— Стоять, красотка! Чуть свет, и уже в бега! Лежи, ещё рано. Тебе. А мне в аэропорт. Но сначала жена должна проводить мужа. — И полез целоваться.

— Миша, дай хоть зубья почистить… — Моя мольба была проглочена, не разжёванная…

Распихав свою девчачью банду по яслям-школам, я, наконец, оказалась на работе. Договорившись заранее с мамой о детях, я планировала потрудиться на славу в офисе как можно дольше, последние дни года всегда сильно напрягали. В обед отзвонился Мишка, очень досадуя на задержку, не всё успели, придётся остаться до завтра. Ну что ж, у меня тоже накопился ворох бумажной работы, есть повод провести ночь с ним… И уже поздним вечером, отпустив коллектив готовиться к празднику, я неожиданно для себя осознала, что всё сделано. Да, все папки перекочевали справа налево, освободив обзор из большого офисного окна. Я загляделась: тихо падал пушистый снежок, добавляя очарования гирляндам лампочек и новогодним украшениям, редкие прохожие, похоже, тоже были во власти волшебницы-Зимы. Надо же так запакостить сергеевщиной такое хорошее слово! Следует абстрагироваться от этой напасти раз и навсегда. И я позвонила Исаеву.

— Слушай, звезда монгольских конкурсов красоты! Надо же быть такой дурой, чтобы не понять одной простой истины: Исаев уже давно не твой. Мало того, я не позволю… — Телефон выпрыгнул из рук и сделал «хрюк-ля-ля…»

На заднем фоне чётко прозвучало имя Сергеевой, выданное моим мужем: «Алина, всё готово. И я тоже». Не знаю, сколько времени я просидела, но, приняв решение, через час уже устраивалась в самолёте. Не знал об этом никто. Как мне это удалось, кто помогал, бог иди чёрт, но билет в бизнес-класс, по цене хорошего круиза на недельку, был в кармане. На душе — полный штиль. Почему-то не одолевали мою, уставшую, прежде всего от самой себя, головушку пакостные чувства и крамольные мысли. Только одно желание, как можно быстрее прояснить ситуацию, и умереть. Если не физически, то морально, на женском уровне. Без Мишки от меня останется только та часть, которая будет выполнять материнские обязанности. И всё. Я чётко понимала это и старалась не запустить колесо воображения. Все выводы потом. Потом, Лиза! Я даже не позволяла себе думать, уткнувшись в тёмное кольцо иллюминатора.

Через два часа самолёт благополучно приземлился в столице нашей родины. А ещё через час, уже за полночь, я входила в фойе гостиницы, в которой всегда останавливался Исаев. Показав девочкам за стойкой паспорт со штампом ЗАГСа, узнала его номер и то, что сейчас он отсутствует. Получив разрешение подождать, сняла шубу, замоталась в широкий шарф и устроилась за стойкой бара здесь же, недалеко от входа. Мальчик-бористо сделал очень вкусный кофе, украсив его пенкой с простреленным стрелой сердцем. Пока не было наплыва желающих, он совершенствовал мастерство, разрисовывая чашки разными пейзажиками. Очень интересно, я чуть не пропустила торжественный внос Сергеевой, уцепившейся за шею моего мужа. Она была в одном платье, видимо её величество привезли в машине с личными сопровождающими. Верный Виктор-Санчо Пансо летел следом с шубкой и кучей папок. Чашка кофе, это становится забавным, готова была взлететь в сторону Алины-крокоделины, но, оценив расстояние, так и осталась в моей руке. Я влипла в высокий стул, меня и так не было видно в затемнённой кафешке.

— Виктор, реши вопрос с билетом сам. Девочки, ключи от номера 67. — Мишка был явно взвинчен.

Но номер 67 рядом с 65, в котором жили дружбаны. Я потихоньку протиснулась к лифту с другой стороны. Дверь в «покои» была открыта нараспашку, приглашая в прихожую. За ширмой, отделяющей вход, меня не было видно. Алинка возлежала на кровати, а Мишка стоял перед ней, уткнувшись в телефон.

— Мишенька, я хочу на ручки. — Она пыталась подняться, цепляясь за мужскую руку. — Ну, пожалуйста, возьми меня на ручки, — ныла подпившая особа.

— Да что такое, не отвечает. И никто ничего не знает. Чёрт и что! Да где Витька?

— А зачем нам Виктор? Я сниму твою усталость в две секунды. Ты же знаешь. Давай моего любимого медведя, я его усмирю, давай, Михась. Ну, давай… — И полезла под рубашку.

— Прекрати, угомонись уже, будущая мамаша. Я пошёл…

— Нет! — Алина вцепилась в него, сильно потянув на себя, и Мишка завалился на её ложе, в последний момент выставив перед собой руки.

Пьянь сергеевская вцепилась в мужскую шею, подтянулась и почти поймала его губы.

— Ты считаешь, что целоваться с перебравшей женщиной очень приятно? Давай ты сейчас поспишь, а завтра…

Я уже не слышала, что будет завтра. Для меня это завтра закончилось здесь и сейчас. Вылетев в фойе, схватила шубу, и, одевая её на ходу, услышала: «Лиза, ты куда?» Голос Витьки просвистел мимо, ещё быстрее подталкивая в сторону такси. У каждого уважающего себя российского гражданина есть минимум один знакомый в Москве, у которого можно остановиться. Моя одноклассница, Нина Семёнова, в этом году получила служебную квартиру. Я там ещё не была, но адрес остался в голове. Это и спасло. Нинон встретила меня, как будто мы только вчера расстались. Впрочем, как всегда. В доме заканчивался ремонт, оставались мелочи, которыми она и занималась. Поэтому и не спала.

— Что не позвонила? — Вместо «здрасьте» спросила подруга. — Так, давай на кухню, чайник поставь. Я сейчас.

Она вышла. Я заметила, что в блоке было две квартиры. Разделась, уселась. Чайник красиво бурлил голубыми бульками. Тепло, уютно, больно… Душа сжалась, как котёнок, которого выгнали из дома, она даже мурчать не могла. И я вспомнила, как в прошлом году Нина, возвращаясь с работы, услышала жалобное мяуканье на помойке. На улице минус двадцать. Скорее всего, кот там прятался, или, вовсе, жил. Но что-то остановило её, и гринписка нашла коробку с маленьким, страшным и полуживым животным. Она тогда жила в общежитии, её бы просто не пропустили на проходной с такой находкой. Пришлось вернуться на работу, а утром отправиться в ветеринарную клинику. Но в платной больничке в помощи отказали, предложили усыпить. Нинка очень удивилась, ведь она готова была заплатить за лечение, а они даже не попытались. Конечно, котёнок еле дышал, весь в коросте, в лишае. Но ведь нужно же попробовать, господа ветеринары! Моя подружка не отдала животину, решила действовать сама. В метро котик, замотанный в тёплый шарф, вытащил лапку и зацепился за её палец, а в глазах стояли слёзки. У Нинки сжалось сердце, кошачья мольба о помощи, и слов никаких не надо, зацепила струны души одинокой девушки… В обычной зоолечебнице, на приёме у молодого доктора