Впрочем, далеко не всегда армяне прибывали в Византию по своей воле. Бывало, что их насильно выгоняли из их домов и переселяли в другие регионы Византийской империи. Это практиковал Юстиниан, хоть и с небольшими группами людей. Более масштабные депортации имели место при Тиберии II и Мауриции. В 578 году так было выселено 10 тысяч армян и перевезено на Кипр, где до сих пор находится крупная и влиятельная армянская община. Армян очень высоко ценили за трудолюбие. Летописец Евагрий Схоласт отмечает: «Земля эта, ранее не паханная, повсюду подверглась обработке. Из жителей вышли бесчисленные воины, которые отважно и решительно сражались против других народов. В то же время каждый дом, каждое хозяйство было полностью обеспечено работниками, благодаря тому что рабов добыть было очень легко».

Еще более крупную депортацию намеревался произвести Мауриций, который, несмотря на свое, по слухам, армянское происхождение, считал, что армяне, находясь на родине, крайне беспокойны. Он даже составил план сотрудничества с шахиншахом Ирана в перемещении из родных мест всех знатных армян с их приближенными.

Согласно историку Себесу, Мауриций написал персидскому шахиншаху, что «армяне – народ непослушный и мошеннический. Они обитают между нами и являются неуемным источником беспорядков. Я собираюсь собрать всех моих и отправить их во Фракию, а вы отошлите своих на восток. Если же они там умрут, это будут умирать враги; если же, напротив, они убьют кого-то, то, значит, они убьют врагов. А мы будем жить в мире. Но если они останутся в своей стране, не будет нам никакого покоя». Правители вроде бы договорились осуществить этот план, но персы не стали сотрудничать полностью. Византийцы провели депортацию, при этом многие армяне бежали в Персию, которая показалась им гораздо менее тиранической, чем христианская Византия. Это насильственное переселение армян во Фракию заложило основу для их влиятельных общин, которые и по сию пору процветают в современной Болгарии, особенно в Софии и в Пловдиве.

Царствование Хосрова II Парвеза в Персии (590–628 гг.) было отмечено резкими колебаниями баланса сил на Ближнем Востоке. Убийство императора Мауриция в 602 году позволило персам разграбить Сирию, захватить Антиохию и Дамаск, а в 614 году произвести набег на Иерусалим и забрать драгоценную реликвию – частицу Святого Креста. Изредка персы становились лагерем в Халкидоне, возле самого Константинополя. Императору Ираклию (610–641 гг.) потребовалось несколько лет, чтобы заложить основы новой военной мощи. В 623 году он отправился в поход и в ряде кампаний с лихвой отплатил персам за все – захватил Тбилиси, большую часть Армении и Азербайджана – и принудил побежденных персов вернуть Святой Крест в Святой город. Успеху этой кампании немало способствовал отряд армянских воинов, возглавляемый Мджеджем Гнуни. В результате в 628 году это привело к свержению и убийству самого шахиншаха Хосрова.

Любопытно отметить, что именно после этих побед Ираклию пришла мысль воссоединить армянскую и греческую церкви. Ираклий был одним из пропагандистов доктрины теологической школы, известной под названием «монофелиты», последователи которой, во всем остальном соглашаясь с ортодоксами, полагали, что Христос обладает двойной природой, но единой волей. Их теория была попыткой найти какое-то разрешение вопроса о жизненном единстве личности Христа на основе утверждения о двух естествах его. Ираклий поддерживал монофелитов в надежде вернуть церкви и империи отлученных и гонимых монофизитов (евтихиан) Египта и Сирии. В Египте движение монофизитов приняло националистический патриотический характер, грозивший полным отпадением этого края от Византийской империи.

В Армении, во время своего военного похода в Персию, Ираклий, беседуя с Павлом, главой северианских монофизитов, впервые заговорил о доктрине, утверждающей, что человеческое и божественное естество Христа, будучи ясно различимы в его единой персоне, ведут себя едино в поступках и всякой деятельности. Сергий, патриарх Константинопольский, ярый приверженец этой доктрины о божественно-человеческой энергии Христа, был советником императора по всем христологическим вопросам. Ираклию казалось, что эта формулировка дает возможность вновь привлечь раскольников-монофизитов в лоно единой церкви, не предавая диофизитной (двуестественной) доктрины, принятой Халкидонским собором. Однако в данном случае недовольными остались и ортодоксы и монофизиты. Монофелитная догма привела к такому всеохватному разногласию, что преемник Ираклия, Констанций II, должен был выпустить указ, запрещающий все дискуссии по вопросу о двойственности или единстве обеих природ (естеств) и воли Христа.

Первоначально Ираклий, теперь еще и властитель Армении, вызвал к себе католикоса Эзру (Ездру) из Параджнакерта (630–641 гг.) и приказал ему подчиниться теологическому диктату греческой церкви. А когда это не удалось, Ираклий пригрозил назначить в Армению соперничающего патриарха, подчиненного Константинополю.

В конце концов Ираклий и Эзра нашли формулировку, основывающуюся на монофелитной доктрине, которая вроде бы сочеталась с армянским символом веры, за исключением того, что вообще умалчивала о решениях Халкидонского собора. Этот конкордат был одобрен на специальном синоде, собравшемся в Карине (Эрзуруме), и подтвержден в 633 году службой, проведенной вместе греками и армянами. Такое подчинение патриарха Эзры воле императора вызвало бурю негодования у армянских епископов и народа. На Эзру посыпались оскорбления, хотя защита императора спасла его от низложения. Однако возмущение его поведением пережило века, и ныне если его имя пишут в списке патриархов, то начинают его с перевернутой первой буквы.

В ту пору эти сложные теологические вопросы казались Армении и ее соседям необычайно важными, колеблющими основы мира. А спустя несколько лет они уже представляли лишь исторический интерес. Ослабленные религиозным расколом и междоусобицами, ни Византия, ни сасанидский Иран, ни Армения не могли противостоять наступлению новой мировой силы – исламу, который несли завоеватели-арабы.

Беспощадные войны и ожесточенные религиозные распри, раздиравшие Византию, Армению и сасанидскую Персию, по сути дела, оказали мало влияния на эволюцию ближневосточного мира, если рассматривать его историю за длительный период времени. Слабость этих государств, вызванная и военным истощением, и идейным расколом, дала возможность арабам подчинить себе империю Сасанидов и добрую половину Византии. (Почти половину ее территории периода расцвета.) Уставшие от бесконечных усилий противостоять домогательствам константинопольских патриархов и императоров, с их цезаристско-папистскими претензиями, монофизиты Сирии, Палестины и Египта не имели ни сил, ни настроения сопротивляться продвижению бедуинов с Аравийского полуострова. Более того, воинствующее вероучение ислам, в котором основным догматом провозглашалось, что Бог един, в какой-то мере соответствовало вере монофизитов в Единосущее Христа, которую они упрямо противопоставляли диофизитному кредо ортодоксальной церкви (вере в «двойную природу» Христа). Да и персы, подавленные императором Ираклием, не могли оказать сколько-нибудь действенное сопротивление наследникам пророка Магомета.