Этот человек тоже был священником, архиепископом Толедским, а также доверенным лицом королевы Изабеллы (в 1507 году он станет великим инквизитором).

— Принцесса не очень-то хочет снова отправляться в Португалию, — задумчиво сказал Торквемада.

— И это вполне понятно, — заметил Франсиско Хименес.

— А я вот отказываюсь это понимать, — холодно возразил Торквемада. — Ведь совершенно очевидно, что вступить в союз с Португалией — это ее долг.

— Удивительно, что этого не случилось раньше, — поддакнул ему Хименес. — Ведь несчастный Афонсу погиб уже пять лет назад.

— Совершенно ясно, — продолжил Торквемада, — что молодая Изабелла должна быть отправлена в Португалию в качестве невесты короля Мануэля. Но при одном условии…

— Условии?

— Когда мы изгнали евреев из нашего королевства, многие из них нашли убежище в соседней Португалии…

Внезапно Торквемада помрачнел, а в его глазах загорелся не предвещающий ничего хорошего огонь. Казалось, что только глаза и были живы на его уже давно неподвижном лице.

— Я желаю, чтобы этих иудействующих еретиков изгнали и из Португалии тоже!

— Но не в нашей власти диктовать королю Мануэлю политику по отношению к евреям, — заметил Хименес.

— Это так! — победоносно воскликнул Торквемада. — Однако мы можем включить это в условие его брака с Изабеллой. Мануэль жаждет жениться на ней. Для него это не просто великолепный брак… Это союз с богатым и влиятельным соседом… Молодой король весьма чувствителен. Вспомните о его терпимом отношении к евреям, о его странных мыслях. Ему, видите ли, хотелось бы, чтобы все люди в его стране следовали своей собственной вере. Вы же понимаете, что это невозможно! А Мануэль — он просто несчастный, не осознающий своего долга по отношению к христианству, забывший о цене крови Иисуса Христа, пролитой на голгофском кресте за каждого из нас. Он, видите ли, желает свободы мысли в Португалии. Свобода для греха — вот что это такое! Он, видите ли, желает править «с терпимостью». Легко быть терпимым к чужим убеждениям, если у тебя самого их нет…

И напрасно противилась Изабелла-младшая, в XV веке редкая женщина имела право голоса. Когда она узнала о планах Торквемады, она посмотрела на мать, но тут же поняла, что та уже приняла решение и сделать это ее вынудил ее духовник. Он ведь и раньше неоднократно принимал решения за королеву.

Рядом с этими людьми принцесса чувствовала себя совершенно беспомощной. Они спрашивали о ее согласии, но оно им было ни к чему.

— Я не могу поехать в Португалию, — еще раз попыталась возразить она.

Торквемада поднялся. Это было совсем не то, что он хотел услышать.

— Делать то, что идет на пользу королевству, — это долг дочери королевского дома, — произнес он. — И грешен тот, кто говорит: «Я не хочу этого». Так нельзя. Это ваш долг, и вы должны исполнить его, иначе вы подвергнете опасности свою душу.

Королева Изабелла смиренно молчала. Торквемада был прав. У этого человека было более развито чувство долга, чем у нее. И она ничего не могла поделать с тем, что ее любовь к семье часто становилась между ней и ее долгом.

Она должна быть на его стороне. Вот и Фердинанд тоже считает, что этот брак необходим, а выдвигаемое условие очень помогло бы католической церкви.

И тогда Изабелла обратилась к дочери, и в ее голосе зазвучали суровые нотки:

— Перестань вести себя словно малое дитя. Ты уже взрослая женщина и дочь королевского дома. И ты согласишься на этот брак, ибо на днях я отправлю к Мануэлю курьера с депешей.

Лицо Торквемады выразило одобрение. Однако он не улыбнулся. Он вообще крайне редко улыбался.

Бракосочетание Изабеллы Астурийской и короля Мануэля Португальского совершилось в 1497 году. Изабелла и Фердинанд ликовали: их дочь, Изабелла-младшая, стала-таки королевой Португалии.

Подписанный брачный договор требовал от Мануэля изгнания евреев из Португалии, что и было незамедлительно исполнено.

Король издал декрет об изгнании, а вслед за этим — об обязательном крещении еврейских детей в возрасте от четырех до четырнадцати, а потом и до двадцати лет.

Мануэль объявил, что дает евреям на решение этих вопросов десять месяцев. Он надеялся, что те, кто уже пережил одно жестокое изгнание, все же предпочтут креститься. Но он ошибся. Почти все португальские евреи и изгнанники из соседнего королевства остались верны Святой Торе. Разгневанный Мануэль Португальский издал новый декрет, который обязывал крестить все еврейское население страны.

Настал назначенный день, и снова евреи собрались в путь. Но последовало указание о том, что изгнанники могут покидать Португалию только через лиссабонский порт. Евреи собрались в столице. Но на всех не хватило кораблей, и около двадцати тысяч человек остались в Лиссабоне. Король приказал солдатам окружить еврейский район. К евреям были посланы священники, их морили голодом, чтобы они отказались от веры отцов. Увидев, сколь велика их стойкость, Мануэль приказал солдатам силой загнать евреев в церкви и там крестить.

После этого король издал «охранный» указ, по которому «новые христиане» были объявлены полноправными гражданами Португалии и их запрещалось преследовать за ересь в течение двадцати лет.

Двадцать первого апреля 1499 года Мануэль вдруг запретил «новым христианам» выезжать за пределы Португалии без разрешения властей. При этом, невзирая на «охранный» указ короля, католическая церковь и под ее влиянием большинство португальцев продолжали считать «новых христиан» евреями, ненавидя их как еретиков и лицемеров.

А за восемь месяцев до этого, 23 августа 1498 года, Изабелла-младшая умерла при родах долгожданного наследника Мигеля, наследного принца Португалии, Кастилии и Арагона.

В 1500 году Мануэль Португальский вновь женился, на этот раз на Марии Арагонской, сестре покойной Изабеллы. От этого брака у них было десять детей, в том числе будущие короли Португалии Жуан III и Энрике I, будущая супруга императора Карла V Габсбурга Изабелла и будущая супруга герцога Савойского Карла III Беатриса.

Ничего этого Томас де Торквемада не узнает, так как он умрет через 23 дня после смерти Изабеллы-младшей.

Пока же Торквемаде было 78 лет, и он с удовлетворением оглядывался на последние годы своей жизни. Теперь он мог только дивиться тому, что произошло с той поры, как он покинул свой монастырь и начал крупными буквами вписывать свое имя в Историю.

Его великие, как он считал, успехи заключались в налаживании работы новой инквизиции, в объединении королевства и в изгнании мавров и иудеев.

Когда он вспоминал об этом, то приходил в восторг. Но, увы, теперь его все чаще и чаще стало подводить старое немощное тело, и> кроме того, у него было множество врагов. Ему хотелось почаще видеться с Франсиско Хименесом. Он не сомневался, что такому человеку вполне можно будет доверить судьбу Испании; он сумеет направить короля и королеву на должный путь.