– У меня нет материальных улик, – сказал Руперт. – Это по вашей части. И с вашей помощью их будет более чем достаточно. Я собираюсь устроить Кевернвуду маленькую западню. Мы застанем его на месте преступления.

– Это вы собираетесь, – пробурчал Биггинз. – Чтобы арестовать, при нем должны быть, похищенные вещи. Он может сколько угодно разъезжать в костюме разбойника и даже держать кареты под прицелом, как поступил с вами – чтобы свести счеты, в этом я не сомневаюсь, – но если он ничего не украл, мы не можем тронуть его.

– Предоставьте это мне.

– М-м… По-моему, вы сумасшедший, но коли уж я сюда приехал, что ж, послушаем ваш безумный план.

– В ближайшую субботу Кевернвуд устраивает в своем поместье бал для той крошки, которую всюду таскает за собой. Там соберется весь свет…

– И вы ожидаете, что он организует грабеж под носом у всех? – перебил Биггинз, – Ха! Зачем ему утруждать себя, когда половина богатства Англии окажется в его собственном бальном зале?

– Да нет же, болван! Я планирую спровоцировать его снова выстрелить в меня.

– Зачем ему это нужно, сэр? Вы только что сказали, что он уже посчитался с вами. Что еще он имеет против вас?

– На балу будет множество молодых людей, – сквозь зубы сказал Руперт, игнорируя вопрос. – Девица, которой Кевернвуд покровительствует, полагаю, залежалый товар, но прекрасно выглядит. По крайней мере, один из молодых щеголей сделает ей предложение. Но не руки и сердца, уж я об этом позабочусь. Я это гарантирую. Я проследил, чтобы один юный повеса, известный подобными приключениями, получил приглашение. Эту бумажку легко подделать. Он с удовольствием позабавится с этой крошкой. И не делайте изумленное лицо. Ей это тоже может понравиться. Кстати, я пустил слухи, что Саймон Радерфорд, женившись, навязывает свои объедки обществу. Так что на мой план клюнет не один юнец.

– Вы хотите подставить его? Ну уж…

– Позвольте мне судить об этом, – отрезал Руперт. – Я позаботился, чтобы Кевернвуд узнал, что слухи распустил я. Он услышит их от близких, от тех, кому доверяет. И когда его молодая жена, которую он украл у меня, узнает о приключениях своего муженька с этой крошкой, тут же вернется ко мне. Вы знаете, Ястреб убил ее отца. О да! Как только она узнает, что вышла замуж за бандита, я тут же получу ее, можете любую ставку на это сделать. Как она будет благодарна, когда узнает, что именно я отдал под суд убийцу ее отца!

– Я все лучше вникаю в это дело, но как вы докажете, что Кевернвуд – Ястреб? Вы утверждаете, что он убил баронета Холлингсуорта? Ястреб никогда никому не причинил вреда, насколько я знаю. Кроме того, я никогда не слышал, чтобы его жертвами становились военные, а старик Холлингсуорт служил в колониях. Чтобы подтвердить обвинения, вам нужны доказательства.

– Этот случай меня не волнует, а только свой собственный. Я буду играть в Сент-Энодере с иностранным гостем, азартным игроком, который сорит деньгами. Сент-Энодер достаточно близко от Кевернвуд-Холла, и Ястребу будет легко ускользнуть и вновь появиться на этом проклятом балу так, что никто ничего не заметит. Лучшего алиби, чем полный дом аристократии, не найдешь. Я слышал, даже леди Джерси будет там. Он этим воспользуется. Мы подкараулим его, и я еще увижу, как он болтается на виселице в Тайберне.

– Мы?

– Вы говорите по-французски?

– Не слишком хорошо. А зачем это?

– Понадобится. Хочется надеяться, что вам не придется много разговаривать. Вы станете графом Д’Арборвилем, моим богатым гостем, я снабжу вас всем необходимым, чтобы соблазнить Ястреба. Я получу все обратно, когда вы арестуете негодяя.

