— Слава Богу! Пообещай мне, что не выкинешь какой-нибудь фортель, например, сбежишь с ним. Если ему так тебя хочется, пусть дождется твоего совершеннолетия.

Кэтрин вдруг обратила внимание, что дамы стали бросать на нее завистливые взгляды, и поняла, что очень скоро слух дойдет и до ушей Мэгги. Можно было лишь надеяться на чудо, чтобы мать осталась в неведении.

На следующий день Мэгги зажала ее в угол.

— Все дворцовые слуги только и говорят о том, что вы с Уильямом Гербертом объяснились. Это правда или нет, мой ягненочек?

— Я еще ничего не решила, Мэгги.

— Вот и хорошо! А то ты у нас чересчур резва. Он — придворный. Все его мысли, вся жизнь крутятся вокруг Елизаветы.

— И что из этого? Мы оба хотим остаться при дворе. Это лучше, чем похоронить себя в деревне.

Мэгги недовольно поджала губы.

После обеда в особняке графа Вустера, который был кузеном графа Пембрука, Изобел Спенсер решила поговорить с золовкой Бет, Филаделфией и Кейт.

— Граф Пембрук попросил моего разрешения ухаживать за Кэтрин. Из-за того, что ему покровительствует ее величество, я не решилась отказать ему. Мне пришлось предупредить его, что их не будут оставлять наедине, потому что королева настаивает, чтобы незамужние дамы из ее окружения оставались девственницами. Как вы думаете, я правильно поступила?

Кейт похлопала Изобел по руке:

— Твоя дочь скоро станет совершеннолетней.

Но Филаделфия предостерегла ее.

— Елизавета никогда не приходила в восторг от того, что приходилось делить своих фаворитов с другими женщинами.

— О Боже! Меньше всего мне хотелось бы вызвать ее гнев!

Как только Изобел ушла, Филаделфия села писать Хепберну.

«Мой дорогой лорд Стюарт!

Я приглашаю вас вновь посетить Ричмонд, а Кейт предлагает остановиться в ее особняке Арундел-Хаус на Стрэнде, если вы планируете прибыть в Лондон для участия в турнире по случаю дня коронации.

За леди Кэтрин ухаживает Уильям Герберт, который недавно получил в наследство графство Пембрук.

С наилучшими пожеланиями, Филаделфия Скроуп».

Прочитав письмо леди Скроуп, Патрик Хепберн выругался во весь голос и тут же составил план тренировок в Кричтоне. Если Герберт рассчитывает преподнести победу чертовой кошке, то его ждет разочарование.

В начале ноября на землю упали первые морозы. Патрик к этому времени побил в поединках всех Хепбернов, Стюартов и Эллиотов, населявших Кричтон. Сломанные копья десяток за десятком отправлялись в костер. Тогда он решил нанести визит королю Якову.

— Где ты пропадал, парень? Месяцами не показывал носа при дворе, а когда что-то понадобилось, ты тут как тут.

— Я готовился к турниру, сир.

— Какому еще турниру? — разозлился король.

— Турнир по случаю дня коронации Елизаветы. Он состоится семнадцатого ноября, сир.

— Боже мой, эта женщина правит Англией сорок четыре года! Что-то сверхъестественное! Наверняка она заключила сделку с дьяволом. Пора бы ей освободить место для преемника.

— Пусть празднует, это ее последняя зима, сир.

— Лучше бы это было ее последнее «прости!». — Он склонился к Патрику и с угрозой посмотрел на него. — Нет никаких новостей, что она хотя бы прихворнула?

— Сир, главная цель моей поездки в Уайтхолл — привезти вам подробности о физическом и психическом состоянии Елизаветы.

Патрик врал вдохновенно.

— Нуда! Я-то знаю, что дело здесь в английской богатой наследнице.

Якову трудно было отказать в проницательности.

Хепберн притворился раздосадованным.

— Вы обижаете меня, сир.

— Я крепко обижу тебя, если английская корона не перейдет ко мне в тот день, который ты предсказал, Патрик, мальчик мой.

— Доверьтесь мне, сир.

— Доверься мне, Кэтрин.

— Мужчинам нельзя доверять, Уильям. Если королева захочет, чтобы на турнире вы надели ее знак, как я могу быть уверенной, что мой шарф вы держите возле сердца? — съехидничала Кэтрин.

— Он тут, потрогай, — охрипнув, предложил Герберт.

— Пусть королева потрогает, — усмехнулась она.

— И потрогает, — разозлился он. — Потому что я ее фаворит.

— Теперь я понимаю, какими поэтическими приемами вы пользуетесь, чтобы очаровывать ее.

Подшучивая таким образом над Пембруком, Кэтрин держала его на расстоянии. Она отошла в сторону и сменила тему.

— Какую пьесу актеры «Глобуса» представят после турнира?

— «Тщетные усилия любви». Мне кажется, она тебе понравится.

— Это не мне вы должны доставлять удовольствие, а Елизавете.

— Я нравлюсь тебе, Кэтрин? Ты проявишь благосклонность, если я поставлю вопрос ребром?

— Меня может подвигнуть на это победитель турнира. Перед таким мужчиной будет трудно устоять.

За неделю до начала празднеств в Уайтхолл начали стекаться привлеченные турниром дворяне. Каждый со своей свитой. С напыщенным видом, набиваясь на вызов сразиться, по дворцу расхаживали Перси, граф Нортумберленд, и Клиффорд, граф Камберленд.

Все это время придворные дамы были страшно заняты, планируя, в чем они появятся на трибунах, где самые лучшие скамьи были уже распроданы по шиллингу за место.

Кэтрин придумала себе костюм, благодаря которому ее можно было бы различить в любой толпе. При дворе существовал королевский запрет на ношение девушками платьев ярких цветов. Поэтому Кэтрин выбрала для своей цели бархат чистейшего белого цвета. Погода в ноябре была уже холодной, и они с Мэгги дополнили платье пелериной с капюшоном, который отделали невесомым лебяжьим белым пухом. Завершала костюм белая меховая муфта. Закончив работу, Кэтрин примерила обновку и поняла, что будет выглядеть как сказочная Снежная королева.

Когда «Роза Хепберна» швартовалась в лондонской гавани, Патрик разглядел в воде плывущие куски льда. В этот раз он привез с собой своего кузена Дэвида Хепберна — молодого высокого капитана с подстриженными по моде темно-рыжими волосами, — чтобы тот выступил его оруженосцем на турнире.

— Если бы движение кораблей не было таким оживленным, Темза уже встала бы на зиму.

Дэвид удивленно смотрел вокруг.

— Я первый раз в Лондоне. Никогда не думал, что города могут быть такими большими, милорд.

— Теперь выслушай добрый совет, Дэвид. При дворе или во дворце не позволяй никому запугивать себя. Кровь, что течет в тебе, лучше, чем у всех придворных, вместе взятых. Кураж поможет вывернуться из любой ситуации. Просто гаркни: «Дорогу жителю приграничья!»