Я отказался и заявил, что зря народных денег тратить не буду.

Тогда генерал Врангель назначил меня в свое распоряжение, издав два таких приказа:

Приказ

Главнокомандующего Русской Армией № 3505

г. Севастополь

6/19 августа 1920 г.

В настоящей братоубийственной войне, среди позора и ужаса измены, среди трусости и корыстолюбия особенно дороги должны быть для каждого русского человека имена честных и стойких русских людей, которые отдали жизнь и здоровье за счастье Родины. Среди таких имен займет почетное место в истории освобождения России от красного ига — имя генерала Слащова.

С горстью героев он отстоял последнюю пядь русской земли Крым, дав возможность оправиться русским орлам для продолжения борьбы за счастье Родины.

России отдал генерал Слащов свои силы и здоровье и ныне вынужден на время отойти на покой.

Я верю, что, оправившись, генерал Слащов вновь поведет войска к победе; дабы связать навеки имя генерала Слащова с славной страницей настоящей великой борьбы, — дорогому сердцу русских воинов генералу Слащову именоваться впредь — Слащов-Крымский.

Главнокомандующий генерал Врангель

Приказ

Главнокомандующего Русской Армией № 3506

г. Севастополь

6/19 августа 1920 г.

В изъятие из общих правил зачисляю Генерал-лейтенанта Слащова-Крымского в мое распоряжение, с сохранением содержания по должности командира корпуса.

Главнокомандующий генерал Врангель

Кроме этих приказов, поднесенных, как золотая пилюля, главком меня просил самому наблюдать за действиями генерала Коновалова.

Возможности наблюдения, однако, дано не было.

После этого я начал лечение, удалившись от дел, но интриги не прекратились.

Все направлялось к тому, чтобы как-нибудь бросить тень на мое имя, раз уж я отказался получить валюту и уехать за границу.

И вот против меня начинается судебное дело за расстрел без суда полковника Протопопова.

Дело это заключалось, по предъявленному обвинению, в следующем: во время обороны Крыма мною полковник Протопопов сформировал отряд в районе Ялты. Он получил мой приказ выехать на фронт со своим отрядом и этот приказ не исполнил. После этого он получил приказ выступить против взбунтовавшегося Орлова, но вместо этого — присоединился к последнему.

Тогда я отдаю приказ:

«Немедленно прибыть полковнику Протопопову к генералу Слащову».

Протопопов и последний приказ тоже не исполнил, и к тому же, когда навели справки, то и чин его оказался сомнительным.

Протопопова поймал и приказал расстрелять. Тот, кто знает дисциплинарный устав, — знает, что я имел право на это, ибо карал за измену в обстановке боя.

Дело это замешали в грязное дело чиновника Шарова, занимавшегося вымогательством у подсудимых и присланного в мой штаб Ставкой. Поступили настолько цинично, что мое дело включили в дело Шарова. Конечно, ничего получиться не могло и не получилось, но надежда все же была как-нибудь меня замарать. Старались замарать и моих приближенных.

Действия эти хорошо характеризуют прилагаемые документы:

Военный следователь по особо важным делам при Штабе Главнокомандующего Русской Армией

№ 1018 августа 26–10 дня 1920 г.

г. Севастополь.

Генерал-лейтенанту

Слащову-Крымскому

На основании ст. 480 У. В. С. прошу распоряжения Вашего Превосходительства о командировании в мою камеру — гостиница Ветцель, комната № 41, по Екатерининской ул. — 29–11 сего августа к 10 часам утра капитана Суворова или штаб-ротмистра Андреева, если названные обер-офицеры состоят в настоящее время в Вашем распоряжении, для допроса в качестве свидетелей по делу губернского секретаря Шарова.

Статский советник Гиршиц

Адъютанту генерал-лейтенанта Слащова-Крымского

Комендант Главной квартиры просит Вас пожаловать к нему завтра или в субботу.

Помощник коменданта Главной квартиры

полковник Чарыков

Военный следователь по особо важным делам при штабе Главнокомандующего Русской Армии № 966

августа 12–25 дня 1920 г.

г. Севастополь

Начальнику Штаба Главнокомандующего Русской Армией

Постановлением моим от 12–25 сего августа состоящий в распоряжении Главнокомандующего Генерал-лейтенант Слащов-Крымский привлечен к следствию в качестве обвиняемого в преступных деяниях, предусмотренных ст. ст. 13 п. 1454 уложения о наказаниях уголовных и исправ. 279 и 72 кн. XXIV С. В. П. 1869 г. изд. 4-е. Мерой пресечения способов уклоняться от суда и следствия на основании ст. 470 У. В. С. избран особый надзор начальства.

На основании изложенного прошу распоряжения Вашего Превосходительства об учреждении названной меры в отношении Генерал-лейтенанта Слащова-Крымского с уведомлением меня о последующем.

Статский советник Гиргииц

На этой бумаге оставшийся за начальника штаба (Шатилов уезжал на фронт) генерал Трухачев сделал такую надпись:

Дежурному генералу По вопросу о надзоре прошу доложить. Полагал бы, что неудобно такую переписку посылать в открытом виде.

Ген. — лейт. Трухачев.

Бумага эта была препровождена коменданту Главной квартиры с надписью того же Трухачева:

«Для установления надзора 16/29-VIII».

По получении бумаги я лично зашел к генералу Трухачеву и выразил ему свое удивление, что он мог позволить себе подобную вещь.

Генерал Трухачев оправдывался и сваливал вину на какую-то «ошибку» со стороны коменданта Главной квартиры генерала Петрова, которому якобы сделано за это замечание.

На все эти оправдания я ответил: «Очень рад, что ошибка эта явилась невольной, но предупреждаю, и передайте об этом генералу Петрову, что своему адъютанту запретил давать какие-либо сведения о моих выездах, которые от него потребовал генерал Петров в целях надзора, и что вообще за такие вещи я могу разделаться по-свойски, а следователя спустить с лестницы».

Это было сказано громко.

Последствием этого разговора, а также и переговоров с генералом Врангелем явилась записка следователя за № 1037 следующего содержания:

Военный следователь

по особо важным делам при штабе Главнокомандующего Августа 31/13 дня 1920 г

г. Севастополь

д.№ 50

Генерал-лейтенанту Русской Армии СЛАЩОВУ-КРЫМСКОМУ

Постановлением моим от 29–11 сего августа, вследствие приказания Главнокомандующего, дело о вас выделено из дела о злоупотреблениях чинов 2-го армейского корпуса в отдельное производство. Вместе с тем, вследствие решения главного военного и военно-морского суда от 10 января с. г., в изменение постановления моего от 12 сего августа, Вы привлекаетесь к следствию по ст. ст. 146 и 279 кн. XXII и 1454 улож. о наказаниях.