…Наверняка для Евы это первый поцелуй. Может, она была так охвачена новыми чувствами, что ей срочно нужно было побыть одной, прийти в себя, разобраться в себе?

Бормиасу было приятно думать так. Ведь это значило, что его поцелуй всерьез захватил и взволновал девушку. Что он, Бормиас, кружит ей голову! Как она ему.

Хотелось бы поверить в это, но Бормиас чуял, что все не так просто.

…А, может, ее внезапно накрыли какие-то женские проблемы? Ведь у женщин много проблем, связанных с их телом, о которых они не говорят мужчинам. Вдруг бедняжке Еве просто срочно понадобилась помощь камеристки или… например, ванна? Кто знает… Понятно, что сказать об этом Бормиасу напрямую она не могла.

Бормиас вздохнул. Нет, не так. Заноза колола в сердце и подсказывала, что так просто этот ларчик не открывается.

Спустя пару часов бессонных размышлений Бормиас решительно поднялся с кровати, спустился в конюшню, сам запряг своего коня и отправился прокатиться. Может, станет легче. Может, на свежем ночном воздухе его перестанет разрывать на части.

Бормиас глубоко вздохнул и направился в сторону гор. Там, в предгорьи, есть лес и пустынные дороги. Самое то для одиноких ночных размышлений.

Горы высились в лунном свете, как таинственные исполины, полные загадок. В глубине души Бормиас всегда был несколько романтичен, поэтому этот вид настроил его на другой лад.

Зачем он усложняет? Ну, понадобилось Еве уйти домой. В конечном счете, у любой девушки могут быть своим маленькие женские тайны. Это вовсе не значит, что он ей не нужен и неприятен. Ведь ее взволновал поцелуй! Возможно, она желает его так же, как он ее. Страстно и в то же время — чисто и нежно.

Мысли и чувства приняли совсем иное направление. Теперь Бормиас почти не видел дороги, ему мечталось о том, как вскоре он проведет официальную помолвку, на которой его милая Ева, конечно, будет краше всех. И вся страна будет радоваться тому, какая красивая и приятная у него невеста. Вся страна будет ликовать, что наследник престола, наконец, решил жениться и дать государству нового принца.

И… да… их ждет восхитительная первая брачная ночь. Он будет так трогательно нежен со своей невинной Евой! Ему уже сейчас виделось в лунных отблесках ее стройное трепетное тело, то, как он скинет лямки ее ночного одеяния, как коснется губами ее шеи. Возможно, это вызовет в ней отклик, и он услышит робкий стон…

У них пойдут дети, и они будут каждый год отдыхать на этом курорте, где величие гор смешалось с красотой и неистовством моря. Два мальчика, с такой же разницей в возрасте, как у Бормиаса с Грайнором. Ведь Бормиас любил младшего брата, искренне желал ему счастья, и считал, что у него, Бормиаса, тоже должны родиться два сына. Старший будет защитником и наставником младшему, как Бормиас всегда старался быть Грайнору.

Бормиас воочию видел личики сыновей. Должно быть, они родятся похожими на Еву… Ему так хотелось, ведь он мечтал видеть ее черты во всем. Черты его Евы. И немного, совсем чуть-чуть — черты Емы, притаившиеся в лице новой возлюбленной.

Бормиас и сам не заметил, как свернул на лесную дорогу, вполне обустроенную и широкую. Должно быть из-за того, насколько приличной для предгорья она была, он и не заметил, что сменил курс.

Бормиас усмехнулся самому себе и словно бы очнулся.

Надо же, взрослый, матерый мужчина, а замечтался, как мальчишка! Как мальчишка, впервые сделавший предложение своей возлюбленной. Впервые поцеловавший ее…

В эту ночь действительно не было ни облачка в небе. Лунный свет заливал дорогу, и высокие деревья отбрасывали на нее темные, красивые тени. В другой раз Бормиас, возможно нашел бы их зловещими. Но сейчас ему все виделось романтичным, загадочным и прекрасным.

Это была прекрасная ночь… Ему не хватало лишь Евы прямо сейчас. Чтобы сидела на коне перед ним, а он оберегал бы ее хрупкое тело своими сильными руками.

Нужно предложить Еве ночную прогулку на лошади, подумалось ему. Она так любит верховую езду и красивые виды, что, возможно, согласится, несмотря на всю пикантность и наглость подобного предложения.

И тут Бормиас услышал хруст веток на некотором отдалении. Сердце почему-то бухнуло от тревоги. Он не ждал опасности, был уверен, что может за себя постоять, но испытал инстинктивное волнение.

Ведь вполне может появиться, например, медведь. Рука сама собой коснулась пистолета на поясе…

Резко выправил вправо под тень деревьев и натянул поводья.

Хруст усилился, и тут… Бормиас замер изумленный. Ошарашенный.

На дорогу вышел… огромный ящер.

Дракон, такой, какими их рисовали старинные легенды. Только без крыльев. Мгновение он казался просто темным силуэтом в лунном свете, а потом вдруг сверкнул — и Бормиас понял, что дракон серебряный. Словно лунный луч спустился на землю и обратился драконом…

Это было завораживающее зрелище. Оно выбивало почву из-под ног. Ошарашивало. Переворачивало простой земной мир с ног на голову.

Тем более, что крыльев… крыльев Бормиас у дракона не увидел. А на шее дракона, кажется, притаилась крошечная человеческая фигурка. Темная, невозможно разглядеть, кто это…

«Значит, слухи не врут…» — было первое осознание Бормиаса, пришедшее прежде, чем он понял, что ему нужно скакать как можно дальше! Спасаться. Ведь никто не знает, как дракон может отреагировать не человека с лошадью. Не исключено, что это прекрасная пища для него.

…Слухи не врут.

Бескрылый дракон, способный дать Бормиасу и всей его семье крылья, пришел в мир. И все знают, что если это не сказки, то… Драконом родилась принцесса Майремская. Двоюродная племянница короля Мареты, которая умудрилась сбежать, когда король хотел использовать ее, чтобы самому стать драконом.

Бормиасу было жаль девушку… Ведь ее судьба предрешена. И прямо сейчас он не знал, что делать с истиной, открывшейся ему.

Стать драконом, если будет возможность — право, данное Бормиасу от рождения. Но…

Сообщить отцу и устроить охоту на беглую принцессу? Тайно, конечно. И с той же целью, с которой хотел ее себе король Мареты.

Или… скрыть увиденное в глубине сердца, чтобы принцесса могла прожить столько, сколько даст ей судьба… Тем более что у драконицы явно есть помощник. Кто-то, кто прячется на ее шее. Бормиас все так же не мог разглядеть, кто это…

Кто-то, кто склонил лицо, явно скрывая его.

Вдруг, если Бормиас не вмешается, у девочки будет возможность жить долго? Разве это не будет милосердием? Будет… Но все его предки мечтали стать драконами! Одна эта драконица может дать крылья многим Живущим в Надежде! Разве не ничтожная жертва ради возвращения прекрасного старого миропорядка?!

Впрочем! Дракон склонил голову и принюхивался. Еще миг — и голова на длинной шее начала приближаться к Бормиасу. Он замер с громко бьющимся сердцем. Да, согласно легенде, у бескрылого дракона нет не только крыльев, но и магии, а также драконьего огня. Но Бормиас понимал, что этой твари они с конем на пару укусов. Зубов и когтистых лап хватит, чтобы за секунду расправиться с ними.