Автоматическая система разбудила Наваро, первым делом он проверил дату: они летели около пяти дней, что было верным и ожидаемым результатом. Подойдя к мостику, он ввел нужную команду, дабы защитные экраны с иллюминаторов плавно отодвинулись назад, всецело раскрывая завораживающий вид вне звездолета. Из-за определенной точки подлета получилось так, что там, далеко за Сферой, прячется небольшое солнце, чьи лучи обрамляют края масштабного сооружения, превращая его в плоский пугающий диск. То самое солнце, за которым для всего мира спрятан Вектор, а между ними движется по диаметру мертвая планета, что вполовину больше размера Сферы. Звездолет Наваро оказался чуть ниже центральной ее точки, позволив любому, кто будет наблюдать приближение воочию, всецело ощутить настоящий гигантизм рук человеческой изобретательности, заодно познав истинную незначительность себя как части Вселенной.

Света поднялась второй, но для нее процесс прихода в норму оказался несколько более изнуряющим, нежели обычно, хотя ложилась она с мыслями о том, что теперь, наконец-то, спустя казавшиеся вечностью несколько дней, останется только отдать Тобина, и все. Ей даже мерещилось, словно и не было никакого сна, а вместо нескольких дней прошла секунда, хотя для человека с ее опытом полетов такое уже давно не доставляет проблем.

Она быстро оделась, взяла небольшой батончик как завтрак, и, раскрывая его, молча села рядом с Наваро, поглядывая на величественную Сферу.

– Ты как? – спросил он в раздумьях.

– Нормально, – быстро бросила она, даже не взглянув на него, в три укуса удовлетворив голод.

– Часа не прошло, а ты уже на измене?

Игнорирование у нее вышло неуверенным.

– Света…

– Ты ведь знаешь то чувство, когда вот-вот – и все уже будет наконец-то закончено? Все живы и здоровы, паниковать или бояться причин нет, но ты не можешь остановиться, потому что не веришь, что все подходит к концу… Что можно расслабиться и будет совершенно не позорно и безвредно позволить себе ошибку.

– Знаю, – многозначительно ответил он, не сводя с нее взгляда, после чего продолжил так, как обычно пытаются подвести к теме, произнести вслух которую слишком рискованно, ибо риск спровоцировать ненадобную реакцию кажется крайне высоким: – Как и знаю, что есть те, кто вот из-за таких мыслей попросту не способен принять факт смены войны на мир. Это чуть ли не интуитивно заставляет продолжать борьбу, а если нет инструментов или надобных условий, то человек, такой как ты и я, в частности, занимается созданием все новых и новых ужасных условий, к которым привык так сильно, что уже не способен на иное.

Света молчала, переваривая его слова, поглядывая уже куда-то в пустоту.

– Это то, с чем ты столкнулась на Векторе?

Их взгляды встретились.

– Мы забрали Тобина, мы его пробудили – все, как ты хотела. Условие было простое: ты рассказываешь мне правду. Я жду.

Света смотрела на него и, на удивление, не чувствовала того болезненного груза, что тянется за ней с Вектора. Как раз наоборот, ей более чем откровенно захотелось расстаться с историей. Все-таки, ловит она себя на мысли, Тобин найден, а значит, лекарство можно сделать – и более в этом месте ей находиться попросту незачем. Спасение Умника – это ее большой вклад, некое завершение истории, частью которой она стала против своей воли. В некотором роде круг замкнулся. Света наконец поняла и приняла, что исполнила долг перед…

– Не понял! – оборвал ее глубокие размышления Наваро, чей серьезный взгляд не отрывался от бокового экрана, где по неизвестным причинам не было ни одной активной частоты для связи с Ульем.

– Может, вручную частоту вобьешь, пару раз бывало у меня такое.

– Я уже все попробовал, Улей почему-то не отвечает, как и нет связи ни с кем оттуда.

Света надела тонкие наушники с микрофоном и попробовала снова:

– Улей, прием, это Света и Наваро, нас слышно? – Оба смотрели друг на друга, читая в глазах то, о чем каждый боялся сказать вслух. – Улей, мать вашу, почему молчите, мы тут с подарками, жопу подняли! – более грубо вырвалось из Светы, чье дыхание участилось, а по коже пробежался холодок. – Сука, я же по роже дам тому, кто там решил пошутить, прием!..

Тишина. Наваро и Света молча посмотрели на уже видимый на расстоянии в километр Улей, на котором не было ни одного рабочего светового сигнала, словно его бросили или просто закрыли, пока их не было. От края до края он выглядел скорее куском железа, бруском на фоне закрывшей все звезды величественной Сферы, где отсутствовало какое-либо освещение, из-за чего она казалась черной дырой, которая вот-вот заглотит их всех. Как никогда ранее, Света и Наваро ощутили себя крошечными, слабыми и одинокими. Наваро переключал все частоты снова и снова, начав думать даже, что дело в звездолете. Но диагностика не выявила неполадок, а значит, мертвая тишина исходила с Улья, словно попросту нет питания или же, что страшнее, некому даже включить передатчик. Света, прекрасно осознав намечающийся расклад, решила ускорить процесс подготовки и в это время помогала пробудившейся Ханне.

– А почему я проснулась позже тебя и Наваро? – Ханна выдерживала некоторую дистанцию со Светой, стараясь несколько обесцвечивать интонацию и отношение.

– Мы специально интервалы ставим, есть обязательная и небезосновательная практика, если не вдаваться в подробности.

Ханна хотела уже машинально уточнить о «безосновательности», чувствуя себя не совсем в своей тарелке: все же и звездолет не их, а рядом нет ни Кросса, ни… она только сейчас осознала, что Алден теперь далеко, где-то там, и невозможно не задуматься о том, жив ли он еще.

– Ханна! – Света вырвала ее из болезненных мыслей, вынудив удивленно поднять глаза.

– Да, я здесь. Не всегда получается проснуться быстро, есть стимулятор какой?

Света передала ей инъекции и, пока та дезинфицировала область применения с последующим уколом в левое предплечье, крайне твердо, но спокойнее обычного, что даже удивило Ханну, начала говорить:

– Слушай меня внимательно, это важно. Мы прилетели к Улью, но он не отвечает. Мы не знаем почему, не знаем, как долго. С виду причин не наблюдается. Сейчас будет стыковка, вроде бы система контакта работает, это уже хорошо: значит, на самой станции питание еще присутствует. Я и Наваро идем туда, ты остаешься здесь беречь наш груз. Мы оставили список сотрудников и их должности – если вдруг кто-то выйдет на связь или появится, ни в коем случае не рассказывай о Тобине без нашего ведома! Если это будет кто-то извне, то там уже следуй протоколам, а так я и Наваро – те, кому ты можешь доверять сейчас из Улья. Мы постараемся понять, что случилось, будем поддерживать связь. Вопросы есть?

Ханна смотрела все время не отрываясь, казалось, лицо ее не выражало ничего. И, как ни странно, это было крайне близко к тому, что она думала и чувствовала, а все потому, что времени на такую роскошь просто у нее не было.