Увидев в сквере всё ту же мороженицу, я попыталась быстрее проскочить мимо неё, делая вид, что она мне незнакома. Зато дородная женщина, увидев меня, презрительно отвернулась и затянула свою старую песню.

— Это ж надо, бесстыжие! А ещё говорила, что в Союзе родилась. Да не в жизнь у нас такого не было!

С чего она взяла, что я ей говорила о месте своего рождения? Да вроде и повода я ей не давала, что бы рассуждать о моей ориентации. Не будешь же каждой продавщице доказывать, что я как и вы, любила мужчину, родила от него двоих детей.

— Результат, один. Что продавщица, любительница курортных романов, что я верная жена, что Зоя другой ориентации, а вот коротаем время в одиночестве. В смысле без любимых, — рассуждала я, пока шла до места встречи с Зоей.

Юля, стояла за густыми кустами аллеи возле клиники и ждала, когда Зоя выйдет с работы и пойдёт домой. Она знала, что Зоя работает в архиве и у неё нормированный рабочий день. Это облегчало её задачу. Ей необходимо было попасть в квартиру к Зое. Но без неё она не могла этого сделать. В общем дворе, можно и замков не запирать, соседи — лучшая охранная сигнализация.

Юля заметила, как к клинике подошла женщина в соломенной широкополой шляпе и больших солцезащитных очках. Вышедшая ей на встречу, Зоя передала ей что-то и, попрощавшись, пошла в сторону аллеи. Юля внимательно смотрела на незнакомку. Та сняла очки, и Юля узнала родственницу Натальи, которая после смерти Андроникоса жила вместе с ней в её доме.

— Она отдала ей флешку, — догадалась Юля.

Злость захлёстывала её. Достав из своей сумочки, всё тот же нож, она подбежала к Зое и со всей силы ударила женщину в спину. От неожиданной боли Зоя громко вскрикнула и замертво упала на траву. Убегающая Юля слышала, как около Зои громко кричала и звала полицию мороженица, работающая неподалёку.

— Я знаю, кто её убил, я свидетель, — говорила она, вскоре подъехавшим оперативникам, — ходила к ней, такая вся из себя в широкополой соломенной шляпе. Представляете в возрасте, а всё туда же!

— Куда же, — не понимал её полицейский.

— Всё туда же! Она из этих! Голубых, только женщин!

— Сможете подъехать к нам и описать женщину?

— Ещё как смогу! Я её хорошо рассмотрела! Прямо как вас сейчас видела!

Я хотела расспросить Зою, что могло быть на флешке, но вспомнив, что у неё нет компьютера и поняв по её поспешности, что ей не очень хочется общаться со мной, остановила проезжавшую мимо машину. Доехав до дома, я расплатилась с водителем, но мне что-то так не захотелось идти в пустую, душную квартиру, что я решила, не заходя в неё пойти на пляж и посидеть у морской прохлады.

Многие курортники любят пожариться на палящем южном солнце. А мне нравится заходящие его ласковые лучи. К вечеру море теплее, его волны мягче, и на берегу тише, не так многолюдно. И мне можно не стесняясь своей фигуры бросать своё тело в солёные воды и лежать на спине, качаясь на волнах, как в гамаке. Борясь со сном, под убаюкивание прибрежных волн, я старалась прокрутить сложившуюся ситуацию.

— Почему следят за Николосом и почему оперативно не ищут Наталью. Как узнать больше об Асе? И вообще в правильном направлении я ищу? Возможно подвох в другом? А главное жива ли Наташа?

От такой жестокой мысли, я дёрнулась, и провалилась с головой в глубину, отчаянно брыкаясь и борясь с откуда-то нахлынувшей на меня волной. Мне уже порядком надоело пробовать на вкус солёную воду, а руки, пытавшиеся изобразить плавание по-собачьи, почему-то двигались вверх-вниз и от частого махания устали и не могли больше производить вообще никаких движений. Мысленно я стала прощаться со всеми своими родными, моментально решив, что пока со всеми не попрощаюсь, не утону. Как раз, когда очередь дошла до моего бывшего мужа Олега, я почувствовала, как вдруг кто-то меня бесцеремонно схватил за руку, потом обвил моей бесчувственной рукой свою упругую шею и потащил к берегу.

Сопротивляться было бессмысленно, тем более, что мужчина был прав. Ещё рано огорчать родных и близких моим таким некрасивым уходом из жизни. Некоторые так сразу и скажут: допрыгалась наша королева! Доплавалась! Я даже предполагаю, кто такое может сказануть. Интересно, а потом он будет жалеть, и скучать о своей бывшей жене?

Домыслить я не успела, так как мне показалось, что мужчина очень устал и, не донеся меня до берега, бросил моё пышное, но измученное тело прямо на гальку. Да и сам он, лежал, тяжело дыша и не делая попыток, хотя бы отползти от воды.

— Устал, наверное, — подумала я, глядя в серое темнеющее небо. Но тут же, мне показалось, что мужчина не дышит. Я соскочила и стала его теребить.

— Мужчина, вам плохо? — Я пыталась перевернуть его, и когда мне это удалось, то от неожиданности я резко отшатнулась и плюхнулась в накатившую на берег волну.

— Но нельзя тебя оставлять одну! — сквозь смех сказал мужчина, знакомым голосом, — не удалось от рук бандитов погибнуть, так решила утонуть?

— Петрович! Вадим! Такого не бывает! Ты откуда? — Я кинулась на шею своего давнего друга полковника полиции Вадима Петровича, правда, уже пенсионера, а теперь работающего егерем в своей далёкой, но для него родной тайге.

— Я-то? Я-то с родных мест. С самой Сибири. Вот, решил взять отпуск, набрал гостинцев и думаю, дай сюрприз сделаю любимой подруге тяжёлых подмосковных полицейских будней. А она!

— Понятно, Машка раскололась.

— Машка раскололась, под тяжестью неотвратимого наказания — не получить кедровых орешков с запахом настоящей тайги. А вот старушки, сразу тебя раскусили и, откушав целебного бальзамчика, так сразу и сказали, говорят Петрович, иди к девушке Валерии, та тебе больше расскажет.

Старушками он назвал теперешних моих соседок по даче бабу Лизу, попавшую в сети убийцы моей подруги Людмилы и Тамару Николаевну, приютившей дочь Люды, в далёкие девяностые. А теперь счастливо проживающих в коттедже по соседству со мной.

— Лера дала адрес хозяйки?

— Мы позвонили с ней к Лине, узнать о твоём самочувствии, так сказать. Я же предполагал, что добром твой вояж не закончится. Лина рассказала нам о твоём неожиданном отъезде. Но я-то знаю свою боевую подругу. Поэтому, чуть поразмыслив, Лера решила, что ты можешь проявиться здесь. Я только подъехал на такси к дому, вижу: королева идёт.

— Хватит, хватит, разговорился, и так всё понятно, — остановила я Вадима, поправляя свой испорченный внешний вид.

— Нет, правда, тебя не узнать. Похудела, помолодела. Сарафанчик такой, не московский и это на голове, шляпка такая, я сначала не узнал тебя, а когда признал, пока расплатился с водителем, за тобой разве угнаться? Пока сориентировался на пляже, смотрю, уже моя помощь требуется. Когда ты всё успеваешь?

— Ладно, хватит меня критиковать! Пошли искать тебе пристанище, потом переодеться мне надо, а тебе с дороги поужинать.