Кеннет уже ждал ее в гостиной. Заслышав шаги, он оглянулся и встретился глазами с Ребеккой, которая сразу отметила про себя, что парадный костюм ему очень к лицу. Будучи широкоплечим, он оделся с изысканной простотой: кремового цвета панталоны, янтарного цвета жилет и синий сюртук. Несмотря на недюжинную силу и некоторую тяжеловесность, все в нем выдавало джентльмена. Впечатление было грандиозным, но впервые в жизни у Ребекки возникло желание не рисовать, а целовать его. Кеннет шагнул Ребекке навстречу и взял ее за руку.

– Вы выглядите великолепно, Ребекка. На балу вы затмите первых красавиц.

Восхищение, которое светилось в глазах Кеннета, вызвало в Ребекке еще более страстное желание поцеловать его, но только одним небесам известно, чем могло бы все это кончиться.

– Мне бы очень не хотелось обращать на себя внимание, – ответила Ребекка, слегка пожав его руку. – Наверное, будет лучше остаться дома и заняться вашим портретом.

Кеннет рассмеялся.

– Вы проведете чудесный, незабываемый вечер. Это я вам обещаю. – Кеннет подошел к столику и что-то взял. – У меня для вас маленький подарок. В память о вашем первом бале.

Он протянул ей веер. Ребекка раздвинула его сделанные из слоновой кости створки и радостно засмеялась. Натянутый между створками шелк был расписан причудливым орнаментом из листьев и экзотических цветов, среди которых играл веселый рыжий котенок.

– Вы его сами разрисовали, не так ли? Никому бы в голову не пришло создать такой удивительный рисунок. – Ребекка приложила раскрытый веер к своему туалету. – Он в точности подходит по цвету к моему платью.

– И неудивительно: ведь я видел ваш наряд.

Кеннет старался казаться безразличным, но Ребекка видела, какое удовольствие она ему доставила своей искренней радостью.

На этот раз Ребекка не отказала себе в удовольствии поцеловать Кеннета. Став на цыпочки, она легким поцелуем дотронулась до его губ и быстро отстранилась. Отложив веер, купленный ею два дня назад, Ребекка принялась изучать подарок Кеннета более внимательно. Акварельный рисунок был выполнен безукоризненно.

– Вы изумительно владеете техникой акварели. У вас удивительные способности к этому. Вам удается достичь ощущения прозрачности.

– Разрисовывать веер гораздо проще, чем писать маслом, – смущенно ответил Кеннет.

– Если у вас ничего не выйдет с маслом, то вы можете стать хорошим акварелистом. Вам известно, что акварельные картины тоже выставляют в Королевской академии искусств?

– Нет, я этого не знал, – ответил Кеннет с явным удивлением. – Мне не приходилось бывать на подобных выставках.

Ребекка сложила веер и повесила его на запястье.

– Вы должны представить на выставку несколько своих акварелей.

– Я никогда не решусь выставляться в Королевской академии! – в ужасе воскликнул Кеннет.

– Вы обязаны это сделать, – настаивала Ребекка.

Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы за окном не раздался звук копыт по мостовой и шум подъезжающего экипажа. С явным облегчением Уилдинг подошел к окну и отдернул штору.

– Майкл и Катарина уже здесь. Нам пора ехать. Кеннет взял накидку Ребекки и распахнул ее. Девушка подставила плечи, чувствуя спиной приятное прикосновение бархата и тепло, исходящее от сильного тела Кеннета. Ей страстно захотелось прижаться к нему. Возможно, он обнимет ее и поцелует…

– Как хорошо иметь брата-герцога, – сказала она, подавив желание. – Майкл и Катарина могут безвозмездно наслаждаться всеми преимуществами, которые дает им титул брата.

– Да, это очень удобно, но они чудом примирились с братом. – Кеннет взял свой плащ и открыл дверь, пропуская Ребекку вперед. – Все годы нашего с ним знакомства Майкл был таким же изгоем в своей семье, как и я, но я хотя бы поддерживал отношения с сестрой. Надо отдать должное Стефану: унаследовав в прошлом году титул герцога, он первым сделал шаг к примирению.

Ребекку заинтересовала эта история. Может быть, наступит такое время, когда ее отец и дядя тоже перестанут враждовать? Едва ли такое произойдет. Боуден никогда не пойдет на это. Он не умеет прощать. Подавив тяжелый вздох, Ребекка подошла к карете. Как много вражды существует в этом мире!

* * *

Бал был грандиозным событием в жизни столицы и представлял собой живописную картину: свет факелов, разрывающий темноту ночи и отбрасывающий блики на лакированные поверхности карет; изысканные краски пышных нарядов, блеск драгоценностей. К сожалению, страх Ребекки и ее желание убежать не позволяли ей по достоинству оценить все великолепие. В душе она понимала, что большинству гостей нет до нее никакого дела, в лучшем случае они просто не будут замечать ее присутствия, но все же она не могла справиться с охватившим ее страхом и лишь крепче сжимала руку Кеннета. Как она ненавидела толпу! Как она боялась и ненавидела всех этих нарядных людей!

Следуя за Майклом и Катариной, они приблизились к герцогу и герцогине Кзндовер. Ребекка сразу узнала их по отцовским портретам: герцог – высокий, темноволосый и очень важный; герцогиня – очаровательная блондинка, очень живая и общительная.

– Позвольте представить моих ближайших друзей, – сказал Майкл, выждав, когда герцогиня и Катарина покончили с поцелуями. – Лорд Кимболл, офицер девяносто пятого полка, и мисс Ситон.

Ребекке хотелось провалиться сквозь землю, но герцог и герцогиня дружелюбно глядели на нее, и в их взглядах не было презрения, которые она ожидала увидеть после своего позорного бегства.

Герцог тепло пожал Кеннету руку.

– Рад познакомиться. Майкл мне много рассказывал о вас. – Он поклонился Ребекке, и глаза его вспыхнули веселым огнем. – Для меня огромное удовольствие познакомиться с лучшим произведением сэра Энтони Ситона.

Ребекка покраснела, а герцогиня добавила:

– Я рада, что наконец познакомилась с вами, мисс Ситон. Я не в обиде на вас, что вы ни разу не посетили мастерскую вашего отца во время наших сеансов. Наш сын все время капризничал и вел себя ужасно.

Вспомнив, как польщена была Катарина, когда она хвалила ее сына, Ребекка смущенно сказала:

– Ребенку трудно сидеть неподвижно в течение целого сеанса, и я хорошо это понимаю. Слава Богу, портрет получился великолепным. Ваш сын – необыкновенно красивый мальчик.

Лицо герцогини засветилось от счастья.

– Благодарю вас. Я тоже нахожу его красивым. Вам не кажется, что он очень похож на отца?

«Неужели все матери хотят, чтобы их сыновья были похожи на отцов? – подумала Ребекка. – Скорее всего, только те из них, которые любят своих мужей».

Между герцогом и герцогиней ощущалась такая же прочная связь, как между Майклом и Катариной. Наверное, все счастливые пары похожи одна на другую.

Непринужденно болтая, все вместе они вошли в бальный зал.