его не щадят живота своего, чтобы сравняться с бесстрашными воинами. Дошло до того, что в семействе Пинъюань-цзюня всем женам и наложницам приказано чинить одежды солдат. Подданные едины в своих устремлениях, верхи и низы трудятся сообща, подобно тому как это было в те времена, когда Гоу Цзянь бедствовал в Хуйцзи[550]. Если сейчас идти войной, то Чжао будет крепким в обороне; если вызывать их армию на битву, то она не согласится выйти [на поле боя]; если осадить их столицу, то ее не удастся захватить; если напасть на их города, то ими невозможно будет овладеть; если ограбить их предместья и поля, то ничего не удастся забрать. Если поход будет безуспешным, то у правителей появится желание [вмешаться] и [Чжао] непременно будет оказана поддержка извне. Я замечаю лишь пагубность [этого похода] и не могу разглядеть в нем никакой выгоды. К тому же из-за болезни я не могу двигаться».

Пристыженный Ин-хоу возвратился, чтобы рассказать обо всем вану. Ван сказал: «Разве без Бо Ци я не смогу уничтожить Чжао?!». Вновь увеличил посланную [против Чжао] армию, велел Ван Чи сменить Ван Лина и возглавить поход на Чжао. Восемь или девять месяцев длилась осада Ханьданя, много [воинов] было убито и ранено, но [столица Чжао] не сдалась. Чжаоский ван вывел легкие отборные войска, чтобы напасть [на циньские земли]. В дальнейшем Цинь не раз [штурмовало Ханьдань], но безуспешно. Уань-цзюнь сказал: «Не послушали моих расчетов, и вот каков результат». Услыхав об этом, ван рассердился. Поэтому, встретившись с Уань-цзюнем, силой поднял его и сказал: «Хоть ты, господин, и болен, но я заставлю тебя с ложа командовать армией. Если ты успешно исполнишь мои желания, то я стану еще более [милостив] по отношению к тебе, а если ты не сделаешь этого, то я разгневаюсь на тебя». Низко кланяясь вану, Уань-цзюнь сказал: «Я понял, что если я сделаю по-твоему, то даже в случае неудачи, смогу снять с себя вину, а если не сделаю, то даже будучи безвинным, не избегну наказания. Однако я желаю лишь того, чтобы ты, великий ван, ознакомился с моими расчетами. Оставь в покое Чжао и пестуй [свой] народ, чтобы следить за переменами [в политике] правителей. Ободряй тех из них, кто испуган; наказывай тех, кто строптив и надменен, казни тех, кто сошел с [истинного] пути. Ведь подчинив себе правителей, сможешь утвердить [свою власть] над Поднебесной. Зачем непременно начинать с Чжао? [Мои предложения —] это то, о чем говорят: подчиниться одному подданному и победить всю Поднебесную. Если ты, великий ван, не разобрался в моих расчетах и непременно желаешь тешить свое сердце [войной] с Чжао, а вину возвести на меня, то [ты попадешь в положение], о котором говорят: победить одного подданного и подчиниться Поднебесной.

Разве можно сравнить влияние победы над одним подданным с величием авторитета, внушаемого победой над Поднебесной? Я слыхал, что просвещенный государь любит свою страну, а верный подданный дорожит своим именем; что потерпевшее поражение государство невозможно возродить в целости, убитого солдата невозможно оживить.

Я предпочитаю пасть ничком и, претерпев жестокую казнь, умереть, но не снесу назначения военачальником опозоренной армии. Я хочу, чтобы ты, великий ван, понял это».

Ван ничего не ответил и удалился.

Цз. 3, стр. 25-а-27-а (V, 1)

Некто обратился к циньскому вану: «Я смущен тем, что ты, ван, с пренебрежением относишься к Ци, презираешь Чу, непочтителен к Хань. Я слыхал, что [некогда] ваны не становились высокомерными, когда войска их побеждали, не становились гневливыми, когда оказывались во главе союза [государей]. Поэтому-то им удалось покорить мир и привлечь на свою сторону соседей. Ныне, ван, ты осыпаешь милостями Вэй и Чжао и оставляешь без внимания Ци — это высокомерие. Ты одержал верх в битве под Ияном[551], не поддержал Чу, не установил с ним союзных отношений — это гневливость[552]. Высокомерие и гневливость мешают достижению главенства среди государей. Я обеспокоен твоими делами и не могу принять [твоего отношения к Поднебесной].

В Одах сказано:

Недобрых совсем не бывает вначале.

Но мало кто добрым дожил до конца[553].

Поэтому прежние ваны считали важным не только начало [дела], но и его конец. Откуда мне стало известно, что это действительно так? Вот некогда Чжи Бо-яо истребил [кланы] Фань и Чжунсин, осадил Цзинъян, но в конце концов был осмеян тремя семействами[554]. Ван из [царства] У по имени Фу-ча разбил свой лагерь в [царстве] Юэ близ [горы] Хуйцзи, затем нанес поражение Ци под Айлином, устроил встречу [правителей] в Хуанчи, был непочтителен к [царству] Сун. Впоследствии он был схвачен Гоу-цзянем и погиб[555]. Лянский правитель пошел походом на Чу, победил Ци, подчинил себе армии Хань и Чжао, заставил двенадцать правителей поехать на прием к Сыну неба в Мэнцзинь. Потом случилось так, что сын его погиб, а сам он стал носить шапку из холста, попал в зависимость от Цинь. Все трое добивались успеха. Они, однако, смогли начать [свое дело], но не смогли закончить. Ныне ты, ван, разрушил Иян, поверг во прах [область] Саньчуань[556], ты добился, чтобы ученые Поднебесной не смели говорить. Ты стеснил царства Поднебесной и передвинул границы обоих Чжоу, а нынешние государи не смеют глянуть за заставу Янхоу. Ты захватил Хуанцзи, а войска Хань и Вэй не смеют выступить. Если ты сможешь довести это до конца, то трем ванам [древности] будет недоставать четвертого, а пяти гегемонам будет недоставать шестого. Если ты не сможешь довести это до конца и в дальнейшем столкнешься с трудностями, то я боюсь, как бы государи и ученые, живущие между [Хуан]хэ и [рекой] Цзи, не приравняли тебя к [Фу-ча] из У или к Чжи [Во]. В Одах сказано.

Идущий по дороге длиною в сто ли

Середины достигнет через девяносто [ли][557]

Так говорится о трудностях конца пути.

Ныне и у тебя, великий ван, [и у чуского вана][558] надменный вид. Как я полагаю, если судить о делах Поднебесной с точки зрения современных правителей, то или Чу, или Цинь непременно должны подвергнуться нашествию [неприятельских] войск. Откуда известно, что это действительно так? Циньцы поддержали Вэй в его оборонительных мерах против Чу. Чусцы поддержали Хань в его оборонительных мерах против Цинь. Войска четырех царств равны по силе, и они не могут восстановить