Что касается политики, которую проводила Анна Иоанновна, то стоит напомнить про договор с Данией в 1732 году (то есть практически сразу после воцарения), в котором Россия соглашалась с владением датчанами Голштинией. В декабре 1734 года между Россией и Англией был заключен торговый договор, что косвенно доказывало отсутствие у русских желания оспаривать первенство Британии на море. Россия начинала придерживаться проанглийской ориентации, что автоматически означало ориентацию антифранцузскую. И не только это – политика России становилась не самостоятельной, а некой производной от политики мировой. Терялась инициатива, а «дружба» сильных мира сего стоит очень мало. К примеру, в 1734 году Дания и Швеция заключили на 15 лет союз с целью сохранения территориального status quo, то есть Швеция гарантировала Дании владение Шлезвигом и снимала с повестки дня свои претензии.[292]Усилиями британской дипломатии были разорваны все нити тонкой паутины, которую ткал вокруг Голштинии Великий Петр. Швеция вновь становилась противником России, который мог в любой удобный для себя момент попытаться вернуть утерянное в Северной войне.

17 октября 1740 года императрица Анна Иоанновна скончалась, оставив престол сыну своей племянницы, которому было два месяца и пять дней от роду. Опекуном сначала был назначен любовник Анны Иоанновны герцог Бирон, но Анна Леопольдовна с помощью фельдмаршала Миниха провела «мини-переворот», сослав Бирона, и стала опекуном при собственном сыне-императоре. Это случилось 8 ноября 1740 года. А какова была ориентация правительства младенца Иоанна Антоновича? Судите сами. 3 апреля 1741 года сроком на 20 лет был заключен первый в истории русско-английский военный союз. После чего Россия вплотную приблизилась к очередному государственному перевороту. Внешние силы готовились активно повлиять на русскую власть в своих интересах и «подкорректировать» внешнеполитический курс империи. Почва для государственных переворотов была и внутри России – дочь Петра Великого не на троне, который «оккупировали» непонятно откуда взявшиеся «немцы».[293]Но, разумеется, вовсе не забота о «русскости» русского трона двигала теми, кто организовывал очередную смену власти в Петербурге.Проанглийская ориентация России не устраивала Францию, которая продолжала активно оспаривать право первенства у Британии. Раз русская власть ориентируется на Лондон, нужно поменять ее на власть, которая будет ориентироваться на Париж. В декабре 1739 года в Петербург прибывает новый французский посол Иоахим Жан Тротти маркиз де ла Шетарди. Именно он начинает активную работу по подготовке переворота. Второй «помощник», желающий сместить правительство Анны Леопольдовны, – это шведский посланник Эрик Матиас Нолькен.[294]Желания шведов понятны и прагматичны – воспользовавшись чехардой в высших эшелонах власти и вызванной этим смутой, попытаться отыграть назад все, что забрал у Швеции Петр Великий.[295]Цинизм ситуации в том, что разрушить дело отца предложили его дочери. Но господа дипломаты недооценили степень силы и крепости петровской крови, которая текла в жилах русской царевны. Швед и француз предложили Елизавете Петровне следующий план: они дают ей деньги на переворот, причем б'ольшую сумму – Швеция. Чтобы получить деньги, она должна написать обращение к шведскому королю с просьбой помочь ей взять власть, пообещав в ответ вернуть шведам Прибалтику. При этом, чтобы создать внутрироссийский кризис, помогая перевороту, Швеция должна была начать войну против России.[296]Во время войны и планировалось произвести переворот. Французский посол готов был дать деньги, но только после письменного обязательства Елизаветы. Она же просила сначала дать ей деньги и соглашалась принять военную помощь Швеции. Но никаких бумаг цесаревна так и не подписала. Уж как это ей удалось – тайна за семью печатями. Пришлось заговорщикам положиться на ее слово. А поскольку Елизавета была этакой веселушкой, склонной к балам и развлечениям, дипломаты решили, что уж она-то потом точно станет марионеткой в их руках.

В июле 1741 года Швеция начала войну против России в Финляндии, указав в приложении к королевскому манифесту об объявлении войны в качестве одной из ее причин «устранение царевны Елизаветы и герцога Голштинского [сына Анны Петровны. – Н. С.] от русского престола и власть, которую иностранцы захватили над русской нацией».[297]Как мы видим, ничего, кроме желания «блага» русскому народу, шведами, разумеется, не движет. Только от желания восстановить законных правителей Швеция начинает войну. Через 200 лет после этого Гитлер вторгнется в нашу страну, воюя исключительно с «незаконным сталинским режимом», а вовсе не желая завоевать Россию и получить доступ к ее богатствам. Верить в такие разговоры и заявления – себя не уважать…

Однако русская армия имела свои планы на ближайшее будущее. Генерал-фельдмаршал Ласси вообще переносит боевые действия на территорию шведской части Финляндии.[298]23 августа 1741 года Швеция потерпела сокрушительное поражение под Вильманстрандом. Фамилия командира шведского отряда, который попал в плен, наверняка знакома любителям русской истории – Врангель.