Со смертью Мухаммада 6. Бузург-Уммида в 557/1162 году назначенный им наследник — Хасан — принял руководство в Аламуте. В это время Хасан воспринимался как сын Мухаммада 6. Бузург-Уммида. Как бы то ни было, еще до вступления в должность Хасан снискал большую популярность среди низаритов, а некоторые из них, по-видимому, воспринимали его как имама, появление которого было обещано Хасаном ас-Саббахом. Еще до вступления в должность Хасан фактически был признан имамом, первым низаритским имамом, открыто заявившим о себе в аламутский период. Иранские историки сооб щают, что Хасан был весьма сведущ в целом ряде наук, включая исма'илитское учение раннего периода, философию и суфизм. К тому же он был прекрасно осведомлен в исма'илитском та 'вил и его применении.

По прошествии примерно двух с половиной лет с начала правления Хасан созвал в Аламут представителей различных низаритских земель. Затем 17 рамадана 539/8 августа 1164 года, как сообщают персидские историки, он организовал торжественную церемонию публичной молитвы у подножия Аламута с целью огласить перед собравшимися важное сообщение. В полдень Хасан спустился из крепости и взошел на специальный помост, сооруженный по этому случаю. Он обратился к присутствующим с посланием, которое, как было сказано, принадлежало скрытому имаму. У последнего имелись новые на ставления общине. Имам времени, объявил Хасан, послал вам свое благословение, выражая при этом свое сострадание. «Он призвал вас, — продолжал оратор громким голосом, держа в руке меч, — своих особо избранных слуг. Он освободил вас от бремени шари'а и привел к кийама, Воскресению». Затем Хасан отслужил хутба на арабском языке, утверждая, что хутба точно передает слова имама. В тексте хутба, тут же переведенной на персидский язык факихом Мухаммадом Бусти, Хасан был назван не только да`и и худжжа имама, как его предшественники в Аламуте, но и халифа имама, то есть представителем, или наследником, имама, наделенным безоговорочным авторитетом; впро чем, в тот период статус этого ранга еще не был точно определен. Сокрытый имам времени призвал свою общину следовать Хасану, подчиняться его приказам во всех духовных и мирских делах и воспринимать его слово как подлинное слово имама. После того как обращение было полностью оглашено, Хасан совершил два земных по клона (рак'ат), обычно практиковавшихся в случаях особых церемоний. Этот исторический день он объявил праздником кийама, или Воскресения, ('ид-и кийамат) и пригласил всех присутствующих разделить с ним трапезу, состоявшую из несметного числа различных блюд и напитков. С тех пор 17 рамадана отмечается всеми низаритами как праздничный день.

Спустя примерно два месяца в месяце зу-л ка'да 559/октябре 1164 года подобная церемония была повторена в крепости Муминабад, неподалеку от Бирджанда в Кухистанс. Послание и хутба, объявленные нее в Аламуте, были прочитаны ра'ис Музаффаром, главным да`и |Суз; истана. В этот раз также было провозглашено кийама для низаритов Кухистана, чьи представители уже участвовали в церемонии, состоявшейся в Аламуте. Что же касается статуса Хасана, то прозвучало новое важное заявление с целью уточнения подлинного значения титула «халпфа», на который претендовал глава низаритов. Было разъяснено, что, по существу, Хасан являлся заместителем (халифа) Бога на земле, что соответствовало тому посту, который в свое время занимал халиф-имам ал-Мустансир. Несколько позже кийама было провозглашено и в Сирии, правда, при этом были опущены некоторые специфические детали.

