– Возможно.

– Глупости! Мы оба знаем, что проиграли, часть нашей любви ушла с теми, кто нас покинул. Но между нами может возникнуть крепкое чувство. Годы идут, я достаточно повзрослел, чтобы понять, что их уже не вернуть, они потеряны навсегда. Свою жизнь я растратил на любовь к женщине с прекрасным телом и черной душой. Теперь я хочу собрать осколки и начать все заново. То же самое должна сделать и ты – избавиться от детской влюбленности в человека, которого даже толком не знаешь.

– Это не детская влюбленность! Рамон с улыбкой погладил ее по щеке.

– Ты добра, невинна. Тебя по-настоящему не любил еще ни один мужчина. Сойер оставил тебя, понимая, что ты найдешь другого. Любящий мужчина так не поступает. Он не вернется.

– Знаю, но я люблю его, – прошептала Каролина.

– Давай все забудем.

Ей хотелось любить Рамона, хотелось забыть ужасные ночи, когда она умирала от тоски по Сойеру.

– Я никогда…

– Не спеши. Я буду за тобой ухаживать, дорогая, твои сомнения исчезнут. Я не собираюсь занимать ту часть сердца, которая отдана Сойеру, но ты должна жить дальше, как и я хочу жить дальше без Фабианы и Джастина. У нас одинаковая боль, поэтому мы должны быть вместе. Кто лучше поймет твою потерю, чем я? А ты поймешь мою.

– Не знаю.

Ты чиста, полна желания отдавать. Когда ты станешь настоящей женщиной, то сможешь полюбить еще раз. Попробуй, дорогая, – настойчиво шептал Рамон и поцеловал ее в уголок рта.

Попробуй, попробуй, попробуй… Да, ей нужно выйти за Рамона и забыть Сойера. Он не вернется никогда. Нужно избавиться от ужаса одиночества, от ночей, когда она грезила, что Сойер рядом, когда она тянулась к нему рукой, подставляла ему губы для поцелуя, а встречала лишь пустоту. Рамон красив, добр, нежен, он будет хорошо с ней обращаться, в этом нет сомнения. О детях Каролина не думала. Главная ее задача – научиться управлять хозяйством, подготовиться к защите от набегов индейцев и ждать, когда сюда доберется обещанная цивилизация. Сойер. Если он когда-нибудь вернется, она не сможет пережить брака с Рамоном.

– Он не вернется, – повторил Рамон. – Люди вроде Сойера – вечные скитальцы, и у них единственная хозяйка – золото. – Каролина, положив голову ему на грудь, слышала, как громко стучит у него сердце. – Тебе больно, я знаю, но время, поверь, все лечит. Ты никак не освободишься от мечты о первой любви. Все молодые женщины мечтают об этом.

– А если Фабиана вернется и захочет тебя, сколько дней ты останешься со мной?

– Ты не понимаешь. Ты – ангел, ты добра, ты заботишься о людях, работаешь наравне с мужчинами. И ты очень красива. Я скажу Фабиане, чтобы она убиралась прочь и оставила нас в покое. Я люблю тебя, Каролина, так, как никогда не любил Фабиану. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и клянусь: другой женщины у меня никогда не будет.

– Я не могу, – заплакала девушка. – Я люблю Сойера Дэя и не перестану его любить, сколько бы времени ни прошло. Я живу сердцем, Рамон, и не смогу забыть его, даже если захочу.

– Смажешь, дорогая, сможешь. Время на моей стороне. Время и твое молодое тело, которое желает того же, что и мое.

Я подожду, любимая, я знаю, ждать мне придется не очень долго. Сойер никогда не вернется. – Рамон взял ее руку и снял обручальное кольцо. – Это кольцо – тоже ложь. Ты не жена и не возлюбленная. Он никогда не брал тебя и не делал своей, вы просто заключили временную сделку.

– Откуда ты знаешь?

– Об этом говорит твоя невинность. Сойер Дэй был круглым дураком, променяв тебя на золото. Истинное сокровище он оставил здесь. Спрячь кольцо и больше не надевай, я подарю тебе другое. В тебе я нашел все то, о чем мечтал, дорогая. Ты забудешь его.

Рамон нежно поцеловал ее, потом, не отрываясь, усадил к себе на колени, быстро расстегнул платье и спустил с плеч. Каролина попыталась освободиться, но его рука безостановочно ласкала ее нагую грудь, живот, и наконец голос страсти заглушил все остальное.

Рамон начал целовать ее тело, каждый поцелуи казался огненным прикосновением, и, закрыв глаза, девушка откликнулась на его ласки.

– Видишь, любимая, ты меня хочешь.

Он положил ее руки себе на бедра, потом на возбужденную плоть, и она принялась страстно целовать его. Ей хотелось забыть Сойера, хотелось спокойной жизни, чтобы не видеть больше мучительных снов.

Тем не менее Каролина нашла силы отстраниться. Рамон понял и отпустил ее.

– Сейчас я не буду настаивать. Но когда в следующий раз я снова попрошу тебя стать моей женой, ты согласишься. Ты не можешь вести одинокую жизнь без мужа и детей.

Каролина отвернулась и вдруг зарыдала от охватившего ее душевного волнения, к которому не была готова.

– Рамон, скажи, почему я не могу его забыть? – Забудешь, девочка. Я обещаю.

Он прижал ее к себе, взял другой рукой вожжи и легко хлестнул лошадей.

Две недели спустя Каролина сказала Рамону, что в сентябре выйдет за него замуж.

Четырнадцатого августа было жарко и ветрено. Каролина обнаружила, что ворота кораля сломаны, а один из жеребцов исчез. Зная Рамона, она хотела дождаться его возвращения, но, взглянув на клубящиеся у горизонта темные тучи, сочла за лучшее отправиться на поиски беглеца немедленно. Если начнется ливень, надежды будет мало.

Каролина решила объехать местность, не удаляясь далеко от дома, потому что скоро должен вернуться Рамон с остальными людьми.

Через час она спускалась по следу жеребца в овражек и вдруг услышала позади какой-то треск. Каролина сразу остановилась. Все-таки она отъехала от ранчо дальше, чем собиралась, – говорят, несколько дней назад команчи напали на обоз.

Снова раздался треск, и из зарослей появился всадник.

– Так-так. Миссис Дэй опять в полном одиночестве.

Она не успела развернуться, а Кейн уже схватил лошадь за повод. Каролина изо всех сил уперлась в луку седла, но он только засмеялся, без труда перетащил ее на своего коня, вырвал револьвер у нее из-за пояса и отшвырнул в сторону. Потом он спрыгнул на землю, увлекая девушку за собой, повалил ее на спину, уселся на нее верхом, связал ей руки, оттащил к ближайшему дереву и прикрутил веревку к стволу.

– Теперь мы начнем дружить, – ухмыльнулся Кейн. Ты научишься быть со мной любезной.

– Зачем? – спросила она; ее уже мутило от страха. – Ты можешь иметь любую женщину, какую захочешь.

Ухмылка исчезла, лицо злобно перекосилось.

– Да, только у меня не было женщин, которые обращались бы со мной как с грязью. И твой проклятый муж выбил мне зуб. – Тон вдруг изменился, и снова появилась коварная ухмылка. – Скажешь ему, что этого зуба я не простил. И еще передай, что ты сполна за него расплатилась.

Каролина заметила в глазах Кейна самодовольную радость. И еще похоть.