‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Вы так и не объяснили, зачем вам понадобились статьи. – Миссис Саммерс вернулась в гостиную и передала ему дымящуюся чашку.

Гримм поблагодарил, сделал большой глоток и пустился в долгие объяснения о возобновленном расследовании хищения на химическом заводе в соседнем округе. Пока он с упоением лгал, я гадала, почему Итан не начал с редакции. Если пожар и уничтожил часть здания, информацию с сервера должны были восстановить. Ответ на вопрос я получила уже после возвращения в Вашингтон. Пользуясь отсутствием Гримма, я несколько часов изучала историю «Ричмонд ньюс» и выяснила, что год назад сайт газеты был взломан хакерами. Спустя сутки работу удалось восстановить, но с ущербом – архивные данные исчезли, а в новостной ленте не уцелело ни одного выпуска старше двух лет. Теперь я была уверена – Итан искал в нужном месте. Слишком много неприятностей выпало на долю неизвестного издания.

Вернувшийся ближе к вечеру Гримм был в скверном настроении и снова усадил меня за компьютер – оценивать очередной маршрут передвижения Мура.

– Случайную встречу нужно организовать послезавтра, – снизошел он до пояснения, когда я заикнулась о нелогичной смене первоначального плана.

Неделю подготовки сократили до двух дней. Теперь понятно, почему Гримм бесится. Развернувшись к экрану, я малодушно подумала о том, что сенатору было бы проще убить Итана, чем тратить силы и время. И на следующее утро пожалела об этом – все новостные каналы вели репортажи с моста Теодора Рузвельта. Дикторы тревожными голосами связывались с корреспондентами, а те, захлебываясь от эмоций, рассказывали, как фургон строительной компании протаранил легковой автомобиль и, пробив им ограждение, столкнул в реку, а сам завис на краю. Спасатели не успели ни добраться до фургона – он рухнул вниз задолго до их приезда, – ни достать живым водителя седана. В закольцованном видео очевидца я сразу узнала автомобиль Итана.

– Эта блондинистая стерва когда-нибудь угомонится? – Гримм схватился за сотовый, едва взглянув на экран телевизора. – Твою мать, Донован, ты куда смотрел?

– Погоди… это устроила Криста? – не поверила я – бывшая подруга хоть и страдала безрассудством, вряд ли бы самовольно взялась за устранение объекта.

Из обрывков телефонных разговоров я знала, что после закрытия офиса в Маниле она яростно выслуживалась перед дочерью сенатора, но заданий серьезнее слежки за мелкими конкурентами Джеффри Спейда или перевозки банковских документов не получала.

– Выяснилось, что Мур собирался к вдове не за статьями. – Гримм нажал отбой. – А хотел получить согласие на эксгумацию тела Саммерса.

Криста же весьма вовремя вызвалась навсегда закрыть вопрос с мешающим сенатору агентом.

– И теперь мы несколько месяцев будем разгребать дерьмо с внутренним расследованием. – Гримм устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– И женой Мура, если он успел поделиться планами. – Я села рядом на подлокотник.

– С ней тебе спать не придется.

Я не удержалась от смешка и в порыве внезапно накатившего озорства запустила руку в волосы Гримма – почему-то захотелось их взъерошить. Открыв глаза, он рывком усадил меня к себе на колени. Я не стала отбиваться, но и поцеловать себя не дала, прижав к его губам указательный палец. Возразить Гримм не успел – зазвонил мобильный. С наигранным сожалением я поднялась с его колен и получила шлепок по ягодицам.

– Купер, – самодовольно хмыкнул он в трубку и тут же нахмурился. – Кого? Вы еще стажеров к этому делу подключите.

С каждой минутой разговора лицо Гримма становилось все мрачнее. Наконец, он отложил телефон.

– Женой Мура займутся Донованы и Эггерс, а мы летим в Канкун. – Тон тоже не предвещал ничего хорошего.

Я видела лишь одну причину резкой смены настроения, но на всякий случай уточнила:

– Джейсон… мертв?

Теперь мне будет сложно убедить Селину отдать третью копию.

– Если бы.

– Не знаешь, куда Джаред положил новые фильтры? – Гримм шумно возился с кофеваркой.

Я потерла уставшие глаза и отвернулась от монитора. Последние сорок минут изображение на нем оставалось неизменным: Селина неподвижно сидела возле кровати Джейсона.

– Посмотри слева, – я кивнула в сторону полки. – За салфетками.

Отыскав нужную упаковку и заправив фильтр, Гримм потянулся за чашками:

– Тебе с сахаром?

Я махнула рукой – все равно. За три с лишним недели кофе так надоел, что я даже вкуса не чувствовала. Помимо нас с Гриммом, за наблюдение отвечали только Исайя и Джаред – два афроамериканца, охранявших меня в Вашингтоне, – и при работе парами двенадцатичасовой график оказался весьма утомительным.

– Отдохни хоть немного, – искаженный динамиком голос Тейлор вернул наше внимание к монитору. – Или я попрошу Ташу вколоть тебе снотворное.

Ответа не последовало. В кадре появился Сатир – остановился у кровати и проверил показания приборов.

– Без изменений?

Селина кивнула.

Кислородную маску давно сняли – Джейсон дышал сам, но вид у него по-прежнему был неважный. Он вышел из комы двадцать шесть дней назад, изрядно удивив врачей, прочивших в перспективе смерть мозга и отключение от системы жизнеобеспечения. Видимо, у мерзавца свой договор с преисподней. Или его не ждали даже там. Здесь же за него билась Селина: умывала, кормила, разговаривала, следила за сеансами массажа и приемом лекарств, но эти усилия не помогали. Джейсон ненадолго приходил в сознание и, не говоря ни слова, снова засыпал. Возможно, он даже не узнавал ее.

– Не верю, что можно так… держаться за кого-то, – взяв у Гримма чашку, пробормотала я.

– То есть ты не прольешь ни слезинки над моим бездыханным телом?

Я хотела съязвить в ответ, но помешало оживление на экране монитора. Джейсон медленно открыл глаза. Сатир шагнул к изголовью кровати, Селина вскочила, Тейлор кинулась за медсестрой. Увидев склонившиеся над ним лица, Джейсон попытался поднять руку. Это удалось не сразу, но едва кисть оказалась в воздухе, он всем телом подался вперед. Пальцы сжали ворот гавайской рубашки Сатира.

– Убери… – прохрипел Джейсон. – Убери ее отсюда.