Джеймс вошел в комнату и стал складывать вещи в рюкзак. Сзади подошла Бекки.

— Пора прощаться, — сказал Джеймс, ощущая непонятную смесь печали и облегчения.

На кровать перед ним упал пистолет и пара обойм с патронами.

— Тебе пригодится, — сказала Бекки.

Джеймс был потрясен.

— Это что, твоего папы? Тебе попадет.

— Не доверяй Джейн Оксфорд. Я слышала немало разговоров о том, что она натворила, и поверь, эта штуковина сослужит тебе службу.

— Она сказала, что подыскала для меня и Лорин семью, — сказал Джеймс, нерешительно глядя на оружие.

Бекки взяла пистолет с кровати и сунула обойму в рукоятку.

— Как вы договорились с Кертисом? Ты выводишь его из тюрьмы, он помогает тебе начать новую жизнь.

Джеймс кивнул:

— Ну вот ты уже и вывел Кертиса из тюрьмы. Зачем ты теперь нужен Джейн Оксфорд? От тебя одни хлопоты и лишние расходы.

Эта мысль не раз приходила Джеймсу в голову, хотя в материалах к операции утверждалось, что Джейн всегда признательна тем, кто ей помог.

Бекки подняла пистолет и показала Джеймсу:

— Оттяни рукоятку, чтобы зарядить первый патрон, вот так… Вот этот рычажок — предохранитель. Это автоматический пистолет «глок». В каждом магазине по двадцать пять патронов, он может стрелять очередями, как автомат. Надо только перевести переключатель.

— Ты правда считаешь, что ей нельзя доверять?

Бекки пожала плечами, оттянула резинку спортивных штанов Джеймса и сунула пистолет ему за пояс.

— Не знаю. Но лучше подготовиться, чем потом жалеть.

Когда Джеймс в прошлый раз взял в руки пистолет, дело кончилось убийством. Ему не хотелось опять попадать в такое же положение. Ни о чем другом он думать не мог и вдруг почувствовал на щеке прощальный поцелуй Бекки.

— Будь здоров, Джеймс Роуз, — печально сказала Бекки. — Надень джемпер с капюшоном, чтобы никто не увидел пистолет. И береги себя.

Джеймс еле заметно улыбнулся:

— Постараюсь.

В дверях, столкнувшись с Бекки, появилась убитая горем Лорин.

— Что-то ты быстро обернулась, — заметил Джеймс.

— У меня не хватило сил с ними встретиться, — всхлипнула Лорин. — Я вернулась домой.

Джеймса удивило, как сильно Лорин привязалась к лошадям. Он обнял сестру.

— На, надень. — Он протянул сестре один из следящих пластырей. — А то вдруг нам придется разделиться.

Лорин расстегнула джинсы и прилепила передатчик, с виду неотличимый от обычного пластыря, к верхней части бедра, где его никто не мог увидеть. В тот же миг из комнаты Кертиса донесся грохот.

Джеймс метнулся по коридору и угодил в облако рваной бумаги. Кертис изорвал в клочки десятки своих рисунков, потом сорвал с петель дверцу шкафа, а сам забился в узкую щель между кроватью и стеной.

— Что случилось? — ахнул Джеймс.

— Мне здесь нравится, — прорыдал Кертис. — Мама разозлится на меня за то, что я убил людей. И мы опять ударимся в бега. Ей нравится жить среди опасностей, а мне страшно, и от этого у меня крыша едет. Я хочу жить на одном месте, рисовать, ходить в школу…

Джеймс не знал, что сказать. Тут в комнату вошел Воган.

— Вы что, подрались? — сердито спросил он. — Всю комнату разгромили.

— Кертису очень плохо, — неуверенно произнес Джеймс. — Ему нужна помощь.

Джеймс смотрел на Кертиса, жалобно плачущего у стены, и пожалел, что ничего не может для него сделать.

— Не хочу возвращаться в тюрьму, — рыдал Кертис. — И не хочу больше жить в бегах. Лучше б я умер, но у меня не хватает духу даже покончить с собой. Кому я нужен…

Джеймс сел на край кровати и тронул Кертиса за руку.

— Ты же знаешь, плохое настроение всегда проходит, — сказал Джеймс. — Вот вернешься к маме, поговоришь с ней по душам — и всё будет хорошо.

— Она никогда меня не слушает, — всхлипнул Кертис.

— Вы оба должны быть готовы к отъезду через пять минут, — сурово приказал Воган. — Джеймс, принеси Кертису платок, чтобы вытереть лицо. Впереди долгий путь. Он должен взять себя в руки.

30. ЗВОНКИ.

За все две недели, что Джеймс и Лорин прожили на ранчо в лесной глуши, Джон Джонс и три человека из ФБР не смогли с ними связаться. Чтобы как-то исправить ситуацию с отсутствием связи, они с безопасного расстояния следили за всеми, кто приходит в дом и уходит, установили на деревьях лазерные микрофоны, улавливающие вибрацию оконных стекол, и с помощью портативного компьютера превращали ее в приглушенную речь.

Тео принял шестичасовую смену и уселся среди деревьев в пятидесяти метрах от главных ворот ранчо. Тут он услышал, что ребята собираются в путь. Он снял лыжную перчатку, взял радиопередатчик и позвонил Марвину.

Джон, Уоррен и Марвин находились в пятнадцати километрах оттуда, ужинали в пиццерии неподалеку от мотеля. Пока Марвин разговаривал с Тео по рации, у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Он достал его и передал Уоррену. Звонили из местного отделения ФБР: отдел отслеживания телефонных разговоров подтверждал, что недавно они полностью прослушали беседу Джейн Оксфорд с обитателями ранчо.

— Хорошо, — сказал Марвин, сунул в рот последний кусок пиццы и встал. — Мне нужно позвонить и узнать, сколько народу мы сможем оперативно набрать в окрестностях Бойсе. Потом посажу человека следить за «Комфорт-Лодж» и поеду вперед. Движения здесь мало, и если мы сядем им на хвост, они нас в три секунды заметят. Джон, вы с Уорреном возьмите вторую машину и постарайтесь отследить сигнал от ребят, но держитесь на расстоянии. Тео будет ждать на месте, пока они не уедут с ранчо, а потом догонит нас.

*

В большой «тойоте» Вогана было три ряда кресел. Лорин одна заняла целый ряд, и они в темноте покатили к Бойсе. Девочка закрыла глаза и старалась не расплакаться опять.

На заданиях агентам «Херувима» часто приходилось испытывать чувства привязанности, заводить более менее близкие душевные отношения, которым вскоре суждено было порваться. Это очень тяжело, особенно для начинающих агентов. Лорин знала, что Джеймс будет смеяться над ней за то, что она распустила нюни из-за каких-то лошадей, но, думая о них, она не могла сдержать слез. Ей вспомнилось первое утро на ранчо, когда Лайза усадила ее в седло и разрешила на привязи проехаться по небольшому загону. Лорин очень боялась упасть, но со временем страх выветрился, и осталась только радость.

Кертис совсем пал духом и обмяк на сиденье, даже не пристегнув ремень. В лучах фар от встречных машин блестели мокрые полосы у него на щеках. До операции Джеймс знал о Кертисе только то, что было написано в полицейских рапортах об убийствах, да слышал рассказы Уоррена об обстановке в «Аризоне Макс». Теперь, узнав Кертиса поближе, Джеймс задавался вопросом: неужели этот мальчик с чувствительной душой превратился бы в убийцу, если бы вырос в нормальной семье, а не в бесконечных бегах рядом с матерью — искательницей приключений?