Пришлось продолжить движение, только шагом. К тому же теперь путь пошел под горку, а бегом я боялся поскользнуться на влажной траве, или зацепиться за разбросанные то тут, то там камни и свернуть шею.

«Ну так накатай предъяву разработчикам!» продолжал подзуживать бес, «Какого хрена ты потеешь, и статы не выводятся? Вот ты вчера уже бегал, ща наверно километр одолел… И на сколько пунктов „подрос“?»

Уже не обращая внимания на «второе я», перепрыгнул мелкий ручеек, бегущий меж холмами, и резво взбежал на очередной холмик. Вниз — опять пешком.

Таким макаром: вверх ускорение, вниз — отдыхая шагом, добрался до пастбища. Фроди опять нашел у выгона, и убедившись, что коровы пока без воды, в три ходки наполнил поилки. После чего сходил за высохшими вещами, опять спустился к ручью, вечерние водные процедуры пришлось снова совмещать с вечерней стиркой.

— Слушай, Фроди…

Мы сидели за столом в земляном доме, в камине плясал огонек, перед нами — миски с молочной кашей.

— … а где взять… — задумался, нет, наверно не так, — из чего свить… — чего? Веревки? Нити? Да откуда мне знать! Решил не ходить вокруг да около, — Фроди, мне нужна сеть!

— Хм. Рыбки решил наловить или на мелкого зверя силки ставить?

— Ну да, рыбы. А что?

— Сеть не такая уж и большая проблема, Асгейр. — вздохнул старик, — Проблема, где ее поставить.

— В смысле? Есть же тут реки. Конечно, большинство — это ручьи, где кроме головастиков наверно ничего не водится. Но даже рядом с усадьбой Фритьеф умудряется бить рыбу острогой. А я сеть поставлю.

— Все места, подходящие для рыбалки, на дальности двух дневных переходов вокруг, уже давно поделены. Можно, конечно, попробовать сходить подальше, но одному, — старый пастух покачал головой, — я бы не советовал.

— Успокойся Фроди, никто не обидится. Так ты поможешь с сетью?

Но упрямый старик не сдавался.

— Слушай, парень, умников и до тебя было немало, только всех их переловили. И запомни, места у нас дикие, поймают — никто ярлу жаловаться не побежит, переломают руки-ноги и бросят там же. К весне от тебя даже косточек не останется. Был любитель чужого и не стало.

— Фроди, да успокойся ты. Обещаю, — я прижал руку к груди, — чужие места для ловли не потревожу…

* * *

На утро у меня был запланирован ранний подъем, разминка, «развивающие» ходки за водой, и далее — тренировка по плаванью. Но жестокая реальность снова шарахнула мордой об стол да со всей силой. Первое, что я почувствовал проснувшись — как же у меня всё болит! Просто всё: ноги, руки, бока… Ма-ма. Кое как ковыляя на негнущихся ногах выбрался наружу. Пастух опять успел свалить на пастбище. А мог бы и разбудить, между прочим.

Посмотрел в хмурое небо, оглянулся на дружелюбно распахнутый зев землянки, откуда тянуло теплым воздухом. А может ну его нах? Или в крайнем случае — может подождать, пока последствия моих «тренировок» пройдут? Ну в самом деле, я же еле двигаюсь!

— Привет Асгейр!

Я чуть не подпрыгнул! Ну кто же так подкрадывается?

— Привет Хелми. Чего в такую рань?

Молодой хольд, одетый помимо льняной рубахи и свободных штанов, еще и в расшитую тунику из тонкого сукна и плотный плащ с меховой опушкой шел, опираясь на короткое копье, у пояса висел тубообразный колчан со стрелами, за спиной — плоская плетеная корзина, и ненатянутый лук. На поясе — уже знакомый украшенный скрамасакс.

— Да вот, решил пройтись, может подстрелю кого. Хоть и не сезон, но без дела не сидится.

— А к нам, какими судьбами?

Хельми скинул свой ивовый «ранец», покопался:

— Вот, держи. — он протянул небольшой сверток, — Келда просила передать.

Я развернул. Нифига себе! Три льняных полотенца. Это ж здорово! Теперь после заплыва я смогу нормально вытереться, а не мерзнуть как цуцик. Сукно конечно ткань хорошая, и греет даже мокрая, но вытереться, прежде чем одеваться — это все же лучше, чем бегать мокрому.

— Спасибо ей огромное! И тебе, конечно, — я было дернулся пожать руку, но вовремя вспомнил что у орков это не принято.

— Не за что, — отмахнулся тот, — а где Фроди? Почитай два года его не видел. Здоров ли?

— Здоров, здоров. Что ему сделается? Пойдем, — махнул парню рукой, — он на выгонах, опять меня не разбудил.

Вместе мы пошагали к стаду. По пути я все косился на лук, что не укрылось от спутника.

— Стреляешь? — весело подмигнул Хельми.

Я помотал головой.

— Но всегда было интересно.

— Отец не учил?

Изобразил неопределенный жест плечами, который можно было трактовать как «нет» и сам спросил:

— А ты хорошо стреляешь?

— В лиде я стрелок, — добавил хольд с некоторым пафосом в голосе, — нас всего семеро.

— Хельми, а научи меня, — неожиданно для самого себя попросил я.

А что? Прикинул мысленно, в принципе, умение «дамажить» не суясь в ближний бой не будет лишним и торговцу.

Хельми вздохнул.

— Асгейр, стрелять из лука — непростое занятие. Хотя и прибыльное, — он усмехнулся, пояснил, — у меня доля как у кольчужника, хоть Хаук нас, стрелков в первый ряд и не ставит. — И тут же посерьезнел, — понимаешь, я начал учиться с шести лет, и то мне говорили, что это поздно. В нашем лиде есть такие, кто с четырех осваивал… Напомни, тебе сейчас сколько?

— Четырнадцать.

— Если в шестнадцать собираешься в поход… — он задумался, покачал головой, — за пару лет, пожалуй, можно научиться выпускать стрелы куда-то в сторону цели, а вот попадать… Тем более с качающейся палубы.

И он снова покачал головой. Тем временем мы дошли до скотины.

— Кого я вижу! Гроза морей и прибрежных поселений! — обрадовался пастух, шагнул навстречу, — Как прошел поход? Не изменила ли удача вашему форингу?

— Долгих лет и тебе Фроди, — Хельми прижал кулак к груди и наклонил голову, — сходили хорошо, добычи и рабов взяли много. Удача Хауку не изменяет. Позволь, — он вновь скинул с плеча корзину, запустил в нее руку, — и тебе дар преподнести. Я помню ты любил такое.

Достал еще один тряпичный сверток, с поклоном передал старику. Тот принял, предварительно обтерев руки о подол рубахи. Развернул.

— Ух ты! — донеслось до меня восторженное, — Вот это работа!

Фроди вертел в руках деревянный кубок и такое же глубокое блюдо.

Я сначала чуть не хмыкнул — ну чашка и плошка деревянные, пусть даже сплошь покрытые резным растительным орнаментом. Но блеск в глазах пожилого пастуха заставил приглядеться.

— Какое тонкое исполнение! — восхищался Фроди. Изделия и в самом деле были очень тонкостенными, даже хрупкими. — Эльфы, — утвердительно кивнул старик, — только они так с деревом работают! Асгейр, посмотри, — подозвал он меня.