По существу, заявления, сделанные Хасаном в Аламуте и Муминабаде, по своей значимости можно приравнять к провозглашению кийама (перс. кийамат) — долгожданного Судного дня, когда человечество подвергнется Божьему суду и будет определено место последующего пребывания людей: в раю или аду. Полностью основанное на исма'илитском эзотерическом толковании тавил, а также раннем учении и радициях исма'илизма, понятие кийама трактовалось низаритами йетафорически, в духовном смысле. По существу, это означало не что иное, как материализацию неприкрытой истины (хакика), воплощенной в личности низаритского исма'илитского имама времени. При такой трактовке речь шла о духовном воскрешении, предназначавшемся исключительно для низаритов, где бы они ни находились. Другими словами, имелись в виду те, кто уверовал в способность нынешнего имама воспринимать истину, или эзотерическую сущность веры, в настоящее время, прямо сейчас, вследствие чего рай актуализировался для низаритов в этом вполне материальном мире. Низаритам, как и суфиям, предстояло достичь высокого духовного уровня в своем земном движении по духовному пути, подобно тарика суфиев, от захир — кбатин, от шарп'а — до хакика или от буквальной интерпретации религиозного закона — к пониманию духовной сущности, воплощающей вечные истины. В эзотерическом смысле было ясно, что низариты праздновали окончание земной жизни. С другой стороны, «посторон-рие» (неисма'илиты), то есть те, кто был не в состоянии признать эту истину, воспринимались теперь как люди духовно несуществующие. В соответствии с ранним исма'илитским учением, имам, инициируякийама, должен был стать «господином Воскресения» («ка'им ал-кийама»). В исма'илитской религиозной иерархии этот ранг всегда воспринимался как более высокий, нежели просто имам. Миссией такого рода являлась да'ва Воскресения (да'ва ал-кийама).

Четвертый правитель Аламута, Хасан, к которому низариты обращались, пользуясь выражением «'Ала зикрихи'с-салам» («Да будет с ним мир!»), как уже отмечалось, первоначально претендовал только на звание наместника скрытого имама — халифа, или ка'им, провозгласившего кийама. Соответственно ранг халифа безусловно приравни вался к заместителю Аллаха и отождествлялся с рангом ал-Мустанси ра, являвшегося имамом. Другими словами, Хасан 'ала зикрихи'с-сала. и поэтапно сформулировал притязания на ранг имама, а по сути — имама-ка'им. Наши персидские историки, имеющие доступ к современным аламутским документам, сообщают, что в посланиях (фусул) и воззваниях, составленных Хасаном, он неоднократно подчеркивал свое положение как имама и ка'им Воскресения, хотя внешне, на деле считался сыном Мухаммеда б. Бузург-Уммида, который, как известно, имамом не был. В любом случае, провозгласив кийама, Хасан выка зал претензии и на низаритский имамат, и это притязание было безоговорочно принято всей низаритской общиной21.

Объявление кийама в 559/1164 году представляет собой противорс чивый эпизод в истории исма'илитов низаритов. Позже это событие даст идеальную почву мусульманским врагам низаритов для неверного толкования и самого факта объявления кийама, и того, что последова ло за этим событием. С самого раннего периода, еще до основания Фатимидского халифата, исма'илиты постоянно обвинялись в отходе от шари'а. Суннитский истеблишмент приобрел теперь уникальную возможность вернуться к этим обвинениям. Однако на протяжении какого-то периода объявление кийама в Аламуте и Муминабаде оставалось, по-видимому, за пределами внимания внешнего мира. Современные этим событиям суннитские летописцы, включая Ибн ал-Асира, не зафиксировали объявления низаритами кийама. Всё это дает основание предположить, что в период кийама персидские низариты не привлекали вни мания других мусульман к факту столь крутого изменения своей судь бы. В действительности только после падения Аламута наши персидские историки и неисма'илитский мир узнали в самых общих чертах о том таинственном событии, которое имело место почти за век до этого, в 559/1164 году. Персидские историки сообщают, что в соответствии с: событиями, ожидавшимися в эпоху кийама, Хасан 'ала зикрихи'с-салам в действительности аннулировал шари'а, освободив свою общину от соблюдения его заповедей и запретов. В силу того, что не сохранилось ни одного современного этому событию низаритского источника, а другие мусульманские хроники не отмечают никаких перемен в религиозной практике низаритской общины, достаточно сложно судить о том, ка ким образом кийама воспринималась низаритами Рудбара, Кухистана и других местностей. И в самом деле, мы не располагаем свидетель ствами, подтверждающими факт того, что в период кийама низариты поддерживали тип общества, отринувшего религиозные законы и по творствовавшего вольнодумству. Даже Джувайни, всегда готовый очернить исма'илитов, не сообщает о каких бы то ни было случаях свободомыслия в низаритской общине того периода.