Они шли сквозь тьму в полной тишине. Погладив Квест и успокоив ее, он оставил собаку в спальне. Потом привел Пенни в амбар, а сам отправился за лошадью. Когда она начала уже сомневаться, вернется ли он, в дверь ворвалось гнедое пламя и с храпом и ржанием заметалось от стены к стене. Это был не Виллоу. Вместо него он привел Драйвера, огромного плохого парня. Должно быть, Николас ехал на нем верхом без седла, поскольку, прежде чем бросить Пенни хлыст, он повесил на стену уздечку.

Принц привалился спиной к двери и скрестил руки на груди.

– Давайте. Выходите, прикажите ему прекратить все это безобразие.

Конь повернулся у дальней стены и поскакал обратно, пронизывая тени. Она ждала, что принц подбодрит ее, скажет, что он здесь, с ней, и что ничего плохого не случится. Вместо этого он направился к выходу.

– Зачем? Как это может помочь мне научиться ездить подобно принцессе Софии?

Дверь со стуком закрылась. Пенни кинулась вслед за ним и чуть не споткнулась о хлыст. У нее за спиной метался жеребец, испуганно и одиноко взывая к своим сородичам, жалуясь на то, что он остался без вожака. Она стояла и смотрела на него, вспоминая то чувство безумного ужаса и отчаяния, которое охватило ее, когда эта самая лошадь неслась прямо на нее и оторвала зубами рукав ее платья. Зубами, созданными для поедания травы. Зубами, которые так нежно и осторожно взяли у нее с руки морковку.

Она твердым шагом вышла в центр амбара. Жеребец с пронзительным ржанием проскочил мимо нее, перешел на галоп, взбрыкнул, молотя копытами пустоту.

Несмотря на всю свою силу и красоту, он всего лишь мясо для хищника.

– А ну! – ударила она хлыстом. – Веди себя прилично!

Жеребец остановился и повернулся к ней, глядя настороженно и даже с вызовом. Она сделала глубокий вдох. Жеребец потряс головой и пошел по кругу. Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, она шагнула ему навстречу, бросая свой собственный вызов, и прогнала его прочь. Он снова пустился галопом, запрокидывая голову, она ударила хлыстом, не давая ему остановиться, пока его глаз неожиданно не стал мягким и внимательным. Она тут же отступила назад, как учил ее Николас, и разрешила лошади остановиться.

Когда она вновь заставила жеребца двинуться, он спокойно побежал по кругу. Она позволила ему сделать несколько кругов и разрешила отдохнуть немного. Драйвер остановился и послушно повернулся к ней. Она без колебаний подошла к нему и надела уздечку.

– Что мне делать, старина? – провела она рукой по черной гриве. – Стать его куклой, нарядиться на один день в свадебное платье, а потом навсегда исчезнуть? Как видишь, он нас обоих поставил в идиотское положение.

Лошадь тихо фыркнула, словно отвечая: «А чего еще ты ждала?»

– Вы больше не боитесь лошадей, не так ли? – раздался у нее за спиной голос принца.

Она повернула голову и увидела, что он стоит в дверях.

– Нет, но идеальной наездницей я от этого не стала, так ведь?

– Может, никогда не станете. – Он подошел к ней и забрал у нее хлыст. – Это не важно. Вы заставили его подчиниться вам. Вот чему вы научились. Теперь понимаете?

– Что я должна понять? Что это меняет?

Он потер черный нос лошади. Драйвер расслабился и подремывал под этими ласками. Николас поднял глаза, на лицо его падала тень, и разглядеть его выражение не представлялось никакой возможности.

– Я не знал, как еще заставить вас поверить в свои силы. Научитесь повелевать лошадью, и вы научитесь повелевать целым королевством. Взгляд на вещи – вот что важно. Лошади научили вас вести себя по-королевски.

Она отступила на несколько шагов и обвела рукой огромное пустое пространство, где каталась верхом на преданном Виллоу.

– Значит, дело было вовсе не в верховой езде?

– Нет. Хотя я думал, вам это тоже должно понравиться.

Она присела на тачку, не доверяя своим ватным ногам.

– И вы не могли объяснить мне это с самого начала? Не могли доверить мне эту информацию? Я хочу, чтобы вы научились повелевать, и это один из способов. Вы не могли просто взять и сказать мне это?

Он провел рукой по шее Драйвера, потом еще и еще.

– Нет, не мог. Тогда это бы не сработало.

– Она наклонилась вперед, благодарная защищающему ее полумраку.

– Почему я вам так не нравлюсь? Что я сделала?

Лошадь шарахнулась в сторону, но тут же успокоилась.

– Не нравитесь мне?

– Ваш обман словно лед на пруду. Если один хрустальный покров тает на полуденном солнце, ночью обязательно появится следующий. Мы старались подружиться. Вы отвергли эту дружбу. С тех пор я пребываю в полной растерянности. Чем я могу помочь вам в вашем заиндевевшем мире? Вы попросили меня изучать ночное небо с его далекими холодными звездами. Мой мир – это залитые солнцем поля, сенокос и сбор урожая, но вы украли его у меня. Нельзя ли вернуть хоть что-то взамен? Обязательно обращаться со мной как с врагом?

Он затих, лошадь смирно стояла рядом, внимательно прислушиваясь к разговору.

– Я не считаю вас врагом.

– Я знаю, что вы вовсе не тот ледяной принц, каким кажетесь. Я знаю, что вы можете вскочить на спину Драйвера и заставить его танцевать с вами, как деревенскую девчонку на Майский день. И сделать это можно только из любви, а не благодаря сухому и бездушному мастерству, изучаемому в темноте. Тогда почему вы отгородились от меня?

Он уперся взглядом в пол.

– Я не думал… Я не хотел, чтобы так вышло. Я не хотел, чтобы вы пришли к выводу, будто я ненавижу вас.

– Тогда ведите себя соответственно!

Николас побрел прочь и вскоре вернулся с уздечкой. Жеребец опустил голову и закусил удила. Принц вскочил ему на спину и протянул Пенни руку.

– Мне очень жаль, что я не могу ничего предложить вам. Может быть, у Драйвера получится.

– Как?

– Идите сюда. Доверьтесь мне. Дайте мне вашу руку.

Ее прямо-таки бросило в жар от возмущения.

– Я не знаю этого утонченного языка и никогда не узнаю. Вы сами сказали мне это.

Он по-прежнему протягивал ей руку, упрямо глядя на нее сверху вниз. В итоге она все же вложила свою ладонь в его. Через секунду она уже сидела на широкой спине жеребца перед Николасом.

– Просто сядьте и расслабьтесь, – сказал Николас. – Я буду разговаривать с ним за нас обоих.

Драйвер был полная противоположность Виллоу, из-под его копыт летела пыль, даже когда он шел шагом. Каждое его движение было наполнено мощью и грацией.

Это был даже не разговор. Это была музыка. Мощная, примитивная музыка, в основе которой лежит ритм барабанного боя. Выпад, новая точка равновесия, новая мелодия, каждое движение плавное, гладкое, как шелк. Ты должен погрузиться в этот поток, если не хочешь сбить коня с толку. И в то же время это чистой воды эротика, приятное возбуждение, до ужаса неприличное. Бедра Николаса прижимались к ее бедрам. Его тело вжалось в изгибы ее спины. Его дыхание щекотало ей ухо. Руки обхватывали ее, тонкие пальцы вели свою тайную беседу. Биение его сердца отдавалось в ее крови.