из очень тяжелых дней ангел пришел к юноше в гости. Он ничего не сказал, просто сел на край больничной койки Клиффа и взял его руку в свою. Ангел, судя по петрофильму, был самый настоящий – могу подтвердить: свечение, эфемерность, лик, исполненный искреннего сострадания. С медбратом не перепутаешь. Это было ранним утром, и, как всегда в подобных случаях, подопечный долгое время после этого не может понять: сон то был или явь. Но это сработало. Думается, после выписки из больницы именно этот визит удержал Клиффа от дальнейшего приближения к алко-наркообрыву. Но оказалось, что это была пиррова победа.

Осенью восемьдесят третьего Клифф решил умереть. Он давно уже выбрал способ – в двух кварталах от его дома размещались несколько корпусов заброшенной бумажной фабрики. Главное здание с серыми стенами и пустыми глазницами окон было достаточно высоким, чтобы, упав с него, разбиться наверняка. Одна из стен этого строения выходила в маленький внутренний дворик, образовавшийся между гаражами и стеной другого корпуса фабрики. Клифф не искал посмертной популярности – как ни странно для человека его возраста, он не мечтал разбиться на глазах у толпы, тем самым выразив подростковый протест в адрес слепоглухонемого мира. Он хотел упасть туда, во внутренний дворик, и юношу вовсе не смущало то, что найти его бездыханное тело могут не сразу. Почему не таблетки или те же наркотики? Передоз – чем не путь в мир иной? Маршрут довольно популярный. На этот вопрос Клиффорд не мог ответить и сам, но после недавних событий при словах «наркотик» или «лечение» у молодого человека начинали мелкой дрожью трястись руки и учащенно биться сердце. Клифф решил именно разбиться.

Было шесть утра. После бессонной ночи юноша проник через разбитое окно внутрь заброшенного здания, поднялся по грязным пролетам на последний этаж, потом, по лестнице, на чердак. Он был закрыт, но Клифф хорошо подготовился и припасенной отверткой отковырнул проржавевшую петлю. И вот он уже на крыше.

Эфир разрывался. Ангелы, которые допускали такое решение Клиффорда только теоретически, перебивая друг друга, искали выход.