– Вам не удастся выдать меня за иностранца. У меня нет актерского таланта. Вам следовало нанять профессионала из театра «Друри-Лейн». Кроме того, у меня не такие пухлые карманы, чтобы стать заманчивой целью для ограбления.

– «Друри-Лейн»? На это нет времени, болван!

– Ну не знаю, – потер подбородок сыщик.

Неужели все сыщики с Боу-стрит такие кретины, занервничал Руперт. План прекрасный, как этот дуралей не видит?

– Послушайте, у меня мало времени. Вы хотите поймать Ястреба или нет? Я легко найду другого помощника.

– Я хочу поймать Ястреба. Но не хочу потерять репутацию, ложно обвинив графа Кевернвуда. Я дорожу ею и думаю, что вы ненормальный!

– В субботу увидите, какой я ненормальный, Биггинз.

– И еще. У вас мало времени, – сказал сыщик. – Считая субботу, осталось только три дня, чтобы все уладить.

– Предоставьте это мне. Поезжайте в Мурхейвен-Мэнор и остановитесь там, изображая графа. Мои родители не должны ни о чем догадаться. В субботу в сумерках мы отправимся в Сент-Энодер, и будем ездить туда-сюда по дороге, пока он не остановит карету. А теперь нужно одеть вас не так провинциально. Этот костюм за версту кричит о Боу-стрит. Вам нужно внешне соответствовать образу. – Руперт поднял кружку. – Значит, договорились. За наш успех!

– Да, сэр, за наш… успех, – нерешительно ответил сыщик. – И все-таки я думаю, что вы ненормальный.

К утру пятницы Дженна совсем измучилась, но дом был почти готов к празднику. Мраморные полы начищены до зеркального блеска, нигде ни паутинки, ни пятнышка. Поблекшую мебель заменили более новой с закрытых верхних этажей. И хотя она тоже безнадежно устарела, но смотрелась гораздо лучше той древности, которую заменила. По крайней мере, не будет казаться, что Радерфорды по уши в долгах, и над ними не будут смеяться. Осталось лишь приготовить блюда и украсить цветами бальный зал.

Если не считать слуг, Дженна была в доме одна и решила прогуляться в саду. Леди Холлингсуорт забрала Молли и после завтрака отправилась в Бодмин за тем, «что может понадобиться в последнюю минуту», как она выразилась. Саймон поехал к викарию, у которого провел большую часть недели, а Эвелин заперлась с Олив Рейнольдс, лихорадочно заканчивавшей бальное платье.

После разговора Эвелин сторонилась Дженны, и та была этому рада. Но ей отчаянно не хватало Саймона. Ничто не могло ослабить боль в ее сердце и тоску, ужасную тоску по его объятиям, поцелуям, по его любви. Дженна видела его лишь за столом. Синий огонь его глаз соперничал с ее горящим взглядом. Она не могла понять его взгляда. Но что бы ни говорили они, Саймон был суров и неприступен, а она пыталась притвориться, что ей это безразлично. Скоро их перемирие закончится, и после бала она будет свободна. Но освободится ли она когда-нибудь от той невидимой нити, что связывает их? Самое страшное, что она ничего не может поделать. Она потеряла Саймона.

Гуляя по пышным садам, Дженна стала забывать о времени. Ошеломляющие запахи дурманили ее, в этой части сада росли главным образом туберозы, жимолость, левкои. Никогда не утихающий на побережье ветерок принес ноты гвоздики. Голова у Дженны закружилась словно от вина, и мысли стали легкими. Но долго ее блаженство не продлилось. Не успела она дойти до клумбы с наперстянками и дельфиниумом, как на дорожке показался экипаж Холлингсуортов. Вдова, заставив карету накрениться, выскочила, едва кучер опустил подножку, и поспешила по дорожке к Дженне, пока Молли и лакей сражались с многочисленными покупками.