– Все, что я могу сделать, – это ждать, – пробормотал Ботолф и улыбнулся, заметив, что Саксан зевает тайком. – Мы скоро пойдем спать.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказала Саксан, выпрямляясь и с сожалением отрываясь от его груди. – Ты можешь посидеть еще, если хочешь.

– Нет, не хочу. Я только дожидался, пока уйдет Джеймс и Весли последует за ним.

Как только они встали, к ним поспешили леди Мери и Эдрик. Саксан чувствовала, что они очень взволнованы, и догадалась, что Сэсил был не единственной темой продолжительного разговора дяди с ее свекровью.

– У меня к вам просьба, милорд, – начал с серьезным видом сэр Эдрик, хотя взгляды, которые он бросал леди Мери, были веселыми и счастливыми.

Ботолф сразу понял, в чем дело.

– И что же это за просьба, сэр Эдрик?

– Вы единственный мужчина в роду вашей матери, поэтому я прошу у вас ее руки. Я понимаю, что прошу слишком много, милорд…

– О, Эдрик, – запротестовала леди Мери, но тот не обратил на нее внимания.

– Однако, – продолжал он, – я решился на…

– Все, что мне нужно, – это ты, Эдрик, – прошептала леди Мери. – Мне этого достаточно.

Саксан затаила дыхание: Ботолф медлил с ответом. Он желал счастья матери, и ему нравился Эдрик, но это не означало, что он одобряет выбор леди Мери, собиравшейся замуж за простого рыцаря и вассала. Граф очень гордился своим именем и понимал, что такой союз ему повредит. Хотя он не имел права запрещать что-либо матери, его протеста было бы достаточно, чтобы та отказалась от счастья соединиться с Эдриком.

Обе женщины вспыхнули от радости, когда Ботолф наконец улыбнулся и сказал:

– Моя мать только что дала вам ответ, сэр Эдрик. Когда свадьба?

Саксан потянулась в постели, еще не вполне проснувшись, и услышала, как кто-то вошел в комнату. Она приоткрыла один глаз и увидела всклокоченного Весли, наклонившегося к Ботолфу. Торопливое сообщение рыцаря, что тот нашел Пиппа с перерезанным горлом, потрясло ее, и она прижалась к мужу. Смерть этого человека не огорчила Саксан, поскольку он был предателем, но испугала. Каждый раз, когда они хоть немного приближались к Сэсилу, он опять ускользал от них. Смогут ли они покончить с угрозой их жизни.

– Не вырывайся. – Ботолф поцеловал Саксан и прижал к себе.

– Я должна пойти к Тине, она проехала такое расстояние, чтобы повидаться с нами. Я совсем не устала, Ботолф.

– Тем не менее ты должна отдохнуть, прежде чем мы отправимся на свадьбу матери. Это будет длинный и утомительный вечер. Сейчас середина ноября, и Регенфорд погружается в зимнюю спячку. Все с нетерпением ждали этой возможности повеселиться, и свадьба может затянуться до утра.

– Ты не очень удивился, когда король одобрил этот брак, правда?

– Нет. Моя мать – дальняя родственница короля и уже вышла из детородного возраста. Земли у нее мало, да и та бедная, так что она не представляет для короля интереса.

– Значит, она может выходить замуж за кого хочет?

– Да. Я просил разрешения короля просто из вежливости. Ты уже говорила с матерью?

Саксан состроила гримаску.

– Нет, я боюсь. Все идет так гладко, и я не хочу причинять боль нам обеим. Может быть, об этом лучше забыть.

– Разве ты думаешь, что она забыла.

– Она ведет себя как раньше, до того как я обидела ее жестокими словами.

– Тогда пусть все так и остается, если хочешь. Саксан оперлась на локоть и улыбнулась мужу:

– Ты думаешь, мне следует поговорить с ней? Она тебе что-нибудь сказала? Намекнула на то, почему в конце концов решила покинуть свою комнату? Или почему теперь проявляет благосклонность к моему дяде?

Ботолф положил голову жены себе на грудь и вздохнул:

– Нет, ни слова.

– Неприятно, что Весли потерял Пиппа из виду. Мы могли бы уже покончить с Сэсилом и перестать мучиться из-за этого.

– Да, но как Сэсил узнал, что Весли шел за этим шпионом? И как успел его убить?

– Перерезал горло человеку, который был верен ему, – прошептала Саксан и содрогнулась.

– Сэсила интересует только собственная жизнь. Я понял это еще много лет назад. Он был злым ребенком, и эта злоба с годами усугубилась. – Ботолф провел рукой по волосам. – Мы найдем Сэсила и покончим с ним. Не бойся, маленькая.

Раздался тихий стук в дверь к недовольству Ботолфа, поскольку граф просил его не беспокоить.

– Кто здесь? – спросил он.

– Твоя мать, Ботолф.

Ботолф сел на кровати, жестом останавливая Саксан, которая тоже было привстала.

– Войди. Увидев выражение лица леди Мери, он спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Нет, сын. – Она закрыла дверь и направилась к кровати. – Я просто хочу поговорить с вами обоими. Лежи, – сказала она невестке, пытавшейся встать. – Беременной женщине полезно лежать в постели.

– Что-то не так с подготовкой к свадьбе?

– Нет, Ботолф. Я хочу поговорить о Сэсиле и о моем глупом затворничестве.

– Это моя вина, миледи, – перебила Сак-сан. – Мне не следовало выплескивать свою ярость на вас в такой грубой форме.

– Нет, Саксан, – возразила леди Мери. – Даже если бы я считала твои слова несправедливыми, то и тогда не стала бы осуждать тебя. Ты имела право на гнев, и я понимаю это, так что тебе не за что извиняться.

– Забудем об этом, мама, – примирительно сказал Ботолф.

– Хорошо, забудем, и я не желаю больше слышать о Сэсиле. По крайней мере как можно меньше.

– Как хочешь.

– Когда я думаю о том, какой была упрямой и слепой, то чувствую себя ужасной дурой.

– Не надо так, миледи, – запротестовала Саксан.

– Дурой, которая закрывала глаза на правду, Саксан, – продолжала леди Мери. – Сэсил мог быть очень ласковым. Он был для меня тем вторым ребенком, которого я не смогла подарить моему мужу. Мне просто трудно было понять, как он мог стать нашим врагом, когда его маленьким взяли в дом, его признали, ему доверяли. Как он мог выступать против Ботолфа, зная, что это значит действовать против меня! Какие только оправдания я не выдумывала для него, даже когда он был ребенком! Нет, Ботолф, я не закрывала глаза на его шалости и недостатки, но считала, что он просто остро мучается сознанием своей незаконнорожденности. Его нрав нельзя было назвать дурным, но когда Сэсил вырос, то сделался хуже. Когда начались покушения на тебя, Ботолф, я подозревала Сэсила, но не могла смотреть правде в глаза. Это походило на историю Каина и Авеля, и я просто не верила, что такой грех может случиться в моей семье.

– Я всегда это понимал, мама.

– Знаю, Ботолф, ты был очень терпелив. Но затем, когда он напал на Саксан… – Леди Мери содрогнулась. – Я услышала об этом, когда шла в ее комнату, но заткнула уши. От Сэсила исходило настоящее зло, которое я больше не могла не замечать. Здесь уже не было подосланного убийцы, чье нападение Ботолф мог Отразить и который был подкуплен кем-то. Причина, по которой твои слова сильно ранили меня, Саксан, в том, что это были те самые слова, которые эхом отдавались в моем сердце и уме, и они переросли в оглушительный рев. Я просто не могла вынести этого.