Натаниэль едва начал приходить в себя, как ему послышался звук приближавшихся шагов. Он попытался сесть, морщась от болезненных напоминаний о каждом ударе, оставшемся незамеченным в пылу битвы. Нэйт прекрасно понимал, что если парни вернутся, то смогут станцевать у него на голове, не испытывая с его стороны ни малейшей помехи.

— Человек за бортом, — объявил Птица, удостоившись от Натаниэля шипящего досадливого возгласа.

Холт остановился в дверях и сочно выругался.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — И через мгновение он стоял около Натаниэля, помогая тому подняться.

— Парочка ребятишек. — Чувствуя себя слишком слабым, чтобы стыдиться этого, Натаниэль тяжело оперся на Холта. Ему начинало казаться, что, возможно, здесь потребуется не только аспирин.

— На тебя напали грабители?

— Нет. Эти ребята заглянули ко мне на огонек, чтобы сделать из меня отбивную.

— Похоже, им это удалось. — Холт подождал, пока Натаниэль восстановит дыхание и равновесие. — Они объяснили за что?

— Ага. — Он попытался подвигать ноющей челюстью, и перед глазами снова поплыли звездочки. — Им заплатили. Любезный дар Дюмона.

Холт снова выругался. Его друг превратился в настоящее месиво, весь покрытый синяками и кро воточащими ссадинами. И похоже, он сам явно опоздал, и не остается ничего другого, кроме как подтереть кровавые следы по всему дому.

— Ты их успел хорошо разглядеть?

— Да-а, достаточно хорошо. Надрал им задницы и отправил обратно в Бостон, чтобы они передали небольшую весточку для Дюмона.

Уже почти доведя Натаниэля до двери, Холт остановился и еще раз осмотрелся вокруг.

— Ты так выглядишь и ты победил?

Натаниэль только проворчал что-то неразборчивое.

— Я должен был догадаться. — Эта новость слегка улучшила настроение Холта. — Ну что же, давай-ка доставим тебя в больницу.

— Нет. — Будь он проклят, если доставит Дюмону это удовольствие. — Этот сукин сын сказал им, что они получат двойное вознаграждение, если я окажусь в больнице.

— Тогда этот вариант отпадает, — прекрасно понимая его, заметил Холт. — Давай просто вызовем доктора.

— Все не так плохо. Ничего не сломано. — Он ощупал ноющие ребра. — Кажется. Просто нужно немного льда.

— Ну ладно. — Будучи мужчиной, Холт полностью одобрял нежелание Нэйта связываться с докторами. — Хорошо, тогда отправимся в другое подходящее место. — Он усадил Натаниэля в машину. — Не спеши, командир.

— Вряд ли мне это удастся.

Щелкнув пальцами, Холт подозвал Пса в машину.

— Подожди минутку, дай я позвоню Сюзанне, скажу ей, что происходит.

— Покорми попугая, хорошо?

Натаниэль погрузился в полубессознательное состояние, пока Холт не появился снова.

— Как ты догадался ко мне прийти?

— Твоя собака. — Холт завел машину, стараясь как можно аккуратнее выехать на дорогу. — Имела бы успех в роли Лесси[28].

— Не шутишь? — Впечатленный этим сообщением, Натаниэль сделал попытку повернуться назад и потрепал Пса по голове. — Не собака, а нечто, да?

— Это у него в крови.

Натаниэль пришел в себя достаточно, чтобы осторожно пощупать свою физиономию.

— Куда мы едем?

— А куда еще? — Холт направил автомобиль в сторону Башен.

Коко вскрикнула, прижав обе руки к щекам, когда Натаниэль ввалился в семейную кухню, навалившись всем телом на плечо Холта.

— О, мой бедненький! Мой дорогой! Что случилось? Авария?

— Врезался во что-то. — Натаниэль тяжело рухнул на стул. — Коко, я отдам вам, все, что имею, плюс бессмертную душу в придачу за пакетик льда.

— Боже мой!

Оттолкнув Холта, она повернула к свету разбитое лицо Натаниэля. В дополнение к синякам и царапинам под одним глазом зияла глубокая ссадина. Другой весь налился кровью и сильно распух. Коко не потребовалось много времени, чтобы догадаться — пресловутое «что-то» было кулаками.

— Не беспокойся, мой милый, мы о тебе позаботимся. Холт, сбегай-ка в мою спальню. Там в ящике с лекарствами лежит бутылочка с болеутоляющим, оставшимся у меня с тех пор, как я лечила этот отвратительный корневой канал.

— Благослови вас Господь, — пробормотал Натаниэль и закрыл глаза, прислушиваясь к ее беготне по кухне. Минуту спустя он зашипел и скривился, едва холодная марлевая салфетка коснулась ссадины под глазом.

— Ну, ну, мой дорогой, — воркующим голосом произнесла Коко. — Понимаю, больно, но мы должны промыть это, чтобы не занести в рану инфекцию. Я добавлю немного перекиси, так что крепись.

Нэйт улыбнулся, немедленно обнаружив, что это движение подействовало на его разбитую губу совсем не благотворно.

— Коко, я вас обожаю.

— И я люблю тебя, мой милый.

— Давай сбежим отсюда. Сегодня ночью.

В ответ она нежно коснулась губами его лба.

— Тебе не следовало драться, Натаниэль. Это ничего не решает.

— Я знаю.

Запыхавшись от быстрого бега, Меган влетела на кухню.

— Холт сказал… О господи! — Она прижалась к Натаниэлю, схватив его израненную руку так крепко, что ему пришлось закусить губу, чтобы подавить стон. Все его лицо было в засохших кровоподтеках и россыпи синяков. — Тебе сильно досталось? Тебя следует отвезти в больницу.

— Бывало и хуже.

— Холт сказал, что на тебя напали двое парней.

— Двое. — Рука Коко замерла на мгновение. — Двое мужчин набросились на тебя? — Вся мягкость вмиг испарилась из ее глаз. Взгляд ее нежных голубых глаз стал твердым как сталь. — Это в высшей степени предосудительно. Кто-то должен преподать им урок, как сражаться честно.

Несмотря на его разбитую губу, Натаниэль усмехнулся:

— Благодарю вас, моя прелесть, но я уже это сделал.

— Надеюсь, ты хорошенько столкнул их друг с другом их бестолковыми лбами. — Всхлипнув, Коко снова вернулась к обработке его лица. — Меган, дорогая, приготовь-ка Нэйту мешочек со льдом для его глаза. Он опухает.

Меган молча повиновалась, хотя изнутри ее словно разрывало на мелкие кусочки при виде того, во что превратилось лицо Нэйта. И он даже не удостоил ее взглядом.

— Вот. — Она приложила холодный пакетик к его глазу. Коко обрабатывала его израненные костяшки пальцев.

— Я сам подержу. Спасибо. — Нэйт взял пакетик из ее рук, ощущая, как лед начинает утолять боль.