На Самосе Октавиан получил тревожные новости из Италии. Там был раскрыт заговор, в котором участвовал молодой Марк Лепид, сын триумвира, низложенного самим Октавианом. Меценат, наместник Октавиана в Италии, казнил Лепида-младшего, но это происшествие вызвало недовольство в Риме. Октавиану пришлось отправить в Рим Агриппу на помощь-Меценату. Однако, когда Агриппа прибыл в Италию, он столкнулся с еще более серьезным недовольством, на этот раз – со стороны многих солдат, которые участвовали в ряде сражений под началом Октавиана или перешли к нему после поражения других полководцев. Все они требовали увольнения, вознаграждения и земли. Самому Октавиану пришлось срочно вернуться в Брундизий, где поздравления с победой при Акции были омрачены неприязнью ветеранов.

Октавиан принял меры, чтобы их успокоить, но одно было ясно: он не сможет удовлетворить их требования, пока не завладеет сокровищами и владениями Клеопатры, теперь восстановленными почти в древних пределах.

Это был последний источник богатств в Средиземноморье, который еще не находился в руках римской власти. Захват сокровищ Птолемеев стал необходим Октавиану, поскольку не было другого способа расплатиться с солдатами. А сторона, терпевшая поражение, могла бы, с помощью богатств Египта, добиться мира.

* * *

По дороге в Египет Антоний и Клеопатра узнали о капитуляции своего войска в Северной Греции, а также о том, что Скарп, военачальник Антония в Киренаике, перешел на сторону Октавиана. Поэтому Антоний решил остановиться в греческом городе Паретонии в Египте на тот случай, если бы Скарп отправился морским путем в Александрию через этот город. Клеопатра же не осталась там вместе с ним, но предпочла отправиться прямо на родину. Ее прибытие вполне могло вызвать мятеж, организованный ее политическими противниками, но Клеопатра проявила решительность во время назревавшего кризиса, «Клеопатра поспешно отправилась в Египет, опасаясь, как бы ее подданные не подняли мятежа, узнав о постигшем ее несчастье прежде, чем она сама прибудет туда. Чтобы благополучно вернуться на родину, царица велела украсить корабли венками и петь триумфальные песни под музыку флейт, как если бы она и вправду одержала победу. Однако, вернувшись домой, она вскоре казнила немало знатных людей, которые всегда питали к ней вражду, а теперь радовались ее бедам. Затем Клеопатра стала собирать средства ради спасения своего дела как со своих имений, так и везде, где можно было достать их, не щадя даже почитаемых святынь, и одновременно приводила в порядок свои войска и искала союзников».

Антоний же, прибыв в Александрию, некоторое время просидел, запершись, в башне, погруженный в мрачные раздумья, после чего вернулся во дворец.

Клеопатра тем временем решила позаботиться о том, чтобы сохранить власть за своей династией, что бы ни случилось с ней самой. Она решила торжественно отпраздновать официальное совершеннолетие своего сына Птолемея Цезаря (Цезариона), а также Антония-младшего, сына и наследника Антония. Цезариону в то время исполнилось шестнадцать лет, а Антонию-младшему – четырнадцать. Царица хотела показать египтянам, что ее старший сын стал взрослым человеком, который уже сам вполне способен править царством.

Возможно, ее также вдохновляли заявления о поддержке ее сторонников, включая жрецов Верхнего Египта, которые обещали ей даже защитить ее дело с оружием в руках. Однако Клеопатре следовало понимать, что для победившего Октавиана ее сын, как и сын Антония, объявленные совершеннолетними, гораздо опаснее, чем если бы они считались несовершеннолетними.

Клеопатра, видимо, действительно это осознала, поскольку она вскоре решила отослать Цезариона за границу. В сопровождении своего наставника Родона, с частью царской казны, он был отправлен в верховья Нила, чтобы потом через канал доплыть до порта Береника. Оттуда он должен был отплыть в Индию, с которой Египет давно имел торговые связи.

Сама Клеопатра также стала готовиться к тому, чтобы покинуть Египет и отправиться на Восток, где ее сокровища могли помочь ей стать правительницей какого-нибудь княжества (как уже поступали до нее другие эллинистические монархи, например грекоиндусы). Прежде всего царица решила укрепить союз с царем Верхней Мидии, чья малолетняя дочь была обручена с ее сыном, Александром Гелиосом. Чтобы доказать мидийскому царю свою дружбу, Клеопатpa казнила своего пленника, царя Армении, которого его тезка, мидийский царь, ненавидел за дружбу со своими врагами парфянами. Александра Гелиоса она отправила в Верхнюю Мидию. Сама царица решила, что лучше всего покинуть Египет морским путем, через Нил и Красное море. Не воспользовавшись каналом, который тогда не был судоходен, царица велела перетащить суда по суше волоком к Геронполису у Суэцкого залива. Но, когда ее корабли были по ее приказу доставлены в нужное место, Малх, царь набатейцев, напал на стоянку египтян и сжег корабли. Это можно было счесть неблагодарностью, ведь Клеопатра в свое время не позволила Ироду уничтожить царство Малха. Но аравийцы, видимо, не простили царице того, что она собирала налоги с добычи битума в их стране и получила под свое управление часть их земли.

Клеопатра отомстила за уничтожение своего флота, организовав убийство Малха. Однако после этого несчастья царице пришлось оставить намерение покинуть Египет, о чем она впоследствии очень сожалела.

* * *

Квинт Дидий, вдохновивший Малха на сожжение флотилии Клеопатры, не смог его спасти. Дидий, наместник римской провинции Сирия-Киликия, сделал это потому, что, как и многие его коллеги, понимал: поскольку Октавиан стал победителем, ему надо угождать.

Что касается самого Октавиана, то он в начале 30 года до н.э. при первой возможности уехал из Италии и сначала прибыл на Самос, а оттуда отправился дальше на восток. Узнав о его появлении в регионе, многие сирийцы и сам римский наместник Дидий решили, что не стоит больше хранить верность Антонию и Клеопатре, а лучше поддержать Октавиана.

Дидий не только подговорил Малха сжечь корабли Клеопатры, но и велел царю Ироду остановить отряд бойцов, которые шли на подмогу Антонию из Малой Азии.

Ирод также искал расположения победителя. Когда Октавиан прибыл на Родос, царь Ирод нанес ему визит и почтительно заверил, что прежде был верен Антонию, а теперь будет верен Октавиану. Ирод утверждал также, будто он после битвы при Акции советовал Антонию убить Клеопатру. Октавиан отнесся к Ироду благосклонно, поскольку, как и ранее Антоний, он считал, что Ирод – лучший правитель для Иудеи с римской точки зрения.

Измена Ирода не должна была удивить Клеопатру после их взаимоотношений, но все же это событие произвело на нее сильное впечатление. По свидетельству того же Иосифа Флавия, узнав об этом, она закричала, что желала бы сама истребить иудеев, потому что тогда все было бы хорошо. Конечно, она имела в виду Ирода и его сторонников. Ведь Антоний не позволил ей уничтожить Ирода, и дело кончилось тем, что тот перешел на сторону Октавиана, который теперь мог беспрепятственно дойти до Египта, причем нельзя было исключить, что иудеи в самом Египте станут оказывать ему помощь.

* * *

Клеопатра понимала: пока она владеет сокровищами, ей легче платить своим солдатам, чем Октавиану оплачивать свое войско. Поэтому он постарается во что бы то ни стало захватить сокровища Египта, а она должна сделать все, чтобы их удержать.