глаза, чарующие и пленяющие своей глубиной, подчёркнутой светом Луны. Услышав, как она напевает слова из ‘La Vie En Rose’, я слегка испугался. Вдруг она не разговаривала по-английски. Тогда эта потенциально интересная история могла закончится, даже не успев начаться. Я решил немедленно прояснить этот момент.

"Ты говоришь по-английски?" – с места в карьер спросил я.

"Да, что такое?" – теперь в её копилку упал ещё и бесконечно приятный голос и самый очаровательный в мире акцент.

"Чистое и неподдельное любопытство. Ты производишь впечатление человека, которого друзья затащили сюда против его воли. На первых порах ты противилась, так как формат данного мероприятия совершенно не соответствует твоему мировосприятию, но потом решила, что это же всё-таки друзья и нужно уметь находить компромиссы. И вот вы здесь, ты пытаешься прочувствовать обстановку и даже какое-то время танцуешь, но потом приходит осознание того, что это абсолютно не твоё и ты предпочтёшь одиночество удалённого пяточка, на котором сможешь ощутить прикосновения омывающей твои босые ноги воды и насладиться поистине неописуемым видом, о красоте которого, кажется, уже позабыли все присутствующие. Вот мне и стало интересно, какая часть озвученного соответствует действительности."

Я затаил дыхание в ожидании её ответа. Мне до этого почти не приходилось первому завязывать разговоры с незнакомыми мне представительницами женского пола. Я никогда не знал, что говорить в таких ситуациях. Но в случае с этой неприступной на первый взгляд девушкой мой мозг словно отключился, предоставив полную свободу подсознанию. Я говорил всё то, что первое приходило мне в голову.

"Il vaut mieux être seul que mal accompagné," – произнесла она спустя пару мгновений, хотя по ощущения прошла целая вечность. Теперь природа её акцента была мне ясна.

"К сожалению, я не говорю по-французски," – последовал мой смущённый ответ.

"Прощу прощения, это просто привычка. Я сказала, что лучше быть одной, чем в плохой компании. Это наша поговорка."

"Так ты из Франции?"

"И да, и нет," – игриво отреагировала она, заставив тем самым померкнуть Луну на фоне её безгранично красивой улыбки. Видимо, прочитав замешательство на моём лице, она решила дать пояснения озвученному ранее.

"Мой дедушка был коммунистом из Англии, в то время как бабушка была родом из буржуазной французской семьи. Они познакомились, когда grand-père поехал кататься в Лион на лыжах. Это было для него в новинку, ведь он никогда до этого на них не вставал. В итоге, бедолага взял на прокат обычные лыжи вместо горных. Тогда-то моя прабабушка его и встретила. Увидев молодого человека в неправильных лыжах, она решила прийти к нему на помощь. Так у них и завязался разговор. Arrière-grand-mère очень понравилось с ним общаться, поэтому она рассказала дедушке о планах отправить свою дочку учиться за границу. Они обменялись контактами, а уже на следующий год моя mémé приехала в Англию."

"Получается, ты на половину француженка, а на половину – англичанка?" – воспользовался я возникшей паузой для того, чтобы выдвинуть свою теорию.

"Не совсем," – на этот раз улыбкой не ограничилось. Её смех был настолько заразительным, что я не смог остаться в стороне. Мы немного подуспокоились, и она продолжила свой рассказ.

"Они долгое время не могли определиться, где лучше всего осесть, пока в конце концов не остановили свой выбор на Испании. Именно в Барселоне у них родился сын, мой будущий отец и замечательный художник. Они назвали его Рауль. А потом он познакомился с моей будущей мамой. Её звали Микела. Она работала в одном из местных ресторанов. Они сразу полюбили друг друга. Мама уволилась, и тогда они вместе открыли своё кафе, где подавали блюда испанской, французской и английской кухни. Наша квартира была на втором этаже того же самого здания, поэтому я каждый день там ошивалась и помогала им по работе. Когда я стала взрослее, то подрабатывала там официанткой. Но сейчас я временно живу во Франции и учусь на архитектора в Парижском Университете. Бабушка очень этого хотела. Именно поэтому я стараюсь как можно больше говорить по-французски. Однако, потом я всё равно планирую вернуться в Барселону и продолжить работать у родителей в кафе. За все эти годы оно успело стать неотъемлемой частью меня."

Мы ещё и получаса не поговорили, а мне уже казалось, что я прекрасно её знаю. Всё в её историях казалось родным и таким милым сердцу. В эти минуты я только и мечтал о том, что бы все остальные люди вокруг испарились, и остались бы только мы с ней, гуляющие по пляжу и рассказывающие друг другу истории. Но в лучших традициях моей жизни, всё получилось наоборот. Чуть ли не сразу же после озвученного в виде мыслей желания, я услышал адресованный мне крик.

"Сеня, надо валить!"

Это был Денис. Он подбежал ко мне и, схватив за руку, повторил слова о том, что нам срочно нужно было покинуть территорию вечеринки. Я и опомниться не успел, как он уже утянул меня на приличное расстояние от девушки, имя которой до сих пор оставалось для меня загадкой. Осознав это, я как можно громче озвучил свой вопрос, опасаясь, что она может его не расслышать.

"Как тебя зовут?"

"Эстель," – надрывая горло, ответила она. Я видел, как она стояла вдалеке, приподнявшись на цыпочки и вытянув своё тело в струну. Изобразив руками подобие граммофона, она пыталась сделать всё возможное для того, чтобы я её услышал. И у неё это получилось. Я помахал ей рукой в знак одобрения. Она помахала мне в ответ. И эта картина стояла у меня перед глазами всю оставшуюся ночь, пока мы с Денисом сидели в госпитале в ожидании новостей относительно состояния здоровья одного из наших товарищей-боксёров.

"Я толком не знаю, как это произошло," – попробовал объяснить мне Денис. "Но одно мне известно наверняка. Когда затевается драка с тайцами, будь готов к тому, что они пустят в ход ножи. Они у них всегда с собой. Они вообще безбашенные, на самом-то деле. Их очень легко вывести из себя. Туристам они улыбаются только потому, что те им за это платят. А ты попробуй с ними поработать и сразу поймёшь, что к чему. Кроме того, местная полиция всегда будет на их стороне, даже если они виновны.

Меня однажды ограбили тут. Подрезали мой байк, тормознули. Вышли из машины. Подставили пистолет к виску и повытаскивали всё из карманов. Минус айфон и бумажник. А в отделении даже слушать не стали. Я только потом понял, что надо было сказать, будто это были камбоджийцы. Тогда бы всё