– Хорошо, это я тебя поцелую, – легко согласился барс и перекатился, оказавшись сверху.

– Нет! – тонко взвизгнула я. Стало страшно от его близости. – Я вас поцелую!

Да, быстро уступила. Больше не хотелось никаких игр. Зажатая его телом, почувствовала себя в ловушке. Наверное, только то, что барс тут же вернул нас в прежнее положение, не дало мне впасть в панику.

Оказавшись сверху, я облегченно перевела дыхание. Хант лежал не шевелясь, демонстрируя мирные намерения. Его рука на моей спине еле заметно стала поглаживать по позвоночнику, успокаивая. Он повернул голову вбок, подставляя вторую щеку, как бы намекая, что большего не требует, и терпеливо ждал, когда я решусь. Взгляд был серьезный и спокойный, без следа насмешки.

Осторожные прикосновения к спине были приятны, и я немного расслабилась. Не хотелось шевелиться, но время шло. Понукая себя, что чем скорее поцелую, тем быстрее он меня отпустит, я нехотя потянулась к его щеке.

Когда между нами оставались какие-то сантиметры, барс повернул голову и поймал мои губы.

Сердце ухнуло вниз. Всхлипнув, я дернулась, успев почувствовать, что губы у него на удивление мягкие. Мои же собственные от легкого, нетребовательного поцелуя покалывало, как будто в них вонзились тысячи иголочек.

– Эля… – тихо прошептал Марр, и по моему лицу легким дуновением прошлось его теплое дыхание. Синие глаза барса потемнели, и в них я увидела такое желание, что даже вдохнуть не смогла, застигнутая врасплох силой чужих эмоций. – Один поцелуй… Позволь тебя коснуться.

Я замерла, не в состоянии ничего предпринять. То, что он просил, а не принуждал, хотя и мог, я оценила, но сама поцеловать не могла.

Рука барса легла мне на затылок, и под мягким давлением я стала склоняться к нему. При желании, наверное, могла бы вырваться, но, попав в плен его глаз, как под гипнозом позволила Ханту решить за себя.

Соприкосновение губ, и из его груди вырвался глухой стон. Ему, наверное, стоило огромного труда сдержаться, но поцелуй был легчайший. Хант осторожно знакомился со мной, боясь спугнуть. Еще в самом начале я закрыла глаза, и все ощущения были пронзительно остры. Я трепетала от его прикосновений, как будто это был вообще первый в жизни поцелуй.

Марр прихватил мою нижнюю губу, чуть потянув, и я приоткрыла рот. Касание его языка, и я дернулась. Не потому, что неприятно, а попросту не выдержала охватившего внутреннего напряжения.

С разочарованным вздохом барс замер, чуть поднял голову, дыша мне в висок. Я чувствовала, как быстро колотится его сердце, да и мое билось в груди пойманной птицей. Не верила тому, что я с ним поцеловалась. Что вообще позволила дотронуться! Понять не могла, как мы к этому пришли?! И что теперь будет?

Я металась по комнате, не находя себе места. То замирала, прикладывая пальцы к губам, которые до сих пор помнили поцелуй с барсом, а то начинала ходить, охваченная волнением. Во мне боролись разные эмоции, и я не знала, как с этим справиться. Сам поцелуй был потрясающий, если не учитывать его виновника. Я не хотела сближения с Хантом. Все что мне нужно – продержаться год. И вот как я продержусь, когда чуть ли не с первых дней подпустила барса настолько близко, что сама же и целую?

Марр обещал дать время привыкнуть, но мне не выстоять против его опыта и напора. Как ловко он обучение катанию на роликах свернул к поцелуям. Вспомнив, как валялась с ним в траве, готова была провалиться от стыда!

Да, он меня почти сразу отпустил. Кататься я больше не хотела, и мы вернулись на аллею, где переобулись. Хант пытался отвлечь меня разговором, рассказывая о том, как строился дворец, но не смог завладеть моим вниманием, и слушала я вполуха, захваченная своими переживаниями.

Когда мы сложили ролики, барс забрал сумку со словами, что будет ждать моего второго урока. Ага, это мне впору брать у него уроки по ловкости задуривания головы! Я с сожалением проводила ролики взглядом.

– А если я захочу покататься, когда вы будете заняты? – задала ему вопрос.

– Сообщи о своем желании. Возможно, я смогу освободиться, – ответил он.

После этого я поняла, что можно забыть о катании одной. Сама к нему больше не подойду с предложением покататься, помня о том, чем закончилась первая поездка.

Я ругала себя последними словами за беспечность. Теперь он точно решит придерживаться выбранной тактики, каждый раз загоняя меня в угол и срывая поцелуи! А почему нет, если один раз я ему это позволила? Вот кто мне мешал просто уехать тогда, не оглядываясь? Пусть бы и лежал себе под деревом, раздумывая о жизни. Нашла о ком беспокоиться!

Очень быстро мне стало тесно в своих комнатах. Захотелось отвлечься, стереть со своих губ воспоминания о мужских прикосновениях, но даже умывание холодной водой не помогло. Кожа горела, как будто впитала в себя поцелуи Ханта. И воспоминания о том, какие у него мягкие губы, как осторожно он меня целовал, жгли каленым железом.

Я не хотела ничего знать о том, как он целуется! Каким бывает, когда снимает с себя маску невозмутимости и улыбается. Не желала видеть в его глазах эмоции, которые пугали и завораживали одновременно. Отпустил бы меня домой! Хочу свою прежнюю понятную жизнь, где я бы бегала по собеседованиям, а потом работала, жила с сестрой и вздыхала о Камияре.

Ой, последние мысли совсем лишние! Нет, не будь того приглашения на благотворительный вечер, я бы вернула все вырезки о нем из газет и журналов в коробку и с ностальгией задвинула бы в дальний ящик, приказав себе жить реальностью. Может быть, и на свидание с кем-нибудь пошла, и со временем у меня бы обязательно появился постоянный молодой человек.

А теперь в моей жизни Баттас, малознакомый мужчина в качестве мужа, перспектива подселения зверя и рождения барсиков. Взвыть хотелось от такого будущего! Еще и куча незнакомых баб с бывшей супругой моего мужа, которые проживают под боком. Вот оно, несказанное счастье, от которого хотелось удавиться.

Настроение стало воинственным, и я решила познакомиться поближе с теми, кто живет на женской половине. Попросила одну из своих служанок проводить меня в общий парк. Должен же там хоть кто-то прохлаждаться. Вот и взгляну поближе на девиц, что здесь живут, заодно и осмотрюсь.

Обрадованная поводом хоть чем-то занять свои мысли, лишь бы не думать о Марре, я принялась расспрашивать служанку, чем занимаются девушки в течение дня, как живут.

Оказывается, и у них были занятия. Каждая, независимо от своего происхождения, должна была доказать, что умеет сервировать стол, подать блюдо, принять гостей, правильно вести себя в обществе. Именно кшатры обслуживали все важные приемы, ужины, обеды, и они должны были быть на высоте. Почти у каждой из них дома всю работу выполняли слуги, и многим приходилось учиться этому. Конечно, перед поездкой во дворец они готовились, но здесь обязаны были подтвердить свои умения, иначе их никто бы не допустил к приемам, где можно встретить потенциального мужа.