Тем вечером, сидя на террасе, мы поужинали бифштексом и свежеиспеченным хлебом с медовым маслом. Нужно отдать должное этому местечку: кормили здесь чудесно. Мэгги все стонала и облизывала пальцы.

Потом пришло время расходиться, и, черт подери, я был безмерно счастлив от одной только мысли, что скоро мы вернемся в свою спальню… Мы шли по песку. Кусая нижнюю губу, я оглянулся посмотреть, где там Кайл и Биш. Они тоже почти добрались до своих домиков. Я повернулся было обратно, как вдруг задел рукой кактус. Я зашипел и выругался.

Я почувствовал, как дрогнуло сердце Мэгги, и она стремительно обернулась:

– Что такое?

– Проклятый кактус. Кто сажает кактусы на пляже?

Она улыбнулась и поцеловала мой раненый палец. У меня от этого кровь закипела. Затем Мэгги потянула меня вверх по ступенькам и на заднее крыльцо, распахнула двустворчатую дверь. Положив руки ей на талию, я повлек ее к нашей большой белой кровати и лег следом. Сквозь белый тюль дул теплый соленый ветер.

Я поцеловал Мэгги в губы, в шею. Мы вертелись в кровати, менялись местами, а потом я снова оказался сверху.

И тогда в моем сознании вспыхнуло видение. Это было одно из тех видений Мэгги в день нашего запечатления: мы идем по песку, проходим через двустворчатую дверь, а потом я целую ее до исступления на большой белой кровати. Мэгги прервала поцелуй и, тоже осознав это, ахнула.

– Уже два. Осталось одно, – заключила она.

Я на секунду задумался. Не слишком ли рано показывать ей мое видение?.. Но, взглянув в ее широко раскрытые пытливые глаза, я решил, что она готова.

– Хочешь посмотреть? – шепнул я.

Мэгги не раздумывала:

– Очень.

Я глубоко вздохнул. Мэгги прижалась ко мне и коснулась лбом моего лба. Видение потекло от меня к ней, и я услышал, как она ахнула.

Мэгги спит. Слышит шум, переворачивается и протягивает руку к будильнику. Потягивается, затем встает и идет в желтую комнату в конце коридора. И в этой комнате я – баюкаю на руках малыша. При виде Мэгги я улыбаюсь. Она приближается и, нависнув над младенцем, целует меня в губы. А после – смеется, потому что недовольный малыш тянется к ней. Мэгги берет его на руки и целует в лоб, и сердце мое тает, как льдинка.

– Милая, он проголодался.

– Он всегда голодный, правда, Родни? – мурлычет Мэгги и улыбается.

И тут из коридора доносится:

– Пап!

И наша дочка – маленькая копия Мэгги – вбегает в комнату… На этом видение рассеялось.

Мэгги трясло, и я крепко прижал ее к себе, коснулся губами ее головы и прошептал в волосы:

– Видишь, детка? Все у нас будет.

Она чуть отодвинулась, вся в слезах.

– Я очень хочу этого, Калеб… Родни…

Я качнул головой.

– Знаю. Я не понимал, почему мы так назвали малыша, пока Родни не погиб. А теперь все встало на свои места.

– Жду не дождусь, – проговорила Мэгги, волнуясь. – Я знаю, мы еще молоды и даже жить толком не начали, но хочу поскорее подержать на руках нашу малышку.

– Подержишь, – пообещал я. – Все у нас будет шикарно.

– Я люблю тебя. Спасибо.

– Я тебя тож… – начал было я, но Мэгги прервала меня поцелуем. Посмеявшись, я сдался. Любимая убеждать умела…

Мы растворились в белых простынях и одеяле. И если раньше в спальне вел в основном я, то сегодня это делала Мэгги. Ее охватила страсть – и она подарила мне невероятное наслаждение… А я лишь обнимал ее и силился не взорваться. Ох, какой же привлекательной и соблазнительной она была!

А мы ведь еще даже не попробовали одновременно соединиться мысленно! Ну и ладно. Мэгги сама по себе прекрасна, поэтому я и так не скучал. Я стянул с нее футболку и охнул, когда она толкнула меня обратно на кровать. Я засмеялся над ее энтузиазмом, а она, нависая надо мной, лукаво улыбнулась.

И совсем скоро я окончательно отдался объятиям своей девочки, ничуть не желая возвращаться.

Утром я почувствовал что-то неладное. Несмотря на то что мы, голые, крепко друг к другу прижимались, я испытывал ломку. Я застонал и сглотнул ком в горле. Мэгги резко очнулась, запустила пальцы мне в волосы, притянула к себе… Наконец спустя долгие, мучительные секунды я ощутил, как меня наполняет энергия от ее прикосновения. Мэгги вздохнула, и я ее обнял.

– Какого черта? – шумно выдохнул я.

– Мне уже как-то не по себе, – проговорила она. – Вчера ведь то же самое было, так?

Я слабо кивнул.

– Интересно, это только с нами такое?

Я перевернулся и потянул на себя Мэгги. Она легла мне на грудь и глубоко задышала. Мы боялись друг друга отпустить.

– Все хорошо, детка. Пойдем посмотрим, как там осталь…

Дверь в комнату распахнулась, и перед нами предстали испуганные Кайл и Линн.

– Чувак, ты хоть стучись! – крикнул я, натягивая одеяло до самого подбородка Мэгги.

– У нас неприятности, – пробасил в ответ Кайл.

– Мы знаем. У нас тоже ломка. – Мэгги привстала и, потянув за собой одеяло, укуталась поплотнее. Мне одеяла теперь не хватало.

– Выйдите, дайте одеться.

Кайл запыхтел:

– Какой же ты…

– Вон! – крикнул я. – Прости, Линн.

– Ничего, – отмахнулась она и потянула его за руку. – Пойдем, малыш. Дай им одеться.

– Тупизм, – проворчал он и вышел на задний двор.

– Он просто волнуется, детка, – заметила Мэгги.

– А ты просто голая, – буркнул я.

– Ага, – согласилась она, а затем откинула одеяло и пошла к чемодану за одеждой. Я на нее вылупился. Несмотря на всю мрачность нашего положения – просто вылупился. Мэгги краем глаза это заметила и с улыбкой покачала головой. Потом швырнула в меня футболку и засмеялась.

– Эй ты, одевайся уже.

Я послушался, а потом мы встретились на заднем дворике с Линн и Кайлом. Они сидели за столом под зонтиком.

– Классные шмотки, – усмехнулся Кайл. – А теперь давайте обсудим то, что у меня с моей нареченной с утра была ломка, хотя я и лежал рядом!

– И у меня! – рыкнул я.

– Ладно, – вмешалась Мэгги и взяла меня за руку. – Ладно. Давайте просто посидим и все обсудим. Что-то случилось. И, похоже, только с нами, иначе мы тут же узнали бы об этом от Питера и остальных, верно?

Я опустился в кресло и усадил Мэгги себе на колени, чтобы постоянно ощущать ее прикосновение.

– Да, – согласился я. – Папа бы позвонил.

– Нужно пойти проведать Биша и Джен, – предложила Мэгги, и в тот же миг мы их увидели: они шли по пляжу.