– Мама, ты не можешь оставаться в этой квартире! – Брэнди все еще ощущала запах моющих средств, которые домовладелец использовал для чистки ковра. И краска для сокрытия граффити еще до конца не просохла, так как она слегка отличалась оттенком. И вообще Брэнди никогда не нравилась эта квартира. Это было просто временное пристанище, где можно было приклонить голову, пока они с Аланом не поженятся. И отсюда было недалеко до его работы.

Брэнди передернула плечами. Она ни в коем случае не оставит здесь Тиффани после этого акта вандализма. Если с матерью что-то случится, она себе этого никогда не простит. И потом, ей будет совсем одиноко, если Тиффани не станет.

О Боже. Брэнди заерзала от неудобства. Она не хотела трагического конца для матери, но думала только о себе. Она наверняка попадет в ад.

Но она надеялась, что ей удастся избежать переселения к Роберто, в его роскошные апартаменты, отягощенные воспоминаниями.

– Разумеется, Тиффани поедете нами в отель, – сказал Роберто.

– Это ужасная идея! – воскликнула Брэнди.

Ее мать будет жить в апартаментах, где нет такого места ни на полу, ни на мебели, ни у стен, ни в каждой ванной комнате, где бы они с Роберто не занимались сексом? Да это просто было бы… низостью!

– Там полно свободного места, – сказал Роберто. – Две спальни, две ванные комнаты…

– Две спальни?

Но в его жилище на пятьдесят восьмом этаже была только одна огромная спальня. Однако Брэнди не стала спорить, так как не хотела, чтобы Тиффани поняла, что она была у него в апартаментах. Матери незачем было это знать.

– Две спальни, – подтвердил Роберто. – Я уже позвонил в отель и сказал, что мне нужны другие, более подходящие для семьи апартаменты. Ньюбай сейчас пакуется для переезда. Мы будем жить на четвертом этаже, учитывая твой страх высоты, Брэнди.

Откуда он узнал?

– У меня нет страха высоты. Просто это доставляет мне небольшое… неудобство.

– Мне тоже, – сказала Тиффани. – Спасибо вам, Роберто, что позволяете мне остаться с вами. – Она коснулась его руки. – Это так мило.

– И совсем не мило, – сказала Брэнди. – Это неудачная мысль.

– У тебя есть лучшая? – спросил Роберто. Нет. Разумеется, ничего лучшего у нее не было. Поэтому она промолчала, а мать и Роберто ее проигнорировали.

– Я только собралась распаковываться, но еще ничего не успела выложить, – сказата Тиффани. – Брэнди, хочешь я помогу тебе собрать вещи?

Они вступили в заговор против нее.

– Я сама могу это сделать, – резко ответила Брэнди.

– И не забудь взять все то, ну… – Роберто сделал руками круг вокруг нее, – эти твои модные платья. У меня куча приглашений. Многие важные люди желают видеть у себя пресловутого итальянского вора, похитителя драгоценностей. Я почту за честь, если твоя рука будет лежать на моей руке.

– Самое модное, что у меня есть из всего того… – передразнила его Брэнди, имитируя его жест, – это единственное старое черное платье. Поэтому, я полагаю, мы не воспользуемся твоими приглашениями.

– Нет! – Тиффани вскочила со своего места. – У нас одинаковый размер. Я привезла с собой платья!

– Платья? – недоверчиво сказала Брэнди, повернувшись к матери. – Ты привезла платья?

– Да. Чарлз пригласил меня на вечеринку. – Тиффани тем временем разглядывала свои руки, поглаживая их у себя на коленях. – Не могу же я пойти в каком-то жалком старом платье.

– Да, это очень мило со стороны дяди Чарлза. Но для этого тебе нужно только одно платье, мама!

– Дорогая, когда я уезжала из Нашвилла, я еще не знала, какое платье я захочу надеть!

Брэнди забеспокоилась. Мать начинала принимать за нее решения. Так можно вообще потерять контроль над собственной жизнью и уже никогда не вернуть его назад.

Она еще больше встревожилась, глядя, какТиффани с Роберто поднялись и направились в ее комнату, болтая о графике своих светских визитов. Похоже, у ее любовника и матери было слишком много общего. Если они объединят свои усилия, трудно сказать, на какое потрясающее безумие это может ее подвигнуть.

Но в любом случае Брэнди не собиралась идти ни на какие званые обеды и вечеринки вместе с Роберто. Вокруг него было слишком много сомнительных людей. У него было слишком много сомнительных связей.

Брэнди была намерена занятьтвердую позицию и сказать Роберто, что они никуда не пойдут, а останутся за надежными стенами его апартаментов, пока она не передаст его с рук на руки суду.

Тиффани открыла дверь комнаты. Когда из спальни вышла Брэнди, у Роберто даже перехватило дыхание.

Он помнил ее у Макграта, с профессионально выполненным макияжем и в красном платье, так и кричавшем: «Бери меня!» На том вечере она была живым олицетворением соблазна. Но в синем бархатном платье, сшитом в средневековом стиле, и с косметикой, любовно наложенной руками матери, она выглядела шикарной, сексуальной и ранимой. Для полного завершения Брэнди не хватало только его объятий. Хотя, возможно, последнее заключение он сделал из-за своего обострившегося чувственного воображения.

Роберто не утерпел, чтобы не взять ее руки в свои и не поцеловать ее пальцы. Он мог сопротивляться этому желанию не меньше, чем участию в ожидаемом развитии тех событий, которые занимали его ум и планы.

– Сага, ты – самое прекрасное существо в мире, – сказал Роберто.

– Ну спасибо, – сказала Брэнди. Ее синие глаза сверкали с такой же суровой холодностью, как сапфиры в ушах. Она отдернула руки и зашагала прочь на своих высоких золотых каблуках. В них ее ноги от бедра до кончиков пальцев казались длиной с милю. Золоченый пояс, низко сидящий на талии, мягко позванивал, когда она, вызывающе покачивая бедрами, прошла мимо. – Поехали открывать представление.

Роберто вопросительно поднял брови на Тиффани. Та, пожав плечами, произнесла одними губами: «Она не в настроении».

Ну что ж. Брэнди имела на это право. На какое-то время. Ей хотелось провести сегодняшний вечер дома, но это сражение она проиграла. Роберто сделал бы ей снисхождение, если бы мог, но у него не было выбора. Все было предопределено еще до их знакомства. Он должен был выяснить правду о своем прошлом, и путь к этому открывала предстоящая хитроумно задуманная операция.

Брэнди стояла у открытой дверцы шкафа, с мрачным видом заглядывая внутрь.

– Где мое пальто?

Ах да. Коварный сговор!

Тиффани кивнула Роберто и, взяв с кресла пышное стеганое зимнее пальто из белого бархата, поспешила к дочери.

– Вот, дорогая, надень.

– Что это? – нахмурилась Брэнди, разглядывая пальто от Гуччи. Самое теплое пальто, какое только можно было создать во все времена.

– Это мое пальто, – сказала Тиффани. – Я знала, что здесь мне будет холодно, поэтому купила его, перед тем как сесть в самолет.