Оканчивая школу, я решила не поступать в университет, а вместо этого выбрала библейский колледж. Я очень хотела посвятить свою жизнь исцелению и любви во всем мире. В то время я считала, что единственный способ добиться этого – стать миссионером. Больше всего на свете я хотела помогать людям и служить им. На протяжении долгих месяцев я несколько часов в день проводила в молитве и медитативном созерцании, прося Господа использовать меня подобным образом. Мальчик, с которым я встречалась в школе, разбил мне сердце – женился на другой. Моя лучшая подруга от меня отвернулась и большинство наших общих друзей ушли вместе с ней. Родители почти перестали со мной разговаривать, потому что я отказалась поступать в «нормальный» колледж, как все. В результате расстройство пищевого поведения, начавшееся у меня в 14 лет, переросло в настоящую болезненную зависимость, которая разрушала мою жизнь.

На протяжении двух лет я чувствовала себя изолированной от всех и одинокой. Все и вся, на что я могла рассчитывать, в мгновение ока исчезло. Я была ужасно одинокой. Я получала мизерные деньги, работая в приюте, и не сводила концы с концами. Когда мне надо было удалить нерв из зуба, я не смогла найти 250 долларов на услуги дантиста. Я заплатила 50 долларов за удаление зуба – чтобы избавиться от боли. Я чувствовала, что Бог забыл обо мне. Я решила посвятить свою жизнь служению Ему, но все, что я делала, приводило к ужасным результатам. Я так разозлилась, что бросила библейский колледж и несколько лет вообще не молилась. Просто не хотела разговаривать с Богом, который так подло меня предал.

Через несколько лет я прошла 12-шаговую программу по преодолению расстройства пищевого поведения. Тогда я снова стала использовать молитву и медитацию – для полного излечения. Мои слова могут показаться вам высокомерными, но мне надо было сначала «простить» Бога – только после этого я смогла вернуться к молитве.

Понемногу я смогла примириться с пережитыми разочарованиями. Чтобы возобновить общение с Богом, то есть вернуться к молитве, мне надо было выплакаться и стать предельно честной с собой. Ни один молитвенник и ни одна из прослушанных за долгие годы проповедей не научили меня молиться именно так, как мне было необходимо. «Господи, я даже не хочу разговаривать с Тобой! Я так зла! Ты вызываешь у меня отвращение. Как Ты мог поступить со мной подобным образом? Я ненавижу Тебя. Нет, не ненавижу – я в Тебя больше не верю. Даже если Ты существуешь, я не хочу Тебя знать». Подобный разговор трудно счесть вежливым и милым, но он был искренним. И в силу своей искренности он стал исцеляющим. Мое сердце начало оттаивать, освобождаться для любви. Я снова могла любить и быть любимой, но для этого мне надо было сказать правду себе и Богу – иначе в моей душе просто не было места для любви.

Иногда жизнь полна таких глубоких разочарований, что мы не способны мириться с ними. Мы восстаем против них и не можем обрести покой, потому что не в силах более выносить душевные терзания и сердечную боль. Мы страшимся возможности быть целиком поглощенными горем. Нам страшно, что, начав плакать, мы не сможем остановиться.

Иногда жизнь бывает именно такой. И в ответ на жизненные трудности мы просто перестаем молиться – объявляем забастовку, не желая разговаривать с таким холодным и безразличным Богом. Мы отчаянно пытаемся переключить внимание с внутренней боли на внешние обстоятельства.

Переступив порог дома, мы тут же включаем телевизор. Мы окружаем себя драмами, которые отвлекают нас от собственных чувств, но разве можно, отказываясь от близости с самим собой, рассчитывать на близость и любовь с другим человеком? Как мы можем довериться другому человеку, когда не доверяем Богу, кем бы этот Бог для нас ни был?

Я долго не могла понять истинного смысла тех лет сердечной боли и утрат. Он открылся мне, лишь когда я перешагнула за тридцать. К этому времени я уже работала психотерапевтом в пригороде. Ко мне обращались мужчины и женщины, потерявшие дом и жившие на улицах. Работая с группой из двадцати человек, боровшихся с какой-нибудь зависимостью или деструктивной привычкой, и проводя разработанные лично семинары в помощь людям, находящимся в самых ужасных жизненных обстоятельствах, я неожиданно все поняла. Я много лет считала, что Бог не слышит моих молитв, но это было не так. Бог ответил мне. Он не бросил меня. Я поняла, что в тот период глубокого мрака и сердечной боли мне открылось то, чего я никогда не открыла бы в библейском колледже, – как после ужасающих разочарований вернуться к нормальной жизни, как преодолеть боль разбитого сердца и стать добрым, способным на сочувствие человеком, как простить тех, кто причинил тебе ужасные страдания. Когда я стала помогать другим, я поняла, что просила Бога именно об этом. И в этот момент я ощутила глубокую благодарность и одновременно чувство ужасного стыда за свои сомнения.

Ральф Уолдо Эмерсон однажды сказал, что молитва – это «созерцание фактов жизни с самой высокой точки наблюдения». Я обнаружила, что те мои клиенты, которые молились о помощи и совете, добивались большего прогресса, чем те, кто этого не делал. Они сумели увидеть себя и свои проблемы в более широком контексте. Они меньше переживали из-за своих проблем и испытывали искреннюю надежду на возможные решения. Даже те, кто не считал себя религиозным или «духовным» человеком, начав молиться, добивались успеха быстрее. Не могу сказать, что я полностью понимаю это явление, однако такого понимания мне и не требуется. Надо просто принимать дары, когда они появляются, – и не забывать благодарить.

Теоретически я догадываюсь, почему молитва и медитация оказывают такое глубокое влияние на нашу жизнь. Молитва и медитация соединяют нас с тем, что я называю параллельной реальностью. Во время молитвы мы словно настраиваемся на другую частоту и начинаем видеть происходящее в нашей жизни с совершенно иной точки зрения. То, что мы видим в этом состоянии, совершенно ускользает от обычного сознания. Во время молитвы или медитации мы неожиданно видим возможности дарить любовь, вспоминаем незамеченные акты доброты и сочувствия. Нередко мы даже не замечаем, насколько нам недостает любви, потому что в обычной жизни отвлекаемся на другие, несущественные вопросы. Молитва и медитация подключают нас к источнику любви и тем самым переводят на более высокий уровень сознания – мы начинаем понимать, что любовь постоянно присутствует в нашей жизни.

Недавно я смотрела документальный фильм «Яростная благодать» – о том, как Рам Дасс поправлялся после инсульта. Создатели фильма спрашивали у людей, каково это – находиться рядом с Махараджи, гуру Рама Дасса, с 1960-х годов. Меня поразило то, что все эти люди отвечали почти одинаково. Рядом с этим человеком все они ощутили глубокую любовь к себе и окружающим. Они не принимали никаких психоделических препаратов, хотя до встречи с Махараджи позволяли себе это. И даже без этого они смогли достичь состояния абсолютной общности со всем сущим – достаточно было просто находиться с ним в одной комнате. Этот опыт показывает, что исключительным человеком был не сам Махараджи. Просто он мог пробудить исключительные качества в каждом человеке.