небось, ни одной не пропускал! Зная тебя…

- Зная? Много ты обо мне знаешь, котён! Мы когда пять лет назад с тобой начали встречаться, у меня никого не было! И потом, после… долго никого…

- Никит, прости, я… не важно это уже.

- Важно. Сама знаешь, что важно. Я был бы тебе верен, если бы… и сейчас, ты моя и больше мне не нужен никто. И ждать готов, пока ты там с этим всё не решишь… Хочу, чтобы ты сама ко мне пришла… Так что, к ураганчикам можно?

- Можно, только… давай пока не будем им говорить, кто ты? Их подготовить как-то надо.

- Как скажешь.

- И еще… мама… не думаю, что она тебя хорошо встретит.

- Ничего, и с этим разберусь.

- Я ей еще не сказала про Турцию. Она, конечно, с девчонками останется, просто…

- Малыш, не грузись, если что не так – я со всем разберусь, хорошо? Я все решу, я же…

- Решала, я помню. – усмехается горько, да уж, малышка, я твои проблемы пока явно не решил, но все впереди.

Поднимаюсь с ней в квартиру. Девчонки с порога бросаются на меня с воплями – «незнакомец», хохочут, а я радуюсь, что хоть небольшие подарочки, всего лишь по шоколадке, но вожу с собой.

Мать котёны выходит в коридор, смотрит на меня серьёзно так, очень в этот момент Сашку напоминает.

- Ну, здравствуй, Никита Лавров.

- Ба, ты Никиту знаешь? Откуда? – это, конечно, неугомонная Пинки пай! Алинка-малинка…

- Знаю, как не знать. Он…

- Мам… Никита хотел просто девочкам шоколадки передать и всё.

- И всё? Только шоколадки? На большее не расщедрился? Папаша?

- Мама! – котёна стоит, рот рукой прикрывая, опешила.

- Ну-ка, ураганчики, давайте-ка в комнату, - отвлекаю дочурок, которые, к счастью, вроде ничего не поняли, - у меня для вас еще сюрприз!

- Сюприз! Я люблю Сюпризы! – это лисичка, Милушка.

- Не сюприз, а сюрприз! Р-р-р, понимаешь? – рычит на неё Алинка. – Бегом, за сюрпризом!

Уносятся в комнату, меня за собой утягивая, я, проходя мимо мамы Сашкиной улыбаюсь ей.

- Всё еще впереди, всё будет! Главное, что с тещей повезло!

- Что? – она глаза округляет, точно Сашка лет через двадцать, двадцать пять.

- Мам, пожалуйста!

- Ах, пожалуйста! Я сейчас тебе скажу, про пожалуйста…

Понимаю, что в коридоре сейчас будут разборки, но дети меня уже втащили в спальню, которая раньше была комнатой котёны. Бывал я тут не часто, но… пару раз заходил.

- Что за сюрприз?

- Да так, хотел спросить…Вы на море давно были?

- На море? Не знаем, не помним, - лопочут одновременно.

- А хотите?

- А что там будет интересного?

- О! Много всякого разного!

Рассказываю им о прелестях турецких курортов, сам пока еще не понимая, зачем. Но поехать туда, конечно, хорошо бы. Естественно, не в такой компании, в которой котёна поедет, но…

Чувствую, что Саша заходит в комнату, наблюдает за нами. Вижу, как Пинки Пай косится на неё, потом поворачивается ко мне:

- Никит, а почему тебя бабушка папашей назвала?

Самый неудобный вопрос, который можно было придумать. И у меня во рту пересыхает, потому что так хочется на него ответить!

- Ты чей папаша? – не может угомониться Алинка, и я знаю, в кого она такая!

Улыбаюсь, протягивая руки.

- А ну-ка, иди сюда, хитрюга!

Она не задумываясь бросается ко мне в объятия. И Мила прыгает туда же вслед за ней. Сижу на полу, обнимая своих ураганчиков, а сам смотрю на Сашку, у которой слезы в глазах.

- Я вам потом расскажу, почему, позже. Вы пока… идите к бабуле, может помощь нужна, нам с вашей мамой надо поговорить.

- Поговорить? А целоваться будете?

- Алина! – Сашка недоуменно смотрит на дочь, - ты что такое говоришь?

- Ничего. Я так, просто… он же тебя уже похищал? А тебе понравилось!

- Алина! Идите к бабушке… она там, кажется, пирог хотела ставить…

Мила отрывается от меня, бежит к матери, а Пинки шепчет горячо и громко мне на ухо:

- Поцелуй ее, я разрешаю, она тогда расколдуется и перестанет плакать!

Малышка убегает, тянет сестру из комнаты, обе напоследок хитро смотрят на меня.

- Значит, тебя надо поцеловать, чтобы ты расколдовалась?

- Никит…

- Получается, я мало целовал… Надо исправляться…

Подхожу, обнимаю ее крепко, по-хозяйски, чтобы поняла уже, кто тут главный.

- Никит…

- Тише… дети сказали надо поцеловать. Детей надо слушать!

Целую, нежно, чувствуя мурашки на шее, когда она начинает отвечать мне, так невинно и сладко, как тогда, давно, первый раз в прошлой жизни…

Но я помню, что она просила дать ей время. Я готов.

Надеюсь, после Турции у неё уже не будет сомнений.

Кстати, о Турции.

- Малыш, я хотел поговорить с тобой о твоей поездке. Правда… не уверен, что тебе понравится то, что я скажу…

Глава 46

- Александра! – мама словно раздувается от негодования. – Ты… ты! – она вся краснеет и упирает кулаки в бока. – Ты совсем с ума сошла, дочка?

- Мам, погоди… - устало начинаю я, но она вся кипит и перебивает меня.

К счастью, старается говорить не громко, я понимаю – она не любит скандалы в принципе, и против, чтобы дети слышали ругань. Мама всегда была такой, хоть и вспыльчивая, но…

- Погоди? Погоди! – мама закатывает глаза. – Не буду я «годить»! Ты зачем его сюда привела, а? Из тюрьмы выпустили, он к тебе заявился?

- Мам…

- Так вот знай! Я этому бандиту ни дочку, ни внучек не дам! Не было его в их жизнях и хорошо! Шоколад принёс он! – тон её голоса всё повышается, и я начинаю переживать, как бы все-таки девочки в комнате не услышали нас. - Ха! Думает, герой теперь?

Понимаю чувства мамы, на ее месте я бы, наверное, еще не так шумела, вообще бы на порог не пустила, с кулаками бы накинулась. И вижу еще, что мама боится… реально боится Никиту! И это… это больно режет по сердцу.

- МАМА! – шиплю, пытаясь снизить тон, беру её за локоть и увожу на кухню. – Прекрати, пожалуйста! Просто остановись и послушай!

Мама бессильно прислоняется к стене, печально качает