Первый раз звонок раздался совсем ранним утром, где-то часов в шесть, наверное.

– Да, – ответила Варвара, не проснувшись до конца и не посмотрев на определитель.

– Ты что, не поняла? – раздался незнакомый наглый голос в трубке. – Тебе же сказано: жить хочешь, разводись немедленно. – Незнакомка вдруг рассмеялась: – Слушай, а это идея! Как вдовец он меня еще больше устроит, не придется делить недвижимость.

И отключилась.

Днем эта женщина позвонила снова, но Варвара не взяла трубку. Вечером раздался еще один звонок, и на экране определился незнакомый номер, но другой, не тот, с которого звонила незнакомка. И Варвара ответила.

– Слушай, подруга, – весело спросила та женщина. – Ты на каком кладбище предпочитаешь лежать? Я тут решила оплатить тебе достойные похороны.

Варвара быстро отключилась.

Ей не было страшно, ей было противно.

Она проходила еще день, напряженно думая, посвящать Юру в такой телефонный терроризм его пассии или нет, и так и не решила.

Но через два дня бесконечных мерзких эсэмэсок и звонков с различных номеров Варя не выдержала и позвонила мужу.

– Привет, – ответил он, и Варюха услышала, уловила всем сердцем, как он обрадовался этому звонку.

– Привет, – не смогла удержать улыбки и радости она.

– Что-то случилось? – спросил Юра.

И вся ее мгновенная светлая радость улетучилась от этого вопроса.

– Да, Юра, случилось, – подтвердила она. – Твоя барышня присылает мне грязные эсэмэски, звонит и угрожает. Это можно как-то прекратить?

– Я разберусь, – очень жестко ответил он и распорядился: – На звонки не отвечай, только на номера родных. К вечеру я все улажу. – Замолчал, подышал тяжело в трубку и совсем другим, покаянным, в один миг уставшим и перегоревшим голосом попросил: – Прости, Варюш, прости.

– Юра! – вдруг спохватилась Варя, испугавшись отчего-то за него. – Ты, знаешь что, ты не разбирайся с ней! Не надо! Просто придумай что-нибудь!

– Не переживай, Варюш, я разберусь с проблемой, – с забытой ею нежностью произнес он и отключился, не попрощавшись.

Разобрался или нет, она не знала, но вечером курьер доставил ей новый навороченный смартфон с новой сим-картой, на который практически сразу, минут через десять после ухода курьера, раздался звонок, определившийся на экране как «Юрий».

– Да, – ответила она.

– Варюш, ты попользуйся пока этим номером, я туда уже забил всю записную книжку и отправил всем рассылку с твоим новым номером. Это временно, потом… – Он запнулся. И они замолчали: никто из них не знал, когда настанет это потом, настанет ли вообще и что будет с ними обоими после этого «потом». Но он справился с заминкой и продолжил твердым тоном: – Потом можно будет вернуться к прежнему номеру. И, знаешь, Варюш, ты поживи пока у родителей. Или, хочешь, я тебе тур какой-нибудь по Европе куплю или еще куда.

– По Европе не хочу, – отказалась Варвара. – Подумаю. Может, куда и поеду, ты не волнуйся.

– Но все же… – Он помолчал и закончил-таки фразу: – Поживи пока у родителей.

– Хорошо, Юра, я подумаю, – спокойно ответила Варя и, не удержалась, спросила: – Ты как там? В порядке?

– Нормально, – ответил он, и Варя услышала, как Костромин усмехнулся совсем невесело.

– Юра, – вдруг заторопилась она. – Ты держись, ты не поддавайся, слышишь! Ты все-таки сходи в церковь. Или, знаешь, может тебе с Володей поговорить, вдруг он что подскажет, он же продвинутый в духовных практиках.

– Хорошо, Варюш, я схожу, – пообещал ей Костромин совершенно уставшим голосом и попросил: – Ты там… береги себя, Варь.

– Я берегу, берегу, – беззвучно заплакала она и попросила в ответ: – И ты береги.

– Договорились, – усмехнулся грустно Костромин и попрощался: – Ну, пока.

– Пока, Юр, пока, – плакала Варвара.

На следующий день в дверь к ней позвонил курьер. Представился, когда Варя спросила «кто?», объяснил, что доставка цветов, и Варвара спокойно открыла.

А что бы ей спокойно не открыть, если у них вокруг дома охраняемая территория и внизу сидит консьержка, которая очень даже бдительная, иногда так чересчур, и строго следит за тем, кто куда и по какой надобности идет, в тетрадку специальную записывает: «для порядка», как она говорит.

Вот курьер с цветами идет к Варваре Костроминой, это нормальное явление, у нее любящий муж, который частенько присылает ей вот так цветы, особенно когда сам находился в командировках.

Курьер как курьер, держал в руках огромную длинную картонную коробку, которую и вручил Варе после того, как она расписалась в ведомости о доставке, пожелал всего хорошего и ушел.

Варюха улыбалась – это от Юры, точно!

После вчерашнего их разговора, ну а кто еще мог прислать ей цветы, конечно, Юра…

Оказалось, что, кроме Юры, нашлись желающие…

В коробке лежали четыре большие голландские черные розы на длинных стеблях, уже увядшие совершенно, перевязанные траурной лентой с надписью: «Покойся с миром, Варвара».

И маленькая записка к «букету»:

«Ну, все, ты меня разозлила всерьез!»

Вот только теперь Варвара испугалась.

Ее накрыло осознанием, насколько ненормальна эта женщина, какой злой волей она обладает. С ее стороны можно ожидать любой провокации, любого нападения.

Варе стало плохо от понимания ситуации, в которой она оказалась. Одно дело – муж ушел из-за женщины, и совсем другое – когда эта женщина собирается тебя извести!

Совсем другое! Это как-то, знаете, неприятно!

Она вдруг вспомнила слова Юры о том, что он испытывает патологическое, больное влечение, и о том, что он не уважает эту женщину и она его даже отталкивает как личность и как человек.

От этого воспоминания Варваре стало еще страшнее.

Она переедет, временно переедет к родителям, только…

Вот только у нее послезавтра выставка-продажа, на которой надо обязательно присутствовать, потому что там представлены три ее работы и устроители просили привезти с собой еще несколько рисунков и гравюр по ее усмотрению, потому что ожидали большого интереса к своей выставке и высокого спроса к работам художников. А ехать надо именно из дома – ближе, и везти папки с работами удобней.

Конечно, аргументы так себе, все ерунда – можно на такси преспокойненько и от родителей поехать, но…

Но где-то в глубине Варе все же не верилось, что ей может угрожать реальная опасность. Ну, пишет и звонит эта неадекватная барышня, ну, угрожает и букет дурацкий прислала, но что она вот так на самом деле попытается ее убить, что ли?

Да бред! Больная ненормальная женщина, и